Джаз поднялась. Она была вне себя от ярости.

— Вот гаденыш! — стиснув зубы, пробормотала она и осмотрела свою руку. Некоторые царапины кровоточили. Она чуть не двинула этому парню, но все же сдержалась, осознавая, что тот уже мертв. Она схватила шприц, а потом, встав на четвереньки, стала искать проклятый колпачок, который держала зубами и выронила от неожиданности. Однако она быстро бросила это занятие. Вместо этого она, прежде чем положить шприц в карман, просто согнула иглу на сто восемьдесят градусов. То, что произошло, казалось ей невероятным. С тех пор как она начала «санкционировать» пациентов, ни один из них не выкидывал подобного фортеля.

Приведя капельницу в изначальное положение и поправив висевший на шее стетоскоп, Джаз быстро направилась к двери. Она посмотрела по сторонам. Видимо, никто не услышал крик Стивена, потому что в коридоре было по-прежнему тихо, как в морге. Предусмотрительно опустив рукава, чтобы скрыть царапины, она в последний раз окинула взглядом палату, чтобы убедиться, что ничего не забыла, и вышла в коридор.

Не мешкая ни секунды, направилась в сторону пожарной двери, и только оказавшись по другую сторону, всем телом припала к косяку. Она была несколько обескуражена неожиданной неувязкой, но быстро взяла себя в руки. Джаз решила, что должна быть готова к любым неожиданностям. Затем вновь осмотрела руку при более ярком свете. От локтя к запястью тянулись три борозды, оставленных ногтями Стивена; две кровоточили. Она покачала головой, твердо для себя решив, что Стивен получил по заслугам.

Осторожно опустив рукав, Джаз посмотрела на часы. Они показывали двадцать минут четвертого, а ей предстояла еще одна «санкция». Она понимала, что время для этого было самое подходящее, потому что у прикрепленной к Ровене медсестры тоже перерыв и та могла вернуться не раньше чем через десять минут. Однако нельзя было мешкать. Быстрым шагом Джаз вернулась к главным лифтам и поднялась на свой этаж.

На сестринском посту был всего лишь один человек — хитроватая санитарка Шарлот Бейкер. Она делала для медсестер какие-то записи. Джаз заглянула в комнату медперсонала и в помещение для хранения медикаментов с голландской дверью, верхняя часть которой была распахнута. Там никого не оказалось.

— И где же наш бесстрашный вожак? — поинтересовалась Джаз.

— Кажется, мисс Чэпмен в шестьсот второй палате помогает вводить катетер, — не поднимая глаз, ответила Шарлот. — Но я не совсем уверена. Дежурю на этом месте минут пятнадцать.

Кивнув, Джаз бросила взгляд в сторону 602-й палаты. Комната находилась в противоположном конце от той, где лежала Ровена. Джаз чувствовала, что момент самый подходящий. Отойдя от поста дежурной и убедившись, что Шарлот не обращает на нее никакого внимания, она направилась в конец коридора. Ее пульс вновь участился в предвкушении острых ощущений, однако после опыта со Стивеном к этим чувствам примешивалось еще и опасение. Боль служила неприятным напоминанием, что она не в состоянии просчитать все варианты.

Кто-то из пациентов, заметив проходившую мимо его палаты Джаз, окликнул ее, но она не ответила. Взглянув на часы, она отметила, что у нее оставалось шесть минут. Впрочем, она знала, что никто особенно не торопился возвращаться, поэтому еще оставалось время. Однако и шести минут было более чем достаточно.

Обстановка в палате оказалась такой же, как и в комнате Стивена, только без ковра, модной драпировки, мягкой мебели и картин, а единственным источником света был ночник. Дверь ванной чуть приоткрыта, но свет там не горел. Ровена Собжик спала. Обе ее ноги были забинтованы: она находилась в больнице в связи с двусторонней деформацией большого пальца стопы. Пациентка лежала на спине, тихо посапывая. Джаз посмотрела на женщину. Она выглядела значительно моложе своих двадцати шести лет. У нее были мелкие черты лица и густые длинные темные волосы, беспорядочно разметавшиеся по белой подушке.

Джаз полностью открыла капельницу, затем наклонилась, чтобы проверить, нет ли припухлости. Ничего не обнаружив, она извлекла наполненный шприц. Так же как и в случае со Стивеном, она зубами стащила с иглы шприца защитный колпачок, затем тут же вставила иглу в трубочку капельницы и расположила шприц в руке таким образом, чтобы большой палец оказался на штоке поршня. Сделав вдох и задержав на мгновение дыхание, она плавно надавила на шток.

Дернувшись, Ровена мучительно изогнулась. Джаз вытащила шприц, и в этот момент из коридора до нее донесся звук шагов. Тяжелая поступь напомнила ей о древних «форменных» башмаках Сьюзан. Бросив взгляд на приоткрытую дверь в коридор, она вновь перевела глаза на Ровену, которая, хватаясь за руку с капельницей, издавала булькающие звуки.

В панике Джаз, сунув шприц вместе с колпачком от иглы в карман, попятилась от кровати. В какую-то секунду у нее мелькнула мысль спрятаться в ванной, но она быстро отказалась от этой идеи, потому что это могло только осложнить ситуацию. И она шагнула к двери, решив, что лучшей защитой будет нападение.

Худшие опасения оправдались: Джаз чуть не налетела на Сьюзан, когда та уже была в дверях палаты.

В негодовании отступив на шаг, Сьюзан негодующе посмотрела на Джаз:

— Шарлот сказала мне, что ты отправилась сюда. Какого черта ты тут делаешь? Это пациентка Джун.

— Я просто шла по коридору и услышала ее голос.

Отодвинув пытавшуюся загородить собой весь дверной проем Джаз, Сьюзан прищурилась, старательно вглядываясь в полумрак комнаты.

— И в чем же было дело?

— Ни в чем. Я думаю, это она во сне.

— Похоже, она шевелится. И капельница полностью открыта!

— Правда? — воскликнула Джаз.

Сьюзан ринулась в палату.

Уменьшив ток жидкости, Сьюзан склонилась над Ровеной.

— Господи! — воскликнула она и, повернувшись к Джаз, заорала: — Включай свет! У нас тут «код»[8]!

Джаз повиновалась, в то время как Сьюзан жала на кнопку экстренной помощи. Затем Сьюзан велела ей помочь опустить боковое ограждение кровати. Секундами позже «код» был объявлен по внутренней системе громкоговорящей связи.

— У нее нитевидный пульс, а то и вообще нет! — рявкнула Сьюзан. Она прижала пальцы к шее Ровены там, где проходила сонная артерия, затем, убрав руку, вскарабкалась на кровать, встав на колени. — Надо начинать реанимацию! Дыши, я буду делать компрессию.

С трудом пересиливая себя, Джаз зажала Ровене ноздри и приникла к ее рту губами. Вдыхая воздух в ее легкие практически безо всякого труда, она поняла, что пациентка почти полностью обмякла. Она была единственной, кто знал, что на этой стадии реанимация Ровены походила на злую шутку.

Подоспевшим к этому времени медсестрам удалось подсоединить и включить электрокардиограф. Сьюзан продолжала компрессионные сжатия, а Джаз — для отвода глаз — продолжала вдыхать воздух.