— Как приятно вас видеть, мистер Честертон, — ответила она, вежливо кивнув.

— Да, приятно, — эхом отозвался Гаррис, но не столь вежливо.

— А скажите-ка, вы не видели моего приятеля Маркленда? Я хотел затащить его в комнату для игры в карты, чтобы…

В этот момент он, похоже, увидел друга танцующим и запнулся в ошеломлении. Почему его так изумил вид друга, танцующего на балу, стало для Гарриса загадкой.

— В настоящий момент мистер Маркленд танцует, — сообщила ему мисс Растмур. — Он оказал любезность пригласить мою подругу, мисс Брэдли. Надеюсь, вы помните ее?

— Да, кажется, помню, — пробормотал Феррел. — Я не знал, что Маркленд с ней знаком. Да, он времени зря не теряет.

— Мисс Брэдли было приятно, что он пригласил ее на танец, — сказала мисс Растмур, очевидно, довольная собой, что все это устроила.

— Кажется, им не хватает одной пары, Феррел, — заметил Гаррис, пользуясь возможностью избавиться от третьего лишнего. — Может, найдешь себе партнершу и присоединишься к ним?

Поначалу Феррел не выразил энтузиазма и как будто хотел отвергнуть предложение, но потом вдруг передумал.

— Неплохая идея, Честертон, — произнес он, склонив голову набок. — Воспользуюсь твоим советом и приглашу самую прелестную женщину в зале.

— Вот и отлично, — поддержал его Гаррис. — Ступай и найди ее.

— Но самая прелестная женщина здесь. Мисс Растмур, поскольку ваш жених не слишком прилежен в стремлении развлекать вас, не позволите ли пригласить вас на этот танец?

Гаррис не верил своим ушам. Его жеманный маленький кузен имел наглость сделать попытку увести его пару. И одного взгляда на мисс Растмур хватило, чтобы понять, что это предложение ей польстило. Какого дьявола… Неужели она действительно собирается ответить ему согласием?

— Как это любезно с вашей стороны, мистер Честертон. Очень хорошо. Я с удовольствием потанцую с вами. — Она улыбнулась ему и повернулась к Гаррису. — Уверена, что лорд Гарри не станет возражать, правда, милый?

Он с такой силой сжал челюсти, что у него заскрипели зубы.

— Нет, конечно, нет.

— Хорошо. Мне бы не хотелось думать, что вы станете ревновать или устроите сцену, — произнесла она. — Вы же знаете, как мой брат относится к подобным вещам.

— Ради Бога, идите танцевать. Получите удовольствие. Подвигайтесь, а я подожду здесь, — ответил он, надеясь, что она услышит в его голосе притворство.

— Что ж, пойдем, — сказала она просто и, взяв Феррела под руку, позволила ему вывести себя в середину круга.

Дьявольщина! Казалось, вся вселенная ополчилась против него. Когда, интересно, он получит возможность взять у мисс Растмур то, что было ему столь необходимо?

— Бросила вас ради другого, да? — промурлыкал рядом чей-то голос.

Гаррис повернулся и увидел леди Берлингтон. Лукаво улыбаясь, она поигрывала веером. Боже, только этого ему не хватало.

— Глупая маленькая кокетка, — продолжала дама. — Не могу понять, что вы в ней нашли. Мужчина вроде вас, Честертон, должен быть более разборчив. Не тратьте время на молодых девушек, взрослые женщины лучше.

— О? Мне нужна взрослая женщина? Полагаю, у вас нет никого для меня на примете.

— Думаю, вы чувствовали то же, что и я, в ту ночь на предыдущем балу.

Черт! Он старался забыть ту ночь.

— Я знаю, что ваш дядя ждет, когда вы женитесь, — продолжала она. — Но наверняка это не имеет ничего общего с тем, чего хотите вы. Я могу вам в этом помочь.

— Знаете, ведь в ту ночь ваш муж тоже кое-что почувствовал. И хотел меня убить.

— Нам просто не повезло. Я буду более осторожной.

— Думаю, одной осторожностью тут не обойтись. Почему бы нам не договориться не искушать судьбу и забыть о том мимолетном происшествии? И этом разговоре.

— Но этот разговор еще не закончен. Может, напоследок я скажу нечто такое, что заставит вас снова искушать судьбу.

— Вряд ли это возможно.

— Жаль. Я была уверена, что вы заинтересуетесь тем, что я собиралась вам показать, лорд Гарри.

— Возможно, кое-что лучше оставить для воображения.

— Даже если это «кое-что» может помочь выручить друга?

Пока Гаррис отчаянно соображал, как пресечь ее назойливый интерес к нему, он вдруг заметил, что она неловко трясет рукой перед его лицом. На одном из пальцев он тотчас увидел кольцо. «Фараонова печать».

Олдем раскопал его в прошлом году и окрестил так из-за загадочных символов, вырезанных на массивном золоте и обрамленных стеатитом и крошечными стеклянными камешками. Это кольцо было в числе первых предметов, похищенных из их коллекции, и вот теперь оказалось на пальце леди Берлингтон.

Она что-то знала.

— Вы хорошо разбираетесь в украшениях, леди Берлингтон, — произнес он спокойно.

— Что, эта маленькая безделушка? О, я просто выбрала ее для своей коллекции. Возможно, вы все же пожелаете взглянуть на то, что я могу вам показать?

— Согласен, миледи, возможно, взгляну.

Довольная собой, она улыбнулась. Но его такой поворот событий явно не обрадовал. На что намекала матрона, говоря о помощи другу? Она могла иметь в виду лишь профессора Олдема и его ситуацию. Что ей известно об этом? Или лучше, сколько пропавших предметов находится в ее так называемой коллекции? Вот наказание, но ему придется играть по ее правилам.

— Что я и надеялась услышать. Я знала, что мои, э-э, чары не остались не замеченными вами, Честертон. У меня и вправду есть несколько восхитительных вещичек, которых вы еще не видели.

— Если помните, мадам, я многое видел из вашей… коллекции.

— Выставлено было не все, чем я владею, лорд Гарри, — заметила она с улыбкой, от которой у него по телу побежали мурашки. — Возможно, у меня есть нечто, что поспорит с прелестным маленьким скарабеем вашей дамы.

— А что вам известно о ее скарабее?

— Я знаю, где она его взяла. А вы знаете?

— Меня это не касается.

— Не лгите. Я знаю точно, что вы делаете, рыская по всему Лондону в поисках неких предметов, чтобы выкупить одного человека.

— Откуда вам известно…

— Давайте встретимся сегодня ночью после бала.

— Сегодня?

— У вас другие планы?

— Нет, — ответил он, понимая так же, как она, что не может дать иного ответа.

— Приходите ко мне ночью, и я сделаю все, чтобы ваша дорогая мисс Растмур ничего не узнала о нашей встрече.

— А лорд Берлингтон?

— Он будет занят делами, о которых я якобы не знаю.

— Какой очаровательный рецепт для семейного счастья.