Новый разряд на миг ослепил Джорджа. Вскоре загрохотал гром.

– Даже если выбирать придется между крышей над головой и ливнем?

– Я выберу ливень, – мрачно произнесла Изабелла.

Если он приведет ее в большой дом, с некоторыми из дам, безусловно, приключится припадок. Конечно, не с Джулией и не с Софией, но его собственная мать – совсем другое дело. Какая-то часть его существа требовала привести Изабеллу в большой дом и усадить в самой лучшей гостиной. Мать не имеет права решать, какая из дам достойна его внимания. Черт возьми, ему почти тридцать.

Но он не может вновь подвергать Изабеллу такому испытанию, не сейчас, когда она так страдает из-за сына. Кроме того, Джордж припомнил ее поведение в Сэндгейте. Вспомнил, как она собиралась с духом, когда надо было войти в паб. Как будто кто-нибудь мог узнать ее и обвинить во всех смертных грехах.

– В поместье есть коттедж. Мы зайдем туда перед тем, как идти в большой дом. Коттедж пустует.

Пустой коттедж – это отлично, за исключением того, что она снова окажется наедине с Джорджем. Изабелла вдохнула влажный воздух. Приближалась буря. Одна она справится. Конечно, прошлой ночью Джордж доказал, что ему можно доверять. А если сейчас он обратит свои таланты соблазнителя на нее, она сможет устоять. Надо только не забывать о последствиях.

Вспышка молнии осветила небо. Изабелла подпрыгнула. Последовавший затем раскат грома привел ее в ужас. Она стиснула кулаки. Изабелла всегда боялась грозы, а сейчас было ясно, что она ни за что не успеет добраться до дома.

Джордж протянул ей руку и помог взобраться на стену, потом прошел через чащу и вывел Изабеллу на открытую поляну. Еще по дороге из Сэндгейта она сильно устала и сейчас постоянно спотыкалась, не успевая за широким шагом Джорджа. Снова грянул раскат грома.

Впереди показалась подъездная дорога к дому, окаймленная сплошной стеной высоких деревьев, на их фоне ярко белел небольшой коттедж. Изабелла сосредоточилась на желанной цели. Осталось еще немного. Но на полпути через поляну небеса вдруг разверзлись, и хлынул ледяной дождь.

Когда Изабелла очутилась наконец у дверей, мокрая одежда прилипла к ее коже. Ящики герани на окнах не могли разогнать мрачные тени от листвы и дождевых туч. Джордж налег плечом на дверь и распахнул ее. Изабелла вошла в дом следом за ним и задохнулась от неожиданности. В домике было пыльно, потому что им никогда не пользовались, но внутреннее устройство – просторная комната, камин в торце помещения, балки под потолком, покрытые грубой резьбой скамьи, приземистый стол на козлах – напомнило ей собственный дом. Не хватало только Бигглз, аромата свежевыпеченного хлеба и запаха сухих трав, свисающих с потолка.

Джордж с трудом прикрыт дверь, которую ветер рвал из рук. Снаружи грохотал гром, по крыше лупил дождь.

– Опоздали всего на полминуты, – заметил он. – Но мы бы промокли еще больше, если бы решили идти в большой дом.

Изабелла с сомнением приподняла бровь.

– Не думаю, что это возможно.

Джордж, смущенно улыбаясь, стал отжимать рукава своего сюртука. Его дорогая качественная ткань способна впитать в себя больше влаги, чем простой ситец и лен Изабеллы, но запах намокшей шерсти заставлял ее морщить нос.

Капли с волос скользили по его щекам и шее и скрывались в складках намокшего галстука.

Изабелла опустилась на колени возле очага. Конечно, никто здесь не разжигал огня. Коттедж был необитаем.

– Одного раза вполне достаточно.

– Одного раза. Ты о чем?

В ящике нашлась растопка и немного дров, которых должно хватить на несколько часов. По крайней мере теперь они могут переждать грозу в относительно комфортных условиях.

– Мы оба промокли в тот день, когда ты вытащил Джека из пролива, так ведь?

– А, да, – отозвался Джордж из-за ее спины.

Изабелла вздрогнула, но вовсе не от страха. Как может столь крупный мужчина так тихо передвигаться? Мысль о том, что он сзади, что можно протянуть руку и дотронуться до него, привела ее в трепет.

– Тебе помочь?

Изабелла оглянулась и посмотрела прямо в его серые глаза. Джордж стоял так близко, что она чувствовала жар его тела, согревающий ее под мокрой одеждой.

– Ты знаешь, как развести огонь? – удивилась Изабелла.

– Конечно. Меня в школе учили.

Изабелла поджала губы и кивнула.

– А мне пришлось учиться по необходимости. Я справлюсь.

Джордж обошел ее, взял за руку, осторожно погладил тыльную сторону кисти, повернул и стал водить пальцем по линиям на ладони. Изабелла старалась не шевелиться, не поддаваться магии прикосновений, не стиснуть пальцы на его руке.

Ее руки дрожали, от холода кожа покрылась мурашками, но к щекам прилила жаркая кровь. Джорджу пришлось гладить мозоли, а не гладкие руки женщины, которая проводит дни за вышиванием и этюдами, а вечера на балах. Именно такие руки он ожидал увидеть, к таким привык – мягким, податливым. Но руки Изабеллы, с тех пор как она приехала в Кент, не знали ничего, кроме работы.

Изабелла отстранилась. Руки Джорджа такие же ухоженные, как были когда-то и у нее. Зачем он разглядывает ее? Не стоит наводить его на мысль, что она тоже хотела бы иметь безупречные руки.

– Изабелла.

Она уронила хворост, который только что достала из ящика. Он разлетелся по дну очага.

– Пусть будет что будет, – пробормотала она, словно отвечая на вопрос, витающий в воздухе. Вопрос тяжелый и грозный, как черные тучи за окном.

– Ты ведь настоящая леди. И говоришь ты как леди.

Конечно, он прочел ее мысли. Невидящими глазами Изабелла смотрела в холодный камин. Если думать лишь о том, как скорее развести огонь, то можно избавиться от воспоминаний о прежней жизни. От внезапно нахлынувших чувств, когда в памяти встают картины балов, светских визитов, нарядов, болтовни за чаем. Она заскрипела зубами и стиснула ветку так, что ногти впились в кору.

– Если камин не разгорится, мы замерзнем.

Рядом шлепнулось что-то мягкое. Изабелла скосила глаза. В луже воды лежал сюртук Джорджа. Кремень выскользнул из ее ослабевших пальцев и высек искру из каменного основания камина.

– Что ты делаешь?

Она не станет смотреть. Просто не может. И без того в память впечатался его образ в прилипших к ногам бриджах после неожиданного купания в море, когда он спасал Джека. Так что нет никакой нужды добавлять еще и вид Джорджа в сырой рубашке. Мокрый лен становится прозрачным. К тому же Джордж может оказаться вообще без рубашки. О Господи!

– Огонь разгорится, и все будет хорошо. – Теперь у нее дрожал даже голос. Наверняка потому, что она замерзла и чувствовала себя несчастной. Сам Джордж тут ни при чем, хотя и раздевается у нее за спиной.