А у меня сердце заходится в бешеном ритме, и сама я выгляжу сейчас, как ненормальная. Таращу глаза по сторонам, словно ищу какой-то подвох. Сейчас ведь не должно ничего случиться… Настя с голой задницей из-за угла не выпрыгнет, моя подруга Милана не ворвется и не схватит меня в свои цепкие лапы, чтобы увести подальше от неверного мужа.

Но как же тяжело успокоить зашкаливающий пульс и тянущую боль между лопаток.

Рому я замечаю издалека. Крепко сжимаю пальцами ремешок сумочки и буквально лечу к нему.

Он поднимается с кресла и улыбается. Сразу берет в руки красивый букет красных роз.

— Даша, — почти шепчет мой муж, затаив дыхание. — Я очень рад, что ты согласилась приехать.

— Ром… я… — слов не нахожу.

Как мне вывалить на него свои догадки по поводу Миланы и Насти, если я не могу быть в этом уверена? Это всего лишь коварная мысль, посетившая мою голову, как наваждение. Как безумие какое-то!

— Не надо, Даш. Давай просто сядем и поужинаем вместе. Поговорим уже наконец по душам, чтобы нас никто не дергал и не отвлекал.

Рома протягивает мне букет, но я прикусываю губу.

— Сколько раз ты спал с Настей? — выпаливаю я слишком резко.

Щеки краснеют, а Рома хмурится.

— Во-первых, прими мой букет, — строго проговаривает Рома, вручая мне ароматные розы. — Во-вторых, давай присядем.

Я поспешно киваю.

Мой муж помогает мне сесть в удобное кресло. Атмосфера ресторана располагает на романтику и томные беседы, но я никак не могу успокоиться. Меня просто рвет изнутри на части.

Сижу, как на иголках, положив ногу на ногу.

— Вам принести вазу для букета? — интересуется официантка, с завистью посматривая на мои розочки.

— Да, — кивает Царицын.

Опускаю взгляд, когда официантка удаляется. Ладони потеют.

— Даш, я в своем письме не врал, — заявляет Рома. — Ты и правда моя первая и единственная любовь. А все, что связано с прошлым — ошибка. Большая и досадная ошибка.

Качаю головой и слабо улыбаюсь.

— Твоя ошибка, кажется, от тебя ребенка ждет, — с досадой выдыхаю я, на мужа не смотрю.

Даже если Милана с Настей в сговоре и плетут против моей семьи паутину лживых интриг, это никак не умаляет всего произошедшего. Пусть Рому и подтолкнули на предательство, он же мог думать своей головой, а не бросаться в омут по имени Настя!

— Я ей не верю! Даш, ну какой ребенок? Я ничего не помню, что было между мной и Настей. Если уж я ужрался алкоголя до такой степени, что на ногах стоять не мог, то как у меня член работал?

Я прищуриваюсь.

Неужели будет меня обманывать и отпираться, что не изменял? Почему нельзя просто сказать все как есть?

Разве мы не для этого встретились?

— Я хочу, чтобы ты был со мной честен, Ром, — требовательно прошу я. — Никакой лжи! Иначе наша встреча не имеет смысла.

— Свидание, — поправляет Рома, скашивая губы в невинную улыбку. — У нас свидание.

Мысленно усмехаюсь и взгляд отвожу в сторону.

Свидание после всего, что случилось…

— Ну, допустим, в отеле ты действительно был не в состоянии загнать Насте во все щели…

— Что за выражения? — оскорбленно выпаливает Рома. — Фу, Даш! Отвратительно!

— Отвратительно — это то, что ты пытаешься от меня скрыть кое-что! — гневно выплевываю я.

— Мне скрывать нечего, — качает головой упрямо.

Официантка появляется возле нашего столика с вазой в руках. Ставит ее на стол, и Рома заботливо погружает в воду мой букет.

— Что будете заказывать? — дежурно улыбается молодая девица.

— Стейк средней прожарки и хорошее вино.

Я прикладываю пальцы к мочке уха и нервно кручу сережку в пальцах, уткнувшись в меню.

— Мне салат с томленной уткой и… и коктейль. Вот этот, — указываю пальцем в красивую картинку.

Официантка быстро все записывает и, кивнув головой, удаляется от нашего столика.

А я тяжело вздыхаю и откидываюсь на спинку удобного кресла. Устремляю в мужа прямой и тяжелый взгляд.

Предатель!

Еще и отпирается…

И говорит, что скрывать ему нечего!

Мне вновь становится мерзко, даже холодок скользит по коже. И в животе сжимается тугая пружина. Если Рома продолжит мне врать, то никакого разговора у нас просто не получится. Я встану и уйду.

Да, он что-то зацепил в моей душе своим письмом. Напомнил, что когда-то мы очень сильно друг друга любили и сходили с ума от густой нежности, слепой страсти. И чувства были, как наваждение. Переплетенные с романтикой, с песнями под гитару, с громкими признаниями…

У нас была красивая история. У нас было крепкое супружество.

А сейчас…

— Ну что ты так смотришь, Даш? — шепчет Рома, невозмутимо смотря мне прямо в глаза.

— Хочешь сказать, что ты с ней не спал? — приподнимаю брови с вызовом.

— Да. Я с ней не спал, — руками разводит и скалится.

Я цокаю языком и собираюсь встать из-за стола, чтобы просто уйти. Слушать не хочу эту ложь.

— Ты куда? — Царицын поднимается с места вслед за мной.

— Я просила мне не врать!

У меня в груди полыхает праведное пламя ненависти. И с чего я решила, что Рома будет со мной откровенным? Что все расскажет, попросит прощения…

Он опять мне врет! Прикрывает свою жопу грубой ложью! Будто я не знаю…

— Я тебе не вру! — муж хватает меня за руку.

Чувствую на себе взгляды людей, проникающие под кожу.

— Я нашла в нашей с тобой спальне сережку Насти! — сквозь зубы цежу я, вырываю ладонь из руки Ромы. — Ты трахал ее в нашем доме! В нашей постели! — повышаю голос.

Плевать, что люди все слышат. Пусть. Им будет, что обсудить, а мне терять нечего.

— Что, козел, опять скажешь, что не изменял? — победно выдыхаю я, скрестив руки под грудью.

Глава 48

— Это не Настина сережка! — произносит Рома.

Смотрит на меня таким взглядом, что мне не по себе становится.

Это же получается, он еще любовниц имеет, помимо своей бывшей? Вот же сволочь!

Я уже собираюсь охнуть от возмущения, как Рома делает шаг ко мне.

— Это сережка моей матери, Даша! — выдыхает мне прямо в лицо.

— Чего? — недоверчиво фыркаю я. — Ром, ну это уже слишком…

— Она потеряла сережку, когда ездила в наш дом и вызывала клининг.

Ярость уходит, и желание стукнуть Рому по лицу быстро рассеивается в воздухе, но тугая пружина недоверия так и скрипит внутри меня.

— Я тебе не верю, — шепчу я. — Опять врешь, Царицын?

— У тебя с собой эта сережка? Сфоткай, отправь маме.

— Ага, конечно! Аграфена Григорьевна тебя прикроет