мог — из-за их склонности орать по поводу и без повода, а также из-за привычки отчаянно гадить на все что попало.

— Ну, чего тебе? Нет у меня ничего…

Разочарованный селезень еще немного потоптался перед скамейкой, которую облюбовал Виноградов, пару раз тряхнул клювом и крыльями, развернулся и соскользнул обратно в воду.

— В другой раз, наверное!

Владимир Александрович сперва пожалел, что не прихватил с собой какую-нибудь булочку, но потом вспомнил собственный не слишком радостный опыт кормления птиц на шведском острове Готланд всего несколько лет назад.

Дело в том, что, прогуливаясь как-то после завтрака вдоль каменистого побережья этого острова, он решил побаловать хлебными крошками обитающих здесь, в заповедном и тихом краю, лебедей.

Лебедям это очень понравилось. Виноградову тоже было чертовски приятно ощущать себя распределителем манны небесной…

Но, увы, гармония человека с природой продолжалась лишь до тех пор, пока Владимир Александрович не опустошил содержимое своих карманов. Обступившие его со всех сторон лебеди совершенно не хотели ничего понимать, тем более по-русски! Поначалу они только требовательно скрипели противными голосами. Затем от увещеваний и протестов перешли к активным действиям: сначала один из них весьма чувствительно ущипнул Виноградова за икру, потом его примеру последовали второй, третий, четвертый…

В общем, когда Владимиру все-таки удалось в буквальном смысле протолкнуться через сплошной заслон этих наглых, жадных и неблагодарных пернатых тварей, он был вынужден прямиком бежать за медицинской помощью — и в дальнейшем старался по возможности не иметь дело с теми, у кого желудок несопоставимо больше или активнее мозга.

Да уж, Готланд — загадочный каменный остров посередине Балтийского моря…

По правде говоря, Виноградов оказался там не просто так, а по делу: надо было забрать у одного шведа, тайно и бескорыстно сочувствующего международному экологическому движению, кое-какие видеоматериалы, так и не вошедшие в официальные отчеты многочисленных комиссий, изучавших обстоятельства вывоза с территории прибалтийских республик советской и российской военной техники.

Как известно, в ночь на 28 сентября 1994 года в Балтийском море, на пути из Таллинна в Стокгольм, затонул паром «Эстония». В катастрофе погибло почти девятьсот человек, спаслось всего сто тридцать семь…

По официальной версии, причиной гибели судна стали его конструктивные недостатки, сказавшиеся во время сильного шторма. Однако в эту версию мало кто верил — значительно чаще высказывались предположения, что паром мог пойти на дно из-за взрыва на борту или вследствие столкновения с подводной лодкой.

Более того, чтобы окончательно установить причину гибели, неоднократно предлагалось поднять остатки судна — однако эстонские и шведские власти отчего-то сделали все возможное, чтобы этого так и не произошло. Было даже подписано специальное международное соглашение, к которому вынудили присоединиться и Россию…

Материалы, которые контакт Виноградова согласился практически даром передать русским «экологам», представляли собой запись подводной видеосъемки, выполненной специальным подразделением Военно-морского флота совместно со сверхсекретным подразделением шведской военной разведки KSI еще в 1995 году — на месте, где затонул паром «Эстония». Целью водолазов было зафиксировать на пленку повреждения корпуса, прежде всего ниже ватерлинии, а также взять пробы металла с обшивки парома.

Так же как и все видеоматериалы, результаты лабораторных исследований полученных образцов были сразу же засекречены — очевидно, из-за того, что, по однозначному заключению и германских, и американских научно-исследовательских институтов, на борту «Эстонии» произошел взрыв. И не просто взрыв, о чем свидетельствовало повышенное содержание радиоактивных изотопов урана…

Все это полностью подтверждало версию непосредственных руководителей Владимира Виноградова о том, что американцы и шведы вывозили через Эстонию на грузопассажирских паромах оружие и военную технику бывшего СССР, либо хранившуюся на расформированных советских базах в Прибалтике, либо нелегально закупленную прямо со складов российской армии.

Контрабандный канал, организованный спецслужбами стран НАТО и скандинавами, успешно функционировал в течение нескольких лет, в нем были задействованы таможенники, полицейские, военные моряки…

Официальным прикрытием этой деятельности служила фирма «Эриксон ACCESS», специалисты которой в те годы активно монтировали оборудование для сотовой связи в Ленинградской области, а вот непосредственную координацию действий спецслужб осуществлял тогдашний шеф шведской военной разведки MUST генерал-майор Эрик Розандер. Как оказалось, в первую очередь шведов интересовали радары, электронные системы ПВО и… любые компоненты, необходимые для изготовления атомного оружия, — от «тяжелой воды» до обогащенного «боевого» урана.

Невозможно было даже представить, насколько масштабными были перевозки военной техники и оборудования на пароме. Тогда, на Готланде, Владимиру Виноградову удалось получить лишь электронную копию совершенно секретного меморандума о сотрудничестве между7 эстонской и шведской службами безопасности. В частности, этот документ регламентировал транспортировку неких «особо важных военно-технических грузов» по так называемому «балтийскому морскому коридору»…

Через некоторое время секретные материалы, полученные Виноградовым от «экологического» шведа, послужили основанием для массированной кампании в либеральной западной прессе и даже привели к созданию эстонской парламентской комиссии по расследованию подлинных обстоятельств гибели сотен людей на пароме…

К сожалению, этой комиссии так и не удалось найти ни единого подтверждения тому, что кто-либо из действующих или бывших государственных служащих Эстонии, а также других лиц знал о перевозках военной техники или принимал в этом какое-либо участие. Также не было обнаружено никаких документов, относящихся к тайным перевозкам через Эстонию вооружений, военной электроники и радиоактивных материалов… Комиссия парламента после долгих раздумий и препирательств пришла к выводу, что шведские спецслужбы самостоятельно проводили операции по транспортировке военной техники с территории Эстонии, не выполняя при этом требования по проведению таможенных процедур.

Тем не менее никаких дипломатических или политических осложнений в трогательных отношениях между двумя независимыми, суверенными государствами такие скандальные разоблачения не повлекли — Эстония лишь с благодарностью принимала и принимает от северного соседа в качестве платы за послушание миллионы евро через совет Банка Швеции или в виде различного рода поощрительных премий.

Разве что несколько попортилась международная репутация тогдашнего президента: все-таки обвинение в причастности к незаконным перевозкам военного оборудования — не лучшая реклама дпя любого политика. Для него, как для человека, непосредственно форсировавшего вывод российских баз из Эстонии и неоднократно выступавшего с резкими антироссийскими и антисоветскими заявлениями, подобные обвинения оказались особенно чувствительными и в конечном итоге привели к поражению на следующих выборах…

Прежде чем встать со скамейки у озера и направиться в свой отель, Владимир Александрович сделал несколько фотографий — и для души, и для конспирации.

— До свидания, пернатые… не скучайте!

Кажется, сейчас он понял, что объединяет две такие непохожие нации — русских и англичан.

Ностальгия. Точнее — некий особый ее вид: ностальгия по утраченным национальным окраинам.