— У него уже есть ребёнок.

— Детей много не бывает, — она покачала головой. — Я жалею, что не родила ещё. А у вас всё впереди.

— Я скажу, а вот как он это воспримет…

— Это уже детали. Главное, чтобы он был в курсе.

Я с сомнением посмотрела на Ирину, но тут входная дверь распахнулась, и появился Илья с двумя букетами цветов. Вручив один маме, второй мне, он чмокнул нас обеих в щёку:

— Не скучали?

— Не успели как-то, — сварливо отозвалась Ирина. — Мы обеспечили нас месячным запасом пельменей.

— Я голодный, — признался Илья.

— Садись за стол. Ника, ты тоже садись, ты всё-таки гостья. А я поставлю цветы в вазу, сварю пельмени и пойду спать, потому что я с ночного дежурства.

— Что ж вы сразу не сказали? Я бы и сама налепила пельменей!

Ирина только отмахнулась со смехом, забрасывая порцию пельменей в кастрюлю. Илья наклонился ко мне через стол и доверительным тоном сказал:

— Мама никому не разрешила бы командовать на своей кухне. То, что тебя допустили до лепки пельменей — уже достижение, гордись!

— Балабол, — припечатала сына Ирина и выставила на стол майонез, кетчуп и сметану. — Лучше бы пригласил девушку в ресторан!

— Ой нет, спасибо, — со смешком ответила я. — У нас как-то рестораны не получаются! То одно, то другое…

— Да, мы лучше дома, — хмыкнул Илья значительно.

— Ну, как хотите.

Перед нами быстро появилась горка пельменей в тарелке, а Ирина подавила зевок:

— Всё, приятного вам дня, а мне спокойной ночи.

И ушла.

Илья взял меня за руку, заставив взглянуть в глаза, и спросил:

— Ты ведь проведёшь со мной выходные?

— А как же твоя мама? Ей нужно отдохнуть…

Я не возражала, но как-то странно вдруг! Вот так, сходу…

— Хочешь, поедем в шале? Мне так не хочется с тобой расставаться.

Звёздные искры вспыхнули в радужках, и я растаяла:

— Хочу. Но сначала заедем ко мне домой, я возьму кое-какие вещи.

— Бери все, если хочешь, и переезжай!

— Ты с ума сошёл!

Я смеялась, но Илья был серьёзен. Нет, ну что за мужчина такой? Мне захотелось пошалить:

— Тогда уж и замуж зови, что ли!

Его взгляд стал острее, а глаза прищурились. Ох, зря я это сказала…

— Это шутка, Илья, — неловко добавила я, а он фыркнул:

— Дошутишься ведь! Давай поедим и поедем.

— А что мы будем делать в шале? — нацепив пельмешку на вилку, спросила я.

— Всё, что душе угодно. Шашлыки забацаем, например! Загорать будем… В бассейне плавать… Да мало ли?

Он подмигнул мне, и у меня перед глазами возник образ широкой кровати в гостевой спальне. В бассейне, ага, и шашлыки, два раза ага. С таким мужчиной, как Илья, даже не захочется вылезать из постели! Но я буду надеяться на лучшее. Культурную программу можно ещё продумать. У меня есть отличное предложение.

Его я высказала уже по дороге домой, в машине:

— А давай съездим в Петродворец.

— На фонтаны посмотрим? — усмехнулся Илья.

— Я люблю фонтаны.

Это правда. В детстве мама иногда возила меня на электричке в Петродворец, и мы ходили, ходили, ходили. Я обожала фонтан с уточками, фонтаны-шутихи, величественный Шахматный каскад. На них можно было смотреть часами… Но с экзаменами в последних классах школы, с учёбой, работой времени, конечно, уже не хватало.

— Ну и съездим. Хочешь на экскурсию во дворец?

— Хочу, — отозвалась я. — Что касается Петродворца, я хочу всё!

— Ух ты какая!

— Вот такая. Да.

— Ника, мы будем делать всё, что ты захочешь, только попроси. Мне приятно доставлять тебе удовольствие.

Он сказал это, а я совсем поплыла от ощущения тёплого счастья, которое наполнило меня до краёв. Как будто в чайник налила слишком много воды, и теперь боязно пролить в раковину — а вдруг расплещу по полу? — и на огонь поставить нельзя — перельётся через край при кипении! Вдохнула, выдохнула и ответила:

— А ты не пожалеешь? Вдруг я попрошу что-нибудь… эдакое?

— Я и эдакое тебе устрою, — рассмеялся Илья. — Ты думай, думай!

— Я думаю, думаю, — передразнила его и действительно задумалась. А чего я хочу на самом деле? Золото-брильянты? Нет. Вкусно покушать — всегда пожалуйста, но ничего такого, чего не смогу приготовить сама. Подарки? Не надо. Что мне нужно?

Чтобы Илья женился на мне?

Да даже это не особенно.

Потому что ведь можно и развестись. Свадьба в наше время не гарантирует долгую и счастливую жизнь вдвоём.

Признание детей?

Пожалуй, да. Я хочу, чтобы у близнецов был папа. Не так, как у меня. У меня даже в свидетельстве о рождении прочерк. А в жизни — большая пустота на месте отца. Я не желаю такого для своих детей…

Дома я почему-то размякла. Вошла в квартиру и просто прислонилась к стене. Такой знакомый запах, родной и любимый — субботние блинчики — вызвали во мне странное чувство. Вроде бы я ещё тут, а уже и нет меня. Зачем мама печёт блинчики? Я же на все выходные к Илье… А, она об этом ещё не знает же!

Она останется совсем одна, когда я уйду. Разве я смогу так с ней поступить? Мама на меня жизнь положила…

— Никуша, ты вернулась? А у меня как раз блинчики готовы!

Она улыбалась, вся такая милая и домашняя в фартучке, запачканном мукой. А я чуть не заплакала от жалости к ней и к себе тоже, а потом жалобно сказала:

— Мамуль, я на минутку, я за вещами.

— А куда ты? — удивилась она.

— Илья пригласил меня за город, на выходные.

— Илья? Ну если Илья, то конечно, надо ехать, — мама улыбнулась одобряюще, но мне всё равно казалось, что она огорчилась. Шагнув к ней, я обняла за худенькие плечи и уткнулась носом в свитерок, сладко пахнущий тестом:

— Мам, ну ты же не обиделась? Ма-ам…

— Зачем мне обижаться, ты чего, Ника? — мама отстранила меня и строго взглянула в глаза: — Ты собираешься за него замуж?

— Я собираюсь. Но он… не знаю, предложит ли.

— Предложит, — отмахнулась мама. — А ты принимай предложение.

— А как же «мужчины преходящи, а дети навсегда»? — тихонько рассмеялась я, успокоенная, что мама не обижается.

— Одно другому не мешает, Никуша, — рассмеялась и мама. — Ой, подожди, блин горит! Я тебе положу с собой, хорошо?