Занятий любовью, поцелуев и всего прочего не будет до тех пор, пока ситуация с Чарльзом не разрешится.

Роуланд внимательно посмотрел в лицо Элизы, надеясь прочитать ее мысли.

— Ты собираешься принимать это предложение?

— Не знаю, — медленно проговорила она. — Думаю, сначала нужно решить, что делать с верфью.

В ее глазах блеснул огонек надежды, Роуланд понял, что дело не в верфи, а в нем самом.

— Сегодня мы плохо поработали, — Элиза усмехнулась, — я до сих пор не знаю, соглашаться или нет. И я говорю не только про верфь.

Дориан рассмеялся. По крайней мере, Элиза не спешила принимать предложение Чарльза.

— Возможно, все гораздо лучше, чем ты думаешь.

Она с сомнением посмотрела на него.

— Не уверена, что тотальная война с торговцем оружием — это хорошо.

— Если ты продашь яхту, я пойму.

Мысль о том, что судно окажется в грязных руках Тайна, не даст ему покоя до конца жизни. Но Роуланд смирится с этим, только так можно защитить Элизу.

— Если решишь сопротивляться, я буду защищать тебя всеми силами. Я не могу принять решение за тебя, Элиза, — он хитро улыбнулся и наклонился к ней, — зато могу сделать вот это.

И Роуланд поцеловал ее. К сладости Элизы примешивался привкус вина и клубники. Он чувствовал кончиком языка ее острые маленькие зубки. Она не сопротивлялась, несмотря на обещание не поддаваться ему, а это означало, что надежда действительно осталась.

— Я же говорила тебе, не могу, — наконец мягко возразила Элиза.

— Зато я могу. Мне Чарльз предложения не делал. — И Дориан снова ее поцеловал, чтобы доказать истинность своих слов.

* * *

На помосте, с которого вскоре должны были спустить яхту на воду, стояла Элиза. Волнение и радость обуревали ее. В одной руке она держала бутылку шампанского, чтобы разбить ее о борт судна, другой придерживала шляпку, которую трепал ветер. Он дул с силой, подходящей для проверки парусов, и потому, несмотря на затянутое плотными облаками небо, условия для пробной поездки были идеальными. Наконец-то этот день настал. Элиза уже давно прошла точку невозврата, гораздо раньше, чем поняла это. С самого начала она не была готова продать верфь или хотя бы яхту, но только теперь смогла себе в этом признаться. Только теперь, стоя рядом с Дорианом на помосте для спуска под лучами восходящего солнца, осознала, что яхта принадлежит ей, это ее творение, результат ее работы, награда за усилия. К гордости, которую Элиза испытывала в тот момент, примешивалось чувство одиночества. Раньше в дни спуска судов на воду ее отец устраивал пышные празднества, он любил это. Часть гостей заполняла помост, часть оставалась на своих яхтах, которые ждали на реке новое судно, готовые присоединиться к нему после того, как особо важные персоны взойдут на борт. Там всех ждало угощение и шампанское, отец произносил речь. Иногда при этом присутствовали даже члены королевской семьи.

Сегодня все гораздо скромнее. Присутствовали лишь Элиза, Дориан и команда, необходимая для спуска судна на воду. Элиза назвала его «Надежда Саттонов». Накануне ночью она держала фонарь Роуланду, который писал название на борту. Краска успела высохнуть как раз вовремя.

— Вот и все, Элиза. Размахнись как следует.

Пока шли последние приготовления. Роуланд стоял с Элизой рядом. Это он помог ей осознать значение момента, которого никогда не ждал Чарльз, насмехавшийся над ее амбициями. Дориан признал их. Это что-нибудь да значит.

На нем были светло-желтые брюки и теплый свитер, защищавший от утренней прохлады. Он выглядел свежим и отдохнувшим, несмотря на то, что лег поздно. Элиза спала очень плохо. Всю ночь ее мучили мысли о трудностях с Тайном и предложении Чарльза. Она сравнивала Чарльза и Дориана, хотя ее практический разум не понимал, зачем это нужно. Будто была необходимость выбирать. Чарльз предложил ей выйти замуж, Дориан не обещал ничего.

— Элиза, веревка, — с улыбкой подсказал Роуланд.

Она отпустила веревку, и бутылка разбилась о борт яхты. Отец был бы рад видеть это. Но не брат и не мать. Им Элиза писать побоялась. Уильям до сих пор не знал, что получил членство в яхт-клубе.

Она помогла Дориану и двум членам команды положить яхту на нужный курс и поспешила встать у перил, чтобы ощутить, как ветер бьет в лицо и палуба покачивается на волнах. Элиза переживала, боясь, что воздушные мешки не компенсируют узость корпуса. Будет невероятно больно выяснить, что ее конструкторское решение оказалось неудачным. Чтобы опробовать судно, было решено спуститься от моста вниз по Темзе до Грейвзенда. По этому маршруту проходили гонки, он позволял грамотно оценить такелаж. Элиза уже чувствовала, как бриз наполняет паруса. Кажется, лодка действительно будет быстрой.

Дориан отдавал приказания команде, но вдруг все смолкло. Элиза не заметила, когда именно это произошло, лишь почувствовала, как Роуланд подошел сзади и обнял ее. В его объятиях было тепло и уютно.

— Она идет превосходно. Оснастка выбрана правильно. В таком варианте парусность гораздо выше.

Элиза улыбнулась:

— Именно это я и хотела услышать.

— «Надежда» очень быстрая, Элиза.

Роуланд говорил тихо и нежно. Следовало запретить ему такое вольное обращение, это несправедливо и по отношению к нему, и по отношению к Чарльзу. К тому же Элиза не хотела пытать себя. Ей не нужно сравнивать поцелуи этих мужчин, чтобы понять, Чарльз не пробуждает в ней никаких эмоций. С ним у нее в груди никогда не вспыхнет пламя. Зато он мог обеспечить ей положение в обществе и уважение. Впрочем, последнего от Чарльза Элиза сможет добиться, только если будет во всем ему подчиняться, а он ни за что не позволил бы ей устроить то, что она устроила сегодня.

— Насколько быстрая? — Элизе хотелось услышать еще что-нибудь приятное.

— Достаточно быстрая, чтобы обогнать все другие суда, — прошептал Дориан. — Только не говори мне, что не думала об этом.

Всю ночь Элиза думала именно об этом. А еще о том, чтобы оставить яхту себе, отвергнуть предложение Чарльза и уплыть вместе с Дорианом из Лондона. Пусть Тайн и Харт забирают судно, если Элиза сможет оставить себе Роуланда. Впрочем, все это глупости. Если он сказал правду про Тайна и Харта, чувство справедливости не позволит ей уступить таким подлецам.

— Не думала о чем? — ветер доносил до нее запах мужчины, привыкшего к свободе.

— О том, чтобы оставить яхту себе и принять участие в гонке.

— Ах, об этом.

Значит, не о том, чтобы продлить их отношения. Интересно, что сказал бы Роуланд, узнай, что Элиза обдумывала побег с ним на яхте?

— Ты могла бы заплатить рабочим из призовых денег.

— Придется идти на большой риск. Что будет, если мы не выиграем?

У Элизы не было свободных денег, чтобы покрыть расходы, и она переживала из-за этого. Платить по счетам придется скоро, а покупателя до сих пор нет. Если он не найдется в ближайшем будущем, нужно будет продавать мебель.