– Понимаете, есть и вторые ключи. Но я к нему ехать не хочу за ними.

Я понимал. Девушка продолжала:

– Меня все стебали: сержант Росгвардии – это не вариант. А я не верила.

Я снова зачем-то кивнул. Я бы тоже не повёлся на сержанта Росгвардии.

– А среди своих тоже нормального не найти. Все ёбнутые какие-то. А я требовательная, понимаете?

Мне это стало надоедать. Нас уносило в совсем интимные подробности.

– Я требовательная и из-за этого одинокая.

Я решил разрядить обстановку.

– Вы знаете, у меня такая же проблема. В парк прихожу и говорю: дайте мне свежую машину, чистую, опрятную. А они руками разводят: сейчас, говорят, нет. Жди, вдруг сдадут…, и я жду, жду…

* * *

Мы томимся с Афродитой под лучами палящего солнца где-то в Томилино. Ждём пассажира уже минут десять, но оно того стоит: поездка в Фили и оплата по карте… Почти идеальный вариант для того, кому посчастливилось привезти сюда предыдущий заказ.

Я распахнул окна и переглядывался с многочисленными псами, сбежавшимися посмотреть на нас. Выглядим мы роскошно. Афродита сияет после дезинфекции и мойки. Нам даже натёрли каким-то повидлом колёса, отчего те выглядят особенно эффектно.

– Нет! Нельзя! – останавливаю окриком пса, намеревавшегося помочиться на сияющее колесо. Пёс покорно замирает. Видно, что ему очень хочется пометить такую машину. Ладно, валяй…

В нашу сторону идёт пара, разодетая как будто готовятся к вылету из международного терминала аэропорта. Gucci, Armani, Furla – с поддетыми под всё это великолепие спортивными костюмами Sergio Tacchini. Я успеваю выбрать плейлист с Челентано в айфоне. Хорошо, что не итальянцы: я кроме ricambi originali ничего и не вспомню…

Интересно, попросят ли остановиться по дороге у «Азбуки вкуса», чтобы взять пару бутылок «Бароло» и пармиджано?..

Мы тронулись под любимую La Camera и принялись лавировать между мусорных пакетов, сложенных жителями посёлка в знаменитые томилинские пирамиды. Некоторые пахли так сильно, что я прикрыл окна. Атмосферы Италии не получалось даже с позвякиванием цепочки на сумке у дамы.

– Лен, что с забором будем делать?

– Да не всрался мне твой забор, Дим. Тебе всрался, ты и думай.

* * *

– Эс как доллар, потом три, потом хэ…

– Хэ как икс или как русская эн?

– Хэ как хэ!.. Потом эта… Джи как клюшечка. Пять. Черточка. А перед ними ещё о или ноль.

– Перед ними?..

– Перед ними. Потом сэ.

– Сэ как доллар? Или как цент?

– Какой цент?! Сэ. Просто сэ. Русское сэ.

– Ок.

– Русская эн. Эс как доллар.

Я не выдерживаю:

– Давайте поедем так, а пропуск потом проверим, в конце…

* * *

Я проснулся от рёва моторов гидроскутеров. Что происходит? Я на каком-то курорте?..

Сейчас подойду к приоткрытому окну, выгляну на залитый солнцем sea view. Виден ли на горизонте Кипр? Нет, какая-то дымка…

Потом в душ, покурю в халате на балконе – и бегом на завтрак. Завтраки в прибрежных отелях плохие, как и сами прибрежные отели. Так что хватаю омлет и помидоры, сыр и хлеб, быстро управляюсь с ними – и на съёмку.

Что я снимаю? Не помню… Но точно не эти чёртовы гидроскутеры. Ревут, ревут… Когда же у них кончится бензин?

Просыпаюсь. Я в Немчиновке. Под окнами дома группа киргизов шурует газонокосилками. Проклятье.

* * *

– Там лучше повернуть в середине дома и в арку! – пассажирка вовремя и по делу объясняет мне, как заехать во двор к её подъезду.

Я киваю в ответ и включаю поворотник.

– А то все норовят заехать оттуда, – продолжает пассажирка, видимо, показывая рукой неверный манёвр моих коллег, а я даже не оборачиваюсь, потому что знаю, что она имеет в виду. И снова киваю. Мы сворачиваем с Литовского бульвара, в арку дома, оттуда направо.

– Я знаю этот дом и этот подъезд. Здесь жила моя первая любовь. С первого класса.

Высадить пассажирку получилось минут через восемь под предлогом того, что мне пришёл другой заказ (я наврал) и я должен на него срочно бежать. Барышня требовала не просто этаж и квартиру, но и все подробности романтических отношений первоклассников.

Рассказывать было совершенно нечего, но меня вдруг осенило, что писать о такси – бессмысленное занятие.

Надо сразу переходить к любовной лирике. Там деманд повыше, как сказали бы профессионалы.

* * *

К автобусу подходят шестеро. Во главе процессии – старший, судя по лысине. Остальные молодые ребята. Все в масках и перчатках.

Выскакиваю им навстречу и раскладываю сиденья в багажнике, чтобы в салоне разместилась вся группа.

Едем. Молодёжь восторженно смотрит на закатное небо сквозь стекло крыши, командир на переднем пассажирском деловито что-то отмечает ручкой в тетради.

Я прислушиваюсь к языку, на котором разговаривают загадочные пассажиры, но версий никаких нет. Точно не таджикский. Точно не узбекский. Вообще не тюркский, судя по всему. Проскакивает что-то похожее на хинди, но тоже не оно. Да и сами они не похожи на индусов.

Единственное знакомое слово, которое иногда слышу от бригадира – «дальбаёб немношко». Говорит он с ребятами без злобы: тоном врача, который озвучивает не очень страшный диагноз бестолковому пациенту. Пацаны хихикают в ответ.

Не выдерживаю и спрашиваю: что за язык? Откуда вы?

Памирцы. И язык, на котором они говорят – одно из наречий, коих на том клочке земли немало. Почти земляки, замечаю я. Ребята оживляются, и мы немного болтаем про Душанбе.

Справа от нас, стоящих на светофоре, огромный билборд с лозунгом «Родной земли не отдадим ни пяди», с картой России и фотографией бухты Севастополя.

Старший смотрит на билборд и спрашивает: что это значит? Что означает «ни пяди»? Что не отдадим?

Начинаю объяснять про Крым, про Севастополь, а потом, запнувшись, замолкаю. Зачем? Что мне ему сейчас начать рассказывать? С какого момента начать повествование?..

– Долбоёб немножко! – резюмирую, беспомощно махнув рукой. Шесть человек в салоне начинают ржать в голос. Политинформация закончилась, едва только начавшись.

* * *

– Нет, нет, не закрывайте солнце! – заголосила дама, увидев, что я потянулся к открытой крыше, – Я буду загорать! Я так соскучилась по солнцу! Не волнуйтесь, загорать не в смысле… Я имею в виду, ногами загорать. Они синие совершенно. Я вот так их положу тут, можно? Они чистые! А посильнее открыть сверху нельзя? Совсем? Ну хорошо. Сколько нам ехать показывает?

* * *

– Вам надо заполнить вот это: здесь фамилия, имя, отчество, тут номер машины, а вот здесь распишитесь. Расшифровку и закорючку. И в двух экземплярах.

Пакс вместо того, чтобы сесть в машину, закурил и начал просовывать мне в приоткрытое окно