— Мне искренне жаль.

Это многое объясняло. Стало ясно, почему Элиза всегда стремилась скрывать свои чувства.

— К счастью, то, что я испытывала к нему, оказалось не настоящей любовью. И я вынесла хороший урок. — Она грустно улыбнулась.

— Не все мужчины смотрят на мир так, как Роберт Грейвс, — мягко сказал Дориан, лег на бок и притянул к себе Элизу. Ему хотелось показать, что он честен с ней и ему можно доверять.

— Возможно. Но урок все равно хороший.

Она опустилась на палубу рядом с ним, их лица оказались совсем близко. Роуланд откинул прядь волос со лба Элизы.

— Мы оба знаем, что я не Роберт Грейвс. Я думаю иначе, веду себя иначе.

— Да.

Он придвинулся немного ближе. Одного едва заметного движения оказалось достаточно, чтобы расстояние, разделявшее их, исчезло, и она почувствовала, как он возбужден. Рука скользнула вниз. Боже, как же приятно чувствовать ее там.

— Есть еще кое-что, известное нам обоим, Элиза, я до смерти хочу заняться с тобой любовью.

Элиза улыбнулась:

— А я боялась, ты не скажешь этого.

Он поставил руки по бокам от нее и приподнялся. Элиза осталась лежать под ним. Как же она прекрасна! Волосы рассыпались по плечам, зеленые глаза, смотревшие только на него, полны желания. Она соскучилась по нему, и осознавать это было прекрасно.

Руки Элизы легли на пояс его брюк, она расстегивала их, выпускала его на свободу. Роуланд, одной рукой приподнимая ее юбки, осыпал поцелуями шею Элизы. С каждым прикосновением его возбуждение усиливалось, и вскоре завладело его помыслами.

— Боже, как я хочу тебя, Элиза, ты не представляешь себе, насколько сильно, ты не представляешь себе, — не отрывая губ от ее шеи, он шептал бессвязные фразы.

Его дыхание сбилось. Он подстроился под нее и скользнул внутрь. Казалось, именно так и должно быть. Она приняла его, обняла и, покачиваясь вместе с ним в одном ритме, спешила к удовольствию. Роуланд ждал его и в то же время не хотел, чтобы оно приходило, мечтая навеки остаться рядом с ней. Для него в тот момент ничего не существовало, не нужно было защищаться от Тайна, бороться с обществом, отстаивая счастливое будущее. Роуланд чувствовал, Элиза создана для него, а он создан для этого мгновения, и больше ничто не имело значения.

Потом все вокруг словно вспыхнуло, и оказалось, что мир состоит лишь из удовольствия, умиротворения и неземной радости.

Когда после этого Роуланд приходил в себя, один вопрос не давал ему покоя. Он хотел понять, на что готов ради того, чтобы пережить этот момент снова. Можно ли остаться? Остаться ради Элизы и ради всего этого.

И Дориан остался ради нее! Сегодня он встанет у штурвала яхты рядом с Элизой, будет с ней в один из самых важных в жизни дней. В день, когда Элиза Саттон доказала всему миру, что может строить яхты.

Лишь об этом думала Элиза по дороге к докам. Улицы были заполнены людьми, которые ждали гонки в честь открытия яхтенного сезона. Зрители собирались на набережных, полюбоваться на суда, где уже ставили паруса, готовясь к отплытию. Всеобщее возбуждение овладело и Элизой. После долгой промозглой зимы все были рады увидеть флаг коммодора, поднятый на его яхте в Блэквелле. Это означало, что некоторые вещи навсегда останутся неизменными.

Элиза не сопротивлялась охватившей ее радости. И пусть впереди гонка, это все равно повод для волнения. Впервые после смерти отца она выходила в свет. Многие посмотрят на этот косо.

И это не единственная проблема. Накануне состоялось отвратительное объяснение с Чарльзом. Элиза официально ему отказала, а он, как выяснилось, совершенно не умел принимать поражений. Теперь надо было придумать, что делать с Тайном и Хартом. И тянуть с ответом больше нельзя, и отказать нельзя, тогда точно начнутся трудности. И конечно же никуда не исчезли неразрешенные вопросы, связанные с Роуландом. Он остался, но надолго ли? Удалось ли тогда, на яхте, между признаниями и страстной любовью, прийти к какому-то решению? Чарльз прав, Элиза влюблена в Роуланда. Возможно, это даже нечто сильнее простой влюбленности. Чарльз полагал, что именно из-за чувств Элиза пошла на поводу и согласилась реализовать безумную затею с яхтой, на самом деле все иначе. Элиза сама решила пренебречь нормами приличия, Дориан просто помог ей, став ее союзником.

Он уже стоял возле яхты, она была рада его видеть. На нем был новый костюм, который она отправила ему вчера. Белоснежные брюки и темно-синий сюртук. В этом Роуланд ничем не отличался от других капитанов, правда, на их фоне выглядел более энергичным и чувственным.

— Мисс Саттон, ваша яхта ждет. — Дориан подал Элизе руку. Он вел себя подчеркнуто официально, Элиза даже поверила бы в его игру, если бы не знакомое озорство во взгляде. — Несколько человек уже осмотрели судно.

Мимо под руку с кавалерами проходили дамы, многие из них украдкой бросали взгляды на Роуланда.

— В них, наверное, проснулась зависть, — отшутилась Элиза. Ей очень хотелось расслабиться. Она много работала ради сегодняшнего дня и теперь хотела насладиться результатами своего труда. — Не уверена, что они смотрели на яхту.

— Возможно, — спокойно ответил Дориан и встал у штурвала. — Приготовьтесь к скандалу. Думаю, он вспыхнет к ужину.

Скандал был не самым худшим из того, к чему Элиза себя мысленно готовила. Она подошла к перилам и взглянула на реку и другие суда. Некоторые были знакомы. Владельцы «Леди Луизы», «Бриллианта» и «Фантома» долгие годы были друзьями и соперниками ее отца. Элиза помахала рукой знакомым, которых заметила на соседних судах. На приветствие ответили не все. Что ж, Чарльз предупреждал ее. И Дориан предупреждал. Но она все равно закончила яхту, оставила траур и наняла скандально известного капитана. Легко догадаться, как на это отреагирует общество. И все же одно дело знать, что тебя должны отвергнуть, и совсем другое быть отвергнутой. Непросто примириться с тем, что поведение Элизы наделало больше шума, чем появление Дориана.

«Благодаря быстрой яхте это окупится с лихвой». Элиза постоянно повторяла про себя эту фразу. Когда все увидят, на что способна «Надежда Саттонов», им не будет дела до скандалов. Элиза вдруг осознала, что может оставить яхту себе и строить другие. В теории это позволяло объединить все самое лучшее от двух миров. Для этого, конечно же нужно впечатлить свет, причем дважды. Сегодня и во время регаты. И, если говорить откровенно, потрудиться придется Дориану, а на него в этом отношении можно положиться, он знает, что делать.

Технически гонка считалась дружеской, но капитаны все равно стремились показать все, что умеют, и занять место ближе к судну коммодора. Дориан не был исключением. Он умело использовал хорошую маневренность «Надежды» и с самого начала гонки смог встать по правому борту коммодорской яхты. Капитаны, которые не придавали особого значения правилам приличия и готовы были отдать дань чужому мастерству, приветствовали Роуланда. Почти все они были наняты специально ради регаты, практически никто из владельцев яхт не управлял самостоятельно, опыт показывал, что хорошего корабля недостаточно, чтобы прийти к финишу первым. Без талантливого капитана не обойтись.