— Как же, по-вашему, я управляла бы страной, будучи необразованной?

— Управлять страной? А кто тебе сказал, что ты будешь этим заниматься? Нет, Эрмина, твой долг будет состоять вовсе не в этом.

— В чём же тогда? — спросила я. Руки дрожали, но я старалась не показывать своего страха и нервозности. Получалось с трудом. — И что вы сделаете, когда я ещё раз скажу, что отказываюсь от этого долга, каким бы он ни был? А также от престола и замужества, которое вам вздумалось для меня организовать.

— Я бы мог казнить тебя за государственную измену. Но ты нужна мне живой. Есть кое-что, что ты должна для меня сделать.

— Не собираюсь я ничего для вас делать!

— Какая смелая… А о своей матери ты подумала? Бедная-бедная одинокая матушка-вдова…

Я похолодела.

— Что вы с ней сделали?

— Пока ничего. Но она в наших руках. И её жизнь напрямую зависит от того, будешь ли ты умницей, Эрмина. Выбирай. Хочешь, чтобы эта женщина безвременно скончалась или чтобы она прожила долгую жизнь в своём захолустье?

— Вы… вы не посмеете… — проговорила срывающимся голосом.

— Ещё как, посмею, дорогуша. Можешь даже не сомневаться, — жёстко произнёс правитель Ангориана. — А если ты сейчас решишь припугнуть меня своей природной магией или, тем паче, причинить мне и Ратцингеру какой-либо вред, то никогда не увидишь свою мать живой. Это тебя понятно? Отвечай, ну!

Я кивнула.

— Подойди, — приказал мне маг. Когда я подчинилась, он вцепился в моё запястье холодными пальцами и прикрыл узкие, бесцветные какие-то глаза, точно к чему-то прислушиваясь. Затем открыл их и удовлетворённо улыбнулся. — Она готова, ваше величество. И должна справиться.

— Замечательно! — откликнулся король. Поднявшись с места, приблизился ко мне и фамильярно потрепал по щеке. — Так ты будешь умницей? Сказать, что мне от тебя нужно в обмен на жизнь твоей матери? Или дать тебе время на раздумья?

— Говорите… — выдохнула я, переводя ненавидящий взгляд с одного на другого. После того, что я узнала об убийствах претендентов на трон, у меня не оставалось сомнений в том, что королю ничего не стоит расправиться и с матушкой. А у неё нет никого, кто мог бы её защитить…

Никого, кроме меня.

— Вот и молодец, — хмыкнул король. — Времени лишнего у нас нет. Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала с помощью своей природной магии. Ведь сейчас твой дар стал сильнее. Этого мы и добивались, отправляя тебя поближе к источнику.

— Откуда вы знаете об источнике?

— У магов могут быть свои маленькие секреты, — отмахнулся его величество. — Дело не в этом. А в том, что человек — тоже часть природы.

— Я не понимаю, к чему вы клоните…

— Сейчас поймёшь. Я умираю, Эрмина. Долгое время я всеми силами цеплялся за жизнь, и Ратцингер помогал мне. Но затем он сказал, что вскоре никакие другие меры не помогут. Я больше не могу оставаться в этом теле. А посему ты переселишь меня в другое. Это будет обновление — такое же, как в природе, когда старое дерево вновь покрывается свежей зелёной листвой.

Я до боли сцепила руки, ошеломлённо глядя на этого человека.

Джеральдина не спасла бы свою будущую падчерицу без природной магии. Но и цену за это заплатила большую — жизнь собственного ребёнка. Ничто не даётся даром.

И я могла только догадываться, чем мне придётся платить за то, чего эти двое — правитель Ангориана и его придворный маг — от меня требовали.

— Вы не дерево, — сказала я. — Вы — трухлявый пень. Прогнивший до основания.

Я невольно вскрикнула от боли, неожиданности и унижения, когда король ударил меня по губам, как ляпнувшего дурное слово ребёнка.

— Поговори ещё у меня!

— И в какое же тело вы планируете переселиться?

— А ты ещё не догадалась? В тело Клауса Майера, разумеется. Внебрачного ребёнка моего покойного сына.

У меня потемнело в глазах.

Значит, Клаус Майер…

Я не ошиблась в нём. Любитель птиц в самом деле оказался хорошим парнем. В этой истории он был жертвой, а не злодеем.

— Вы чудовище… Он же ваш внук. Родная кровь! И я тоже, пусть мы и дальние родственники… И все те, кого убили по вашему приказу…

— Дурочка, — усмехнулся старик и скривился от боли. — Ты не знаешь, что такое власть. Получая её, отказываешься от глупой сентиментальности. Дети, внуки и прочая родня — всего лишь ступеньки на пути монарха. О некоторые из них спотыкаешься, другие же помогают подняться ещё выше.

Мои губы дрогнули. Этот человек рассуждал и жил какой-то другой логикой, не подвластной мне. Бесполезно было даже пытаться говорить с ним и взывать к его чувствам или совести.

Её у него попросту не было.

— Никто из этих жалких кандидатов не годился для того, чтобы сесть на трон. Ни твой кузен Данториус, ни все прочие, — продолжал он. — Так что тебе ни к чему печалиться о них. Что же касается Клауса… Наследником может стать лишь законный ребёнок, а он всего лишь бастард. Клаус Майер послужит высшей цели. Подарит мне новую жизнь.

— А что станет с ним самим… его душой?

— Исчезнет, погибнет, растворится… Какая разница? Ратцингер уже всё рассчитал. Можно занять лишь тело родного по крови человека, и чем ближе родство, тем лучше, нужен лишь природный маг, который бы провёл ритуал переселения и впоследствии поддерживал жизнь души в новом теле. Майер очень вовремя мне подвернулся, хорошо, что моим людям удалось его разыскать.

— А он… знает о ваших планах на его счёт?

— Конечно, нет. Всё, что ему известно, это то, что вы с ним поженитесь. О том, кем он мне приходится, этому парню тоже лучше не знать, чтобы носа не задирал.

Теперь я понимала, почему для короля так важна наша с Клаусом свадьба. Ведь посадить на трон его самого монарх действительно не может, а я включена в список претендентов, и моя очередь — благодаря его величеству — как раз подошла. Ему нужно, чтобы я переселила его душу в тело молодого мужчины и впоследствии была рядом в качестве жены, чтобы поддерживать его жизнь и далее, а также уступила супругу бразды правления страной. Вот почему он сказал, что мой долг вовсе не в этом. Корону наденут на мою голову, но вся власть останется в руках того, кто будет считаться мёртвым, я же стану марионеткой на троне.

Всё было продумано и спланировано, причём задолго до того, как я села в карету, отправляющуюся в Элхорн. И рычагом давления на меня выбрали матушку. Её жизнь.

— Вы забываете, что я уже замужем, — напомнила я.

— А кто здесь об этом знает? Вы поженились в другой стране. Не в Ангориане.

— К тому же, ваш брак не консуммирован, — добавил к словам короля Ратцингер.