Но я в сторону столба дыма особо не поглядывал. Это уже дела не мои, это Ингармет пусть сам занимается. С меня вождь степняков взял все, что можно было взять. Мы с ним уже попрощаться успели.

Ну некогда ему меня провожать. Иезуитские законы степи не позволяют Ингармету уклониться от участия в похоронах тех, кто умерли по его приказу.

Да и не удивлюсь, если в процессе похорон случатся новые скоропостижные смерти. Ханов до поры до времени объединяла дружная идея захвата Хлонассиса и возврата старых времен, без торгового диктата Данто. И когда они это осуществили, внезапно всплыли все былые противоречия, которые в начале войны задвинули в дальний ящик.

Так что кровь как лилась, так и будет литься. И вождю степняков сейчас не до проводов дорогого гостя.

Но меня есть кому проводить и без Ингармета.

Бобо молча сопит, помогая грузить припасы. Как-то мрачно косится, похоже, так и не смирился с тем, что в свое время ему не позволили меня удушить. Сафи не переставая тарахтит, что одному в открытое море уходить опасно, что надо у берега держаться. Остальные подопечные Кубы голос не подают. Да и сама старуха помалкивает, поглядывая задумчиво.

Наверняка размышляет, в какие же края вождь степняков отправляет своего самого хитрого шпиона. И поглядывает при этом на пухлый мешочек, полученный от меня с указанием не просто проесть содержимое, а попытаться дать детям хорошее образование и пристроить в хорошие места.

Пусть она думает, что угодно. Эта страница моего плана перевернута. Меня ждет другая.

Очень может быть, что мы никогда больше не увидимся. Сейчас я сыт Хлонассисом по горло. Меня в нем ничего не держит.

И нет ни одной причины мечтать сюда возвратиться.

Хотя должен признать – практичные соображения имеются. Но их я обдумаю как-нибудь потом. И если что-то решу, это будет уже другой план.

Навык «лодочник-экстремал» я начал развивать в те далекие времена, когда только-только начал вживаться в этот мир как полноценный человек, а не едва живое недоразумение. Мне он весьма пригодился, когда нас с Бякой таскало по порогам Черноводки.

Однако голые структуры ПОРЯДКА без практики и без опыта, полученного от бывалых наставников – это почти ничто. Даже если я подниму навык до доступного сейчас максимума, все равно это не даст мне то, что способны дать умелый учитель и продолжительная практика.

Но с учителями повезло. Как ни коротко оказалось мое знакомство с командой «Зеленой чайки», многое успел почерпнуть. Именно этот опыт позволил сообщить Ингармету, что мне не нужны помощники, сам через море пройду.

Ну и расспросы кое-что, конечно, дали. Люди здесь чутко вбирают информацию, год за годом. В мире без телевидения, интернета и бумажной прессы ее не так уж много ходит, справляются. Поэтому наблюдательные старожилы способны дать раскладку по погоде на несколько лет назад.

По словам здешних рыбаков, погода в конце весны и начале лета на Северном море, как правило, прекрасная. Шторма – великая редкость, даже большие волны нечасто случаются. Ветер восточный и юго-восточный, попутный для тех, кто направляются на запад.

А мне именно туда и надо.

Лодку я честно купил. Точнее, потребовал от Ингармета, чтобы ее не отбирали у тружеников моря, а расплатились честно. Не тот случай, когда следует экономить. И степняки решили вопрос щедро. Это можно понять по поведению рыбака – ее прошлого владельца. Тот чуть ли не целовать меня кидался, рассказывая о хитрых тонкостях обращения с его посудиной.

Ценная информация. Мне предстоит непростой путь, каждая мелочь важна.

Честно говоря, лодка не выглядела настолько надежной, чтобы рискнуть пересечь на ней море. Я ожидал чего-то большего. Но рыболовный промысел в Хлонассисе развит слабо, к тому же из-за осады весь здешний «москитный флот» около полугода простоял на приколе. Многие суденышки, оставшись без работы, выглядели столь плачевно, что я бы на них не рискнул даже по акватории порта пройтись. Привести их в порядок – время потребуется. А это слишком ценный ресурс, не вижу смысла его разбазаривать.

Так что такой вариант – один из лучших. Плохо лишь то, что абсолютно все лучшие, находящиеся в строю, смотрятся не очень.

Но зачем придираться? У лодки достаточно высокие борта, мачта с приличной парусной оснасткой, и закрывающиеся лари для улова, в которых разместились съестные припасы и невеликая поклажа. Даже тент над кормой можно натянуть, чтобы в зной укрываться от солнца. Здесь есть все, что позволит продержаться не самому взыскательному путешественнику около трех недель.

Более чем достаточно.

И каждый день этого путешествия я планирую использовать по полной. Буду развивать открытые навыки и открывать неоткрытые. Делать это плавно, понемногу, без продолжительных и сильных последствий для самочувствия. Да, мне даже с постепенным увеличением цифр предстоит помучиться, но не настолько, чтобы отрубаться.

На ночь чуть приподнимать ранги с уровнями, и можно спать час-другой. А днем не буду напрягаться, всего-то и надо – держаться на курсе. К вечеру паруса придется убирать, плюс иногда отсыпаться нормально, не надеясь на «Героя ночи». Если получится выйти к островам, возможно, высажусь на один или парочку. Пополню запасы пресной воды (если она там найдется), ноги разомну, отдохну, как сухопутная крыса.

Риска в этом несложном плане не вижу.

Хотя он, разумеется, есть. Но нехорошее всегда и везде в какой-то мере присутствует. Это нормально.

Я был настроен столь легкомысленно до того момента, когда взялся наконец за первый серьезный навык. Это запустило цепочку непредвиденных событий, накинувшихся на мой план со всех сторон.

С целью разорвать его в клочья.

Придя в себя, я с трудом приподнял голову и принялся отплевываться от песка, набившегося в рот. Лишь затем в эту самую голову, которая почему-то казалась чужой, пришла своевременная мысль: «Откуда на лодке взялся песок, причем в таких количествах?»

Щурясь от яркого света и порывистого ветра, я неуклюже сел и принялся озираться.

С песком ситуация выяснилась мгновенно. Оказывается, я вовсе не в лодке валялся. Нет, не за борт выпал, здесь суша. Побережье материка или острова – не понять. Полоса пляжа, почти целиком каменного, с редкими песчаными проплешинами, в одной из которых я сейчас нахожусь. Чуть дальше зеленеет скудная трава, за ней поднимаются жиденькие невысокие кустарники. В стороны разбегаются мелкие крабы, осознавшие, что добыча не только не разлагается, она даже не мертва.

Сразу напрашивается вопрос: где же моя лодка?

Развернувшись, увидел море. Протяженное мелководье с там и сям проглядывающими камнями. Несмотря на приличный ветер, волнение слабое, потому что я нахожусь в бухте. Слева и справа протягиваются два ограничивающих ее мыса, или изгибы берега, не позволяющие стихии разгуляться.