Однако Абигей очень хотелось хоть чем-то помочь.

— Когда вы проснулись, я надеюсь, вода в кувшине была всё ещё тёплой? — спросила Уна, прерывая мысли Абигейл.

— Да, тёплой. И это было очень кстати.

— Я рада.

— Это была ваша идея, — спросила Абигейл, как только эта мысль пришла ей в голову, но затем пожалела, что не сумела сдержать рот на замке.

Но Уна не выглядела оскорбленной.

— Да, наш лэрд с превеликим удовольствием оставил бы на вас свой запах, чтобы каждый в этом замке знал, кому вы принадлежите.

— Как будто в этом есть какие-то сомнения.

На какой-то миг между женщинами прошла искра понимания, пока Абигейл не поняла, что Найэл с Гуайэром всё ещё спорят по поводу того, что ей пришлось самой спускаться по лестнице. При других обстоятельствах, она обратила бы внимание на их беседу, но была настолько потрясена участием Уны, что просто забыла следить за мужскими губами.

— Не могли бы вы двое прекратить обвинять друг друга? Если уж вы хотите найти виноватого, то возложите ответственность на того, кому она принадлежит. На меня. Я уже не ребёнок, чтобы прятаться за чьей-либо юбкой. Я спустилась по лестнице сама. Ну вот, у вас есть моё ужасное признание. Вы можете также привыкать к тому, что я не буду ждать кого-то, кто будет сопровождать меня, как только я захочу куда-нибудь пойти.

— И ты посмеешь неповиноваться своему лэрду? — спросил требовательно Найэл.

— Конечно, посмеет. Я провел только несколько часов с нею вчера, и уже достаточно хорошо её изучил, чтобы понять, что наша госпожа имеет очень упрямый характер, который не уступит характеру нашего лэрду. Как вы, которые провели с нею много дней, путешествуя, этого не заметили?

— Я заметил только то, что наша леди уважает лэрда слишком сильно, чтобы без обсуждения отвергать его наставления, — проговорил Найэл сквозь зубы.

Абигейл, которая была возмущена тем, что её обсуждаю, как будто её здесь нет, впилась взглядом в обоих мужчин.

— Конечно, я уважаю своего лэрда, но я — его жена, а не раба или ребенок. — Но это было слишком опасной темой для обсуждения, потому что Абигейл признавала, что неповиновение мужу действительно было плохим решением.

— Я надеялась позавтракать. Это возможно?

Найэл кивнул:

— Гуайэр позаботится об этом.

— Я что, экономка? Возможно, я и не совсем большой крикт, но я и не женщина. В случае если ты забыл, я — сенешаль, а не служанка.

Можно было подумать, что Найэл вот-вот взорвется, но он сжал челюсть и, повернувшись на пятках, без единого слова направился прочь из зала. Как только он ушел, зеленые глаза Гуайэра наполнились болью и страданием.

Старый воин также поднялся на ноги:

— Вы, наверное, счастливы, что уже принесли смуту в наш клан, — сказал он, обращаясь к Абигейл прежде, чем самому направиться к выходу.

— О, а у него есть характер, — проговорила Уна.

— Ты имеешь в виду этого старого воина? — спросила Абигейл.

— Ах, Осгард, он действительно может быть очень неприятным. Моя мать говорит, что он очень изменился с того времени, когда во время нападения англичан потерял жену и сына, — ответила со вздохом Уна и покачала головой. — Но я подразумевала Найэла. Он очень сдержан с тобой, Гуайэр. Тебе повезло, что он считает тебя своим другом.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Абигейл, думая, что Уна должно быть преувеличивает грозную природу Найэла. Ее новый друг очень мил.

— Если бы какой-то другой воин так ответил Найэлу, то он был бы уже сбит с ног и лежал на полу с приставленным к горлу ножом.

— Никогда не говорите так.

Гуайэр вздохнул.

— Это верно, но он сдержан со мной не потому, что мы — великие друзья. — Молодой воин выглядел в этот момент ужасно расстроенным. — На самом деле, все совсем не так.

— И почему же тогда? — спросила Абигейл из любопытства.

— Он думает, что я слишком слаб, чтобы обращать на меня внимание.

— Вздор. Ты можешь быть не такой же большой и грозный, как некоторые из наших воинов криктов, но ты не слабак, Гуайэр. Ты мог бы использовать только свой ум, чтобы служить нашему лэрду, но ты никогда не пренебрегал воинским обучением. Я бы доверила тебе свою жизнь… — Уна подмигнула рыжеволосому воину. — И если я лгу, то пусть земля разверзнется и поглотит меня.

Абигейл улыбнулась, увидев, как сенешаль с Уной смеются, хотя смех Гуайэра казался вымученным.

Это утро открыло новую страницу в отношениях новой леди с ненавидящей англичан вдовой. Уна рассказала Абигейл, что лэрд простил ее оскорбление по отношению к своей госпоже, после того, как хорошенько ее отругал. Однако он подчеркнул, что ожидает, что она поможет Абигейл обрести свое место в клане. Уна, казалось, не была этим удивленна.

Абигейл была очень взволнована, обнаружив, что муж послушал ее и дал женщине еще один шанс. Она надеялась, это означает, что он не будет слишком строг с остальными членами клана, и они будут иметь возможность узнать Абигейл лучше.

Уна, казалось, приняла указание лэрда близко к сердцу, и каждый день находила время, для ознакомления Абигейл с жизнью в крепости. Предложения Абигейл по поводу еды и изменений в большом зале были приняты без сопротивления, хотя скоро она поняла, что сделать так, как в замке ее отца не получится и не все изменения будут желанны.

Но на одном девушка таки настояла — каждый вечер приглашать одну из семей клана, поужинать с лэрдом и его женой. От Талорка не укрылось, что во время ужина к нему за длинным столом присоединяются члены клана. Вместо того чтобы рассердится, он был благодарен за то, что Абигейл подумала об этом, и старался уделить внимание каждому.

В то время как ее муж тренировал воинов и следил за усовершенствованием того, что Абигейл уже и так рассматривала как непроницаемую крепость, Гуайэр помог девушке познакомиться со многими отраслями хозяйства клана. Синклеры не только держали несколько стад овец и собирали шерсть для своего собственного использования, так они еще производили товары для торговли с другими кланами.

Их кузнец и два его ученика оказывали услуги для окружающих кланов, и Гуайэр похвалился тем, что другие гаэлы едут сюда даже из самой Ирландии, чтобы купить оружие, которое делает Магнус. Несмотря на то, что собственный лэрд не спит в кровати надлежащей Синклеру, клан имел плотника, сын которого также обучался этому ремеслу.

Абигейл была больше чем просто впечатлена их трудолюбием и творческим подходом, о чём и сказала Гуайэру.

— Да, мы сильный, организованный клан, — кивнул молодой воин, — но почти за всё это мы должны благодарить нашего лэрда.

Абигейл испытала неимоверную гордость от того, что вышла замуж за такого замечательного человека. Она не знала, почему ее сестра Эмили нашла Талорка таким отталкивающим, но для Абигейл он был лучшим среди мужчин. С каждым новым днём её чувства к мужу неустанно крепли. Её намерение воссоединиться с сестрой отошло на второй план. Абигейл надеялась остаться с человеком, которого полюбила всем сердцем.