он Хведрунгу. - Тебе ли не знать, что нет во вселенной силы, способной остановить модератора.

- Ты хотел сказать "в Системе", вероятно? - поправил его младший. - Потому что во вселенной такая сила как раз таки есть.

- Пока разумные големы не угрожают самой Системе, никому по большому счету нет до них дела, - возразил Первоотец. - Зачем ты приплетаешь сюда этих недосуществ?

- Потому что они обязательно будут ей угрожать, - продолжал настаивать Хведрунг. - А так же мне, тебе и любому кто состоит не из металла и пластика. Тебе ли не знать? Власти над мехами у палачей нет, и не будет, а игроков, способных противостоять им на равных хотя бы один на один, по пальцам можно пересчитать.

- Игроки постоянно развиваются, становятся сильнее, быстрее, умнее, овладевают новыми умениями, а мыслящие роботы нет, - не согласился с ним седобородый. - К тому же, сегодня таких мало, а завтра будет много. Разве не для того нужна Система?

- Угу, - мрачно согласился Хведрунг. - Мне бы еще дожить до этого самого завтра.

- И что же тебе мешает жить? - нахмурился Первоотец.

- Ваши постоянные заигрывания с мирозданием на грани фола, - в лоб выдал младший. - Пусть вселенная крепка, а Система еще крепче, но если шатать ее постоянно, она рано или поздно упадет и погребет под обломками всех кто крепко заперт внутри или просто ошивается рядом. Однако, даже зная это, все кто получает силу, чуть большую, чем у среднестатистического игрока, тут же начинают испытывать нашу действительность на прочность. Боги, кстати, особенно сильно этим грешат. И каждый раз наступают на одни и те же грабли - огребают от модераторов. Вот объясни мне, почему Старшие никак не могут смириться с тем, что и у их могущества есть предел?

- Ты говори, да не заговаривайся! - теперь Первоотец и впрямь рассердился не на шутку. - Я уничтожал целые народы и за куда меньшую ересь!

- Прости Первоотец, - Хведрунг покорно склонил голову. - Но ты сам спросил. Я всего лишь честноответил на твой вопрос и жду того же от тебя. Ты мог выбрать сильнейшего из воинов, самого могущественного из магов, самого удачливого из охотников за головами, да вообще кого угодно! Почему он?

- Ты ведь мог отказать ему в наставничестве, - вместо ответа напомнил старший. - Почему согласился? Только не нужно сказок о благородных порывах, приступе благодарности и прочей ерунде. Ответь честно.

- Хотел вступить в игру, - признался младший. - Если ставки все равно уже сделаны и колесо фортуны раскрутилось, глупо покидать стол, так и не увидев результат.

- Твои слова, вне всякого сомнения, правдивы, но они далеко не весь ответ, - покачал головой Первоотец. - Не в твоих правилах ставить на темную лошадку, есть что-то еще, что ты пытаешься скрыть, но при этом сам требуешь от меня честности. Не очень это похоже на равноценный обмен.

- Я и сам последние триста лет был довольно темной лошадкой в самом прямом смысле, - Хведрунг рассмеялся. - Темнее и лошадистее было попросту некуда. Может, я за эти годы сильно изменился? К тому же, этот парень вовсе не показался мне таким уж рискованным вложением: я еще не забыл, кто из богов способен обмануть само время, а уж твоя легендарная педантичность в подборе кандидатов на участие во всяческих авантюрах давно притча во языцех. Но, от тебя как всегда не скрыть ничего, отец. Я просто не знаю, как это объяснить. Меня как будто что-то под руку толкнуло и заставило чуть не против моей воли. Нет, в тот самый момент, я и впрямь горел желанием взять его под опеку, а прозрел уже гораздо позднее, когда клятва была произнесена и знание передано. Хочешь верь, хочешь не верь, но, так и было. Сам до сих пор удивляюсь. Или... Погоди! Расскажи, как происходила ваша с ним беседа? Он ничего не делал такого с твоим четвероногим аватаром, и в особенности с его бородой, ну то есть... Я могу всего лишь предположить...

- Возможно, что-то такое и было, - Первоотец усмехнулся, про себя радуясь прозорливости своего приемного сына и воспитанника. - Парень он горячий, а потому в пылу спора мог запросто оттаскать строптивого мудреца-отшельника за бороду. А что? Как престарелый пони мог ему воспрепятствовать? У него ведь эти, как их... лапки... Тьфу ты! То есть копыта.

- Йормунганда мне в ухо! - оторопел Хведрунг. - И сколько волосков он унес?

- Ну, не сказать, чтобы он был особо в курсе насчет их мощи, но, возможна парочка и прилипла к потным ладоням. Но, заметь: совершенно случайно!

- Сколько? - с легким нажимом повторил свой вопрос младший. - Отец, это может быть важно! Я должен знать!

- Пять, - нехотя признался Первоотец. Глядя в упрямые глаза приемного сына, бог понял: не отступит, все равно будет добиваться правды любыми способами. Пусть лучше узнает от него самого. - Но, повторю: он вообще-то не в курсе насчет них.

- Пять! Пять! - потрясенный Локи вскочил и принялся мерить залу шагами, не обращая внимания на застывшие голограммы. - Пять волосков из бороды самого Одина! Дурдом какой-то! Пять любых желаний мгновенно! И первое, вероятно, это и есть мое наставничество?

- Вообще-то, оно было вторым, - покачал головой Один. - Первым делом он обрел надежду.

- Как я не догадался, - Хведрунг театрально закатил глаза. - А я еще удивился, откуда в арсенале у новичка вдруг всплыло редкое умение. Понятно. Дальше, он, вероятно, пожелал превзойти в уровнях эльфийку. Но, как понял? Выходит, он уже знает?

- А вот тут ты знатно промахнулся, сын, - Первоотец расхохотался, и громовое эхо его мощного голоса рокотом прокатилось по обширным чертогам. - Он уверовал, что вино дает прибавку к той самой надежде и теперь этот тип - самый опасный алкоголик в Системе. Рекомендую никогда не приглашать в Валгаллу. Особенно на пирушки. С нашими запасами спиртного, рано или поздно мы все без исключения получим от него по морде. Ха-ха-ха!

- Лютый трэш! - восхищенно сказал Хведрунг. - Ну, мне-то, в отличие от остальных ничего не грозит. Могу хоть до потери пульса его спаивать.

- Только пока ты его наставник, - уточнил Первоотец.

- Пока я наставник, - согласился Локи. - Значит, у него в запасе