Я растерялась, не зная, что сказать. И тут меня странная продавщица ошарашила ещё больше, сказав:

– Присмотрись, милая. Рядом с тобой твоя судьба! – туманно, загадочно и как-то сильно сказочно прозвучали её слова. Для пущего эффекта не хватала фиолетового дымка и мяукнувшего в углу черного кота!

А, хотя вот он и черный кот с зелеными глазами и пушистым хвостом. Вальяжно прошествовавший мимо меня к своей хозяйке.

Признаюсь честно, мне стало немного не по себе, и из лавчонки, сдавленно улыбнувшись, я выбегала так же быстро, как и забегала.

Я с детства не любила и боялась всех этих магов, гадалок, шаманов, цыган и прочих людей, что, по моему мнению, были немного "не от мир сего", и почему-то после услышанного именно такой мне показалась и добродушная женщина из кондитерской лавки. В общем,  бр-р-р, одним словом. Жуть.

Но оказавшись на улице, я снова вдохнула морозный воздух полной грудью. А потом и вовсе утонула в праздничной атмосфере наряженных улочек и легком, беззаботном настроении тех немногих отдыхающих, что все-таки выбрались из своих шале.

Отовсюду звучит Рождественская музыка, задорные колокольчики, слышится смех, разговоры и скрип свежевыпавшего снега под ногами. Я чуть ли не разинув рот,  с глуповатой улыбкой на губах глазела по сторонам, топая туда, куда ноги несли сами, в итоге оказавшись у закрытых подъемников для простых зевак. И как бы велико не было искушение подняться наверх, но самое “вкусное” я решила оставить на потом. В идеале подняться и полюбоваться на заснеженных исполинов – величественные горы – на закате. А сейчас уверенным шагом побрела вниз, туда, где заканчивается одна из самых крутых и сложных из имеющихся здесь трасс. Там тоже обещали много интересного. Например, люди. Отдыхающие, в толпе которых я и оказалась. Кто в лыжных ярких костюмах, кто одет  попроще и неспортивно, так же,  как я, с лыжами да со сноубордами на перевес.

Вокруг суета.

Жизнь в самом сердце Церматта кипит.

Мне же безумно нравилось слушать разговоры! И нет, не их смысл, а само произношение. Акценты. Отовсюду доносилась речь от так знакомого мне беглого английского до корявенького китайского, присутствовал и немецкий, и французский, да и много еще каких можно было услышать языков. Настоящий рай для полиглота! Здесь казалось, были если не все, так большая часть точно иностранцы. Хотя оно и неудивительно, немногие наши соотечественники могут позволить себе такой отпуск в Альпах.

Дойдя до оградительных флажков, за которыми начинались спуски, я взглядом провожала народ, что парочками шел к фуникулеру, который доставлял к началу трассы любителей спуска на горных лыжах.

Ну, собственно, вот и все, на что здесь можно было поглазеть. Что меня сюда завело, не знаю. И я уже собиралась развернуться и пойти обратно, когда случайно выцепила взглядом из множества катающихся одного из спускающихся на сумасшедшей скорости с горы.

Сердце замерло от того, какая леденящая душу скорость была у этого спортсмена.  Ну, ведь точно спортсмен! Любитель навряд ли вот так сможет. Тут шею можно себе свернуть на раз-два!

– Он точно чокнутый! Ну, или она... – прошептала себе под нос и вздохнула, наблюдая за грациозными, четкими, отточенными и завораживающими движениями спускающегося. Стояла и откровенно пялилась, наблюдая за невероятно красивым спуском и разлетающимся из-под лыжни снегом. Кажется, незнакомец или незнакомка буквально в считанные секунды пролетел всю гору и вот уже финиш.

Поразивший меня лыжник останавливается, и по фигуре теперь я точно понимаю, что это совсем не девушка. Это высокий, широкоплечий мужчина. И что-то есть в нем такое гипнотическое: в его походке, движениях рук, какая-то недюжая уверенность, что я стою, как будто ногами в снег вмерзлась, и продолжаю пялиться. Ровно до тех пор, пока мужчина не снял шлем и очки.

Вот тут-то я и поняла, кто это...

Ну, святые ежики, Евангелина! Три деревни, сотни трасс, про количество номеров я вообще молчу! И нет же, я умудрилась притащиться именно сюда.

У-у-уй!

От взбунтовавшегося сердца, которое подпрыгнуло в груди, ударяясь о ребра, дышать стало трудно. Я вжала шею, покраснела, растерялась, засуетилась и, стараясь остаться незамеченной, слишком резко крутанулась на пятках и – в обратную сторону! Надо отсюда сбегать. Быстро и желательно как можно дальше!

Торопливо перебирая ногами, я позволила себе всего разок оглянуться и поняла, что, похоже, попала и пора переходить на бег. Потому что именно в этот момент мужчина, будто почувствовав на себе чужой взгляд, стал крутить головой, осматриваться по сторонам, словно ища кого-то.

Я ускоряю шаг, накидывая на ходу капюшон, и как мне кажется, мне удается слиться с толпой, когда слышу за спиной:

– Ева!

Бежи-и-им! – вопит мозг.

Стоять! – приказывает сердце.

А ногам-то что делать, блин?!

– Снежинка! – меня окрикивают снова, и, судя по тому, как отчетливо я слышу мужской рык, Дамир меня догоняет. – Ева, подожди!

Один мой шаг.

Один удар сердца.

И-и-и меня уверенной стальной хваткой хватают под локоть, разворачивая к себе лицом прямо на ходу. Блин! Только бы он подумала, что мои щеки красные с мороза, а не от стыда и смущения.

– Ева? Куда ж ты так ломанулась? – спрашивает Дамир, и мне приходится задрать голову вверх, встречаясь с обжигающими непониманием темными глазами мужчины.

– Ой, это вы? – ну, а что? Почему бы и не включить дурочку? – Я… эм, думала, это не меня, – натягиваю робкую улыбку и высвобождаю руку из его крепкого захвата.

– Ты видишь тут еще снежинку? – взмывает вверх бровь мужчины синхронно с уголком тех самых чувственных губ. А его пальцы осторожно подцепляют мой капюшон, норовящий все время съехать на глаза, и скидывают с шапки.

– Нет. Кажется.

– Что ты тут делаешь?

– Да я тут просто... гуляю. Гуляла, – пожимаю плечами и оглядываюсь вокруг, надеясь встретить хоть кого-нибудь из знакомых, может, тогда мне удастся отделаться от компании Дамира.

Но как назло никого нет. Закон подлости работает исправно.

–  Одна гуляешь? – осматривается по сторонам мужчина.

– Угу. А вы?

– Катаюсь. Вот решил вспомнить молодость, – усмехается. – А ты стоишь на лыжах или борде? Каталась когда-нибудь?

– Я? – удивленно вскидываю на него взгляд. Он серьезно? – нет, что вы, даже и близко не подойду. Страшно же. Где я, а где эти высоченные горы и скользкий снег.

– Ладно, по ходу разберемся, – говорит он, придерживая одной рукой лыжи,