— Все будет хорошо, — тихо пробормотала я своим мужчинам. — Вы же чувствуете мои эмоции, значит, будете знать, что со мной все в порядке.

— Хорошо, — кивнул Кристофер, хотя я заметила, как трещит по швам маска его невозмутимого спокойствия.

Ох, мужчины в любом мире еще те паникеры. Но, в любом случае, это очень приятно…

Следуя за старейшиной, я направилась к неприметной двери, из которой все главы недавно вышли. А после, миновав коридор, мы оказалась в небольшом, уютном кабинете, заставленном какими-то бумагами.

— Присаживайтесь, леди?

— Мари, — спокойно проговорила я, занимая стул рядом со столом.

— Меня зовут Френсис, но можете называть меня старейшиной.

— Хорошо, — тихо выдохнула я и, склонив голову набок, посмотрела на мужчину.

Не скажу, что я совершенно не нервничала. Все равно некая нервозность присутствовала, словно ко мне на работу нежданно-негаданно нагрянула налоговая. Вот как бы знаешь, что с документами все хорошо, но прекрасно понимаешь, захотят, найдут к чему придраться.

— Что вы знаете об обряде помолвки? — поинтересовался скучающе мужчина.

— Ничего особенного, — спокойно ответила я, хотя понимала, такой мужчина, как старейшина, ничего бы не спросил просто так.

— Обряд помолвки считается запрещенным.

Сказать, что у меня все внутренности сжались от его слов — это ничего не сказать. Запрещенный? Но зачем тогда мои драконы предложили его? Или они не знали? Не могли не знать!

— Конечно, во всеуслышание мы не трубим, что он запрещен и не пугаем никого, но, я уверен, ваши мужья знали об этом.

— Вы мне угрожаете? — прямо спросила я, слегка нахмурившись.

— Совершенно верно.

Замолчав, я вспомнила тот день, когда мужчины предложили мне провести обряд помолвки. По всему выходило, что пострадаем не только мы, но и их семьи. Ведь, насколько я помню, как проводить ритуал, мужчинам рассказали их отцы.

Но если бы я только знала, чем это может нам грозить, вышла бы за них замуж и не придумывала бы тысячу ходов. Вот только все мы умные задним числом. Лучше уж быть умным здесь и сейчас.

Прикусив щеку из внутренней стороны, я прищурилась. Если бы действительно мужчинам грозила какая-то опасность, они бы пришли сюда?

М-да, надо быть честной с собой, ради меня пришли бы. Но с другой стороны, почему старейшина общается сейчас со мной, а не с моими мужьями?

— Что вы хотите, старейшина? — спросила я, не отводя взгляда от мужчины.

Вот не верю я, что он меня просто так сюда пригласил. Не верю и все тут!

— Для начала я хочу спросить у вас кое-что.

— А можно сразу огласить весь список. Вдруг, я отвечу на вопросы, на которые мне бы не хотелось отвечать и, в конечном итоге, все равно не смогу сделать то, что вы хотите.

— Вам лучше сотрудничать, юная леди. Должность старейшины требует много сил и безжалостности.

Намек понят и принят. Меня, можно сказать, в мягкой форме попросили, чтобы не зарывалась. Но все равно что-то не получается. Зачем этому мужчине что-то со мной обсуждать?

— Хорошо, задавайте вопросы, — спустя несколько секунд кивнула я, решив, что в любом случае, если не смогу ответить, то скажу, что ничего не знаю.

— В вашем мире нет союзов с несколькими мужчинами, я прав?

— Да, верно, — ошеломленно пробормотала я, совершенно не понимая, к чему это.

— Вы были беременны?

— Что?

— Беременны?

— Была…

— Хорошо, — кивнул мужчина, усмехнувшись уголком губ. — И последний вопрос: вы потеряли своего ребенка из-за мужчины?

— Что это значит? Откуда вы все знаете? — воскликнула я, чувствуя, как сердце заходится в груди.

О том, что я была беременна, в этом мире не знал никто. Даже мои мужья. Я просто не нашла в себе сил рассказать им болезненную для меня историю. А уж о том, что потеряла ребенка я из-за мужчины, я вообще молчу. Но откуда об этом знает старейшина?

— Сколько вам лет, Мари?

— Я совершеннолетняя, — пробормотала я, помня наставления мужчин.

— Я спросил, сколько вам лет, а не совершеннолетняя ли вы.

— Что вы хотите? — брякнула я едва слышно.

— Ладно, оставим этот вопрос, — вздохнул старейшина и улыбнулся уголком губ. — Я расскажу вам одну историю.

— Историю? — вскинула я одну бровь.

— Да. У нашего круга было два сына. Старший — Рейман и младший — Нерли. Мой старший сын решил уйти, он…

— Стал изгоем, — догадалась я, вспомнив рассказ своих мужей. — И? Причем здесь я? Вы же не так просто мне об этом рассказываете.

— Что ты думаешь о тех драконах, которые стали изгоями?

— Думаю, что это их жизнь, и они вправе сами решать, как им жить и что делать, — устало проговорила я.

От всего происходящего у меня голова пошла кругом. Тут уж непонятно, что действительно происходит и зачем старейшина рассказывает об этом мне. Впрочем, сомневаюсь, что он посвящает меня в «тайны» своей семьи из праздной болтливости.

— Наверное, вы правы. Мне, если честно, до сих пор сложно понять выбор моего сына, но, как есть, так есть. Единственное, что я могу сделать для него…

Замолчав, старейшина внимательно посмотрел на меня, а я вся подобралась, понимая, что вот он — момент истины. Сейчас я узнаю, зачем меня позвали на приватный разговор, откуда мужчина узнал о моей жизни и что, в конце концов, он хочет.

— Я готов помочь вам и вашим супругам сейчас. Так же готов предоставить вам защиту своего клана, но…

— Но?

— В обмен на это мы заключим брачный договор.

— Я уже замужем, — тихо прошептала я, покачав головой.

— Я знаю, что вы уже замужем, но это то, о чем просил меня мой сын.

— Извините, конечно, но это…

— Не стоит поспешно отказываться, не зная, что вас может ждать в дальнейшем — покачал головой Френсис, ухмыльнувшись уголком губ. — Вам ведь рассказывали о том, что случилось с государством людей?

Сглотнув, я едва заметно кивнула, чувствуя, как краска сошла с моего лица. Да, этот день действительно не мог быть еще запутанней. А ведь мне сразу в истории с государством людей что-то показалось не так…

* * *

Рассказывать, как я понимаю, конфиденциальную информацию Френсис не спешил, только смотрел на меня испытующе, словно я тоже виновата в том, что случилось с государством людей. И, чего уж, я разозлилась. Никогда не любила, когда кто-то кого-то запугивает и по отношению к себе такого рода «разговоры» не воспринимала от слова совсем.