— Ты, может, слышала, что недавно ограбили мальчика чуть старше тебя? У него украли часы.

Танкреди, как же, как же, она не забыла. Это она виновата. Она попросила ангела подать ей знак. Ангел так и сделал.

Отец протянул ей газету и показал на страницу, которую только что прочел.

— Полиция обнаружила часы.

Сердце девочки на секунду замерло. Неужели они нашли таинственного незнакомца с озера?

— По-видимому, их украла банда подростков из цыганского табора.

В ту секунду, когда она наконец снова нашла в себе силы вдохнуть, девочка осознала, какую ошибку совершила. Она несправедливо обвинила единственного человека, который о ней заботился.

Ангел невиновен.

«А я все-таки в чем-то похожа на тебя, папа», — подумала она. Она, очевидно, тоже не особенно разбиралась в людях.

Сначала он хотел оставить эти красивые часы себе и потом подарить девочке с фиолетовой челкой. Он мог бы подложить их ей в примерочную того шумного магазина одежды или подкинуть на подоконник, как медведя на вечеринке, и издалека любоваться ее удивленным лицом. Но когда Фак заговорила с ним через стенку примерочной, он передумал.

«Скажи мне хоть что-нибудь… Пожалуйста…»

Такой подарок — слишком рискованная затея. Не для него, конечно, а для его подопечной: полиция наверняка принялась бы искать тех, кто обокрал парнишку в клетчатой рубашке.

Он не хотел, чтобы из-за него девочка оказалась втянута в это дело.

Он убежал и решил избавиться от часов, кому-нибудь их подкинуть, чтобы снять подозрения с себя. Достаточно было оставить их на столике в баре, где часто тусовались подростки из цыганского табора, известные воришки, промышлявшие мелкими кражами в этом районе. Затем он позвонил в полицию и оставил анонимное сообщение о том, где их можно найти.

Интересно, поняла ли Фак, на что он пошел ради нее.

Мстить за ее честь оказалось приятно. Он никогда еще не чувствовал ничего подобного. Прежде ему и в голову не приходило, что он может кого-то защитить. Он всегда защищал только себя, потому что был уверен в собственной слабости, в своей никчемности. Но роль мстителя пришлась ему по вкусу.

Позапрошлой ночью он отыскал парня в клетчатой рубашке. Он был уверен, что обнаружит его в одном из тех мест, где собираются ребята его возраста и торчат до утра. Он прекрасно знал эти заведения, потому что утром ему не раз приходилось убирать с тротуаров мусор, оставленный после очередной тусовки. Приметив парня в компании сверстников, он стал ждать. Около часа ночи тот попрощался с друзьями и направился к своему мопеду, припаркованному неподалеку. Чистильщик пошел за ним. Когда они остались вдвоем, парень даже опомниться не успел, как ему в лицо прилетел кулак. Кроме этого первого удара, все остальные были местью за Фак. Свершив справедливый суд, он пошел прочь, охваченный небывалым покоем. «Вот каково оно, когда сделаешь доброе дело», — думал он.

И теперь, сидя за рулем мусорного фургона, он понимал, что, кажется, его настоящим призванием может стать добро. Микки ошибался: он был добрым мальчиком. А вот мир был к нему несправедлив.

Но вдруг сейчас пришло время с ним примириться?

Он решил нарушить привычные правила, которых придерживался, чтобы не подвергаться ненужной опасности, и отправиться к дому 23. Там он мог достать телефон Фак, припрятанный меж досок на чердаке, посмотреть ее фотографии и послушать грустную песню, которая так ему нравилась.

Да, сегодня он это заслужил.

Он добрался до знакомой, обсаженной деревьями дороги и припарковался в пятидесяти метрах от дома со стрельчатыми окнами и щипцами. Он натянул форменную кепку и пешком направился к черному ходу. Утро было свежим, и на душе было хорошо, даже весело. Через ограду сразу лезть не стал — на минуту остановился. Казалось, в доме кто-то ходил туда-сюда. Может быть, всего лишь коты, а может, и нет.

Он прислушался.

Сомнений не оставалось. В доме его подружки Магды поселилась какая-то тень. Отступая, медленно пятясь, он успел на секунду уловить очертания лица через кружевные шторы. Похоже, у гостьи не было ключей, потому что калитка была заперта. Гостья зашла в заднюю дверь. «Совсем как я», — подумал Чистильщик.

Стало быть, эта женщина лет пятидесяти с короткой стрижкой тоже проникла в дом незаконно.

Дверь с хлопком закрылась, но никто не заметил, как он вошел.

Подросток осмотрелся, пытаясь понять, где же его новые родители. Было почти что время ужина. Весь день он провел, катаясь по городу на велосипеде, который ему подарили на окончание восьмого класса. Сейчас он не знал, чего ждать, достанется ему или нет. На нем была та же одежда, что и с утра: шорты, футболка и грязные, пыльные кроссовки, а сам он сильно вспотел.

Он тихонько пробрался по коридору к двери в кухню и стал следить, как его приемная мать ставит в духовку какую-то форму для выпечки. Пользуясь тем, что женщина стоит к нему спиной, он прошмыгнул в ванную. Прежде чем зайти туда, он заглянул в гостиную и увидел приемного отца: на его лице пляшут разноцветные тени от экрана, а он увлеченно внимает выпуску новостей.

Подросток проскочил в уборную, заперся на ключ, а уж затем включил свет.

Ему надо было отдышаться. В ушах стучало от волнения. Он не знал, что будет дальше, не понимал, сможет ли соврать или сразу расколется. Несколько часов он размышлял, какую версию расскажет новым родителям, но так ничего и не придумал.

Зачем слова, когда правда написана у него на лице?

Он подошел к раковине и оперся руками на керамический бортик. Опустил голову, потому что не осмеливался взглянуть на свое отражение. Капельки пота стекали по лбу, щипали глаза. Он вытер глаза краем футболки и стал постепенно подниматься взглядом по своему телу: влажная ткань прилипла к торсу, грудь поднимается и опускается рывками от учащенного дыхания, словно подросток пробежал несколько километров. Взгляд скользит по шее, обгоревшей на солнце. И наконец он ловит в зеркале взгляд, в котором читаются радость и в то же время страх.

Его собственный взгляд.

Отражение в зеркале расплывается в улыбке. Новые зубы. Эта улыбка означает, что кто-то сильно вляпался.

«Меня вычислят, — думает он. — Стоит им на меня взглянуть, все сразу станет ясно». Сомнений нет, но он и сам не знает, так ли это важно. Он не думает о последствиях. Трепет от того, что случилось утром, еще слишком силен.

На дворе осень, но жарко, как летом. Вчера приемная мать взяла с мужа слово, что в воскресенье они с сыном побудут вдвоем. Только отец и сын. Можно сходить за грибами или поохотиться на птиц. Проснувшись, подросток почувствовал запах свежего белья. На кровати для него лежали новые постиранные вещи. Мать приготовила ему завтрак: стакан молока и хлеб с сахаром. Подросток сказал, что будет рад провести время с отцом, но мать ответила, что тот ушел рано утром, забыв об обещании.