после увольнения из разведки успел перепечатать только очень маленькую часть своих записей. Остальная информация сохранилась только в рукописном виде, а все дело в том, что почерк у него был на редкость неразборчив. Я, например, почти уверен, что Митрохин специально не трогал эти материалы, чтобы оставаться чем-то вроде ключа к своему собственному архиву.

— Фальсифицировать досье такого объема чрезвычайно трудно. Но все-таки возможно…

— Во всяком случае, это инструмент, который работает! — позволил себе возразить Лукарелли. — С помощью материалов Митрохина, например, удалось разоблачить легендарную бабушку-шпионку Мелиту Норвуд, почти сорок лет работавшую на Советский Союз по идейным соображениям. Или уговорить на сделку с правосудием лондонского полицейского, который подался в шпионы, чтобы не сесть в тюрьму по обвинению в коррупции. Или поймать бывшего шифровальщика Агентства национальной безопасности США Роберта Липку, которого фэбээровцы в девяносто шестом успешно <расконсервировали», воспользовавшись паролем, который указал им Митрохин. Кстати, вот — там у него, в архивных материалах, еще была фантастическая на первый взгляд информация, согласно которой на территории США, Западной Европы, Израиля и Японии русскими заложены многочисленные тайники с оружием, взрывчаткой и шпионским реквизитом, часть которых, вероятнее всего, заминирована. Так вот, швейцарская полиция несколько лет назад провела проверку по одному из упоминавшихся Митрохиным адресов — и благополучно извлекла содержимое такого тайника.

— Хватит! Давай ближе к делу. Меня интересует полоний.

— Да, конечно же… — спохватился профессор. — Так вот, это название встретилось мне всего один раз — в показаниях Василия Митрохина, которое записывали с его слов, еше в девяносто четвертом году, офицеры британской контрразведки… Митрохин сообщил, что собственными глазами видел, описывал и регистрировал архивную папку с материалами по специальной операции внешней разведки на территории Великобритании. Этому проекту было присвоено кодовое наименование «Полоний», и суть его заключалась в том, чтобы через третьи страны доставить на английскую территорию взрывное устройство обычного типа, а также контейнеры с радиоактивными веществами. В дальнейшем это устройство планировалось собрать где-нибудь в центре Лондона, в специально оборудованном помещении, неподалеку от парламента или правительственных учреждений. В случае начала третьей мировой войны советский агент должен был привести эту радиационную бомбу в действие, чтобы заразить максимальное количество народа, посеять среди мирного населения панику и на какое-то время парализовать управление страной…

Или все, что сообщил сейчас профессор Лукарелли, уже было известно похитителям, или его рассказ просто-напросто приняли за очередную, не слишком правдоподобную версию. Во всяком случае, следующий вопрос прозвучал вполне по-деловому:

— Почему англичане не стали дальше отрабатывать эту информацию?

— У них не было оснований не доверять Василию Митрохину, который утверждал, что проект «Полоний» так и не был осуществлен советской разведкой — от него отказались в первую очередь из-за технических и организационных сложностей. Во-вторых, высшее советское партийное руководство вынуждено было учитывать вероятность утечки информации, которая сама по себе вполне могла спровоцировать глобальный вооруженный конфликт. Ну, а потом, через некоторое время, у русских появились атомные подводные лодки и межконтинентальные баллистические ракеты, так что проблема с доставкой до цели ядерного заряда решилась сама собой… — Губа Лукарелли опять стала кровоточить, и ему пришлось провести по ней кончиком языка. — По словам Василия Митрохина, все материалы, связанные с неудавшейся подготовкой проекта «Полоний», списали в архив и отправили на вечное хранение. Поэтому в дальнейшем этот вопрос при допросах Митрохина и при анализе его архива не поднимался — англичанам и без того хватало информации, которую следовало отработать как можно быстрее.

— Однако у тебя по этому поводу оказалось свое собственное мнение, верно?

— Да, верно, — кивнул профессор. — Перечитывая как-то раз стенограмму допроса Митрохина, я подумал: а вдруг они все ошибаются? А что, если допустить, будто проект «Полоний» все-таки был реализован русскими — и сейчас где-то там, в двух шагах от Букингемского дворца или от Даунинг-стрит, до сих пор дожидается своего часа смертоносная радиационная бомба? Знаете, Василий Митрохин был очень неглупым и предусмотрительным человеком, он вполне мог не то чтобы утаить, но, во всяком случае, придержать до поры до времени некоторую частичку информации…

— Был? — уточнил голос из-за спины.

— Да. Василий Митрохин умер в Лондоне, больше двух лет назад…

— Отчего?

— От старости, я полагаю. Ему ведь шел уже девятый десяток…

— Продолжай.

— Тогда я задумался, кому бы все это могло быть по-настоящему интересно…

— Журналисты?

— Нет. Случается, ребята из газет или с телевидения готовы платить за сенсации, но в последнее время их значительно больше интересуют половые извращения членов правительства и фотографии с голыми кинозвездами, чем политические скандалы. Мне нужны были серьезные, большие деньги, и в конце концов я нашел того, кто готов был заплатить за возможность при случае вытащить старый скелет из чужого шкафа. — Итальянец опять произнес фамилию Олигарха. — Да, это был бы идеальный покупатель. Тем более что, на мой взгляд, ему не так важно, существует ли «русская бомба» на самом деле, — он ведь не столько бизнесмен, сколько политик, а политику важен в первую очередь общественный резонанс. А как известно, ценность любого политического скандала заключается лишь в его своевременности. Все остальное — вторично…

— Сколько ты запросил?

— Немного. Всего десять миллионов американских долларов. Это, знаете ли, вполне разумная цена для богатого человека, который и так за свой счет содержит практически всю оппозицию нынешнему режиму в России.

— А о самих англичанах тебе не пришло в голову подумать? Возможно, они заплатили бы еще больше?

— Подумал, конечно. И пришел к выводу, что это — вряд ли: у британской контрразведки была возможность достаточно оперативно проверить мои источники информации, а также подлинные записи Митрохина, которые до сих пор находятся у них в распоряжении.

— А Москва? Как насчет ФСБ?

— Ну, уж они-то тем более сразу бы догадались, что мое предложение — блеф…

Некоторое время перерыв в допросе заполнялся только телевизором, исторгающим из себя идиотские шутки, смех, аплодисменты и громкую музыку.

— Значит, на самом деле проект «Полоний» так и не был реализован?

— К сожалению…

— И не существует никакого устройства со взрывчаткой и ядерными изотопами?

— Я попытался проверить слова Митрохина, однако точно выяснить ничего не удалось: свидетели тех событий либо давным-давно умерли, либо действительно ничего не помнят, либо просто не хотят вспоминать…

— Тогда что же ты, в конце концов, скажешь своему русскому другу Алексу?

— Посмотрим… — На этот раз голос профессора Лукарелли прозвучал не слишком уверенно. Чувствовалось по всему, что с ответом на этот вопрос он и сам еще не определился. — Вообще-то я пообещал, что остальные сведения о советском агенте под кодовым именем Полоний и о точном месте нахождения тайника