Я рассказал про премию, про приглашение на два лица и про предполагаемого спутника, то есть Раймондо. Девчонки вначале Райомндо отвергли, но, выслушав мои доводы, согласились.

– А давайте споем, – вдруг предложила Наташка.

– С чего бы это? – Уставились мы на нее. – Просто так. Давно не пели, – и потянулась мечтательно.

– Сейчас за гитарой схожу, – деловито произнесла Лариска, прошлепав к двери.

Еле сдержавшись, мы дождались, когда хлопнула дверь, и прыснули со смеху. Дело в том, что полгода назад Витька купил гитару, и Лариска страстно захотела научиться играть на ней. Попросила Надьку показать аккорды, и целый месяц была загадочной и недоступной. Наконец, в один прекрасный вечер пригласила нас петь под аккомпанемент. Мы, конечно, тут же нарисовались. Нам выдали песенник русских народных песен. Минут двадцать мы с Наташкой спорили, какую песню лучше спеть. Лариска молча отобрала у нас песенник, сама стала его листать и остановилась на одной. Ткнула пальцем, коротко сказав: «Вот эту». Мы переглянулись. «Окрасился месяц багрянцем», – прошептала Наташка.

– А ты сможешь? – Кивнула головой на гитару.

– Начинайте, – уверенно ответила Лариска и взяла аккорд. Он прозвучал довольно убедительно. Мы запели. Оказалось очень высоко.

– Давай пониже, – попросила я.

– Пониже не могу, – мрачно заявила Лариска.

– А я пищать не могу, – возмутилась Наташка.

– Тогда не пой

– А зачем ты нас звала? – Назревала ссора. И чтобы ее избежать, я сказала примирительно:

– Давайте что-нибудь другое споем, – и стала листать песенник.

– О! «Златые горы».

Лариска взяла тот же аккорд, мы затянули:

– Когда б имел Златые горы и реки полные вина. – Дальше невозможно было петь, опять очень высоко.

– Что-то высоковато, – заикнулась я.

– Просто вы не правильно поете, – сказала Лариска.

– Что значит не правильно? – Опять завелась Наташка.

– Запев вы начали хорошо, – объяснила Лариска, – а вот припев надо петь дурными голосами, ну знаете, как в деревнях поют.

– Это как? – не поняла я.

– Ну, что есть силы. Давайте сначала, – и опять взяла аккорд.

Наташка хотела что-то возразить, но я толкнула ее, и мы запели. Припев надрывались как могли, получилось с криком и повизгиванием, Наташка аж покраснела от натуги, но Лариска была довольна. Притащила магнитофон. – Сейчас я нас запишу. Давайте от начала и до конца.

Песня оказалась длинная, целых шесть куплетов. Под конец мы уже охрипли, но добросовестно продолжали орать. Когда допели, услышали звонок в дверь.

– Я минут десять звоню, – раздался Витькин голос. – Вы что, обалдели? С первого этажа слышно! Здрасьте! – он вошел на кухню и неодобрительно посмотрел на нас. И сразу вышел переодеваться.

– Ну, мы пошли, Ларис, – просипела я, – а, кстати, почему ты не можешь пониже играть:

– Потому что Надька знает только три аккорда, – пояснила Лариска.

– Теперь все понятно, – совершенно охрипшая, прошептала Наташка. – Дай кассету послушать, и, взяв кассету, мы поднялись ко мне. Когда слушали, мы от хохота сползли на пол. Лариска тоже потом смеялась и говорила. – Сохраню для потомков.

Зачем для потомков непонятно.

Интересно, что нас ждало теперь?

Лариска вернулась с гитарой и двумя песенниками. Из двух брошюр выбрали одну, песню, которая подходила к Ларискиным аккордам. Эта была «Мой костер в тумане светит». Получилось очень хорошо, потом спели «Шумел камыш» на два голоса, потом «Вот кто-то с горочки спустился», а потом пришел Петька со словами: «Хорошо поете», и присоединился к нам.

Вечер неожиданно получился не в соплях и рыданиях, как я предполагала, а очень даже приятным и веселым. И черт с ним, что не звонит! Переживу как-нибудь.

* * *

А на следующий день объявился Вадим. Перед этим позвонил Ольге Дмитриевне, узнал, что шефа не будет, и заявился в конце работы. Ольга Дмитриевна уже собралась уходить, вдруг он, запыхавшись, ввалился в приемную, сказал, что был здесь неподалеку и попросил чашку кофе. Ей пришлось идти варить кофе. Обидно было, что, сделав два глотка, он поблагодарил и так же внезапно удалился.

Все это она рассказала мне при встрече.

– Удивительно, он был без сопровождения и вообще какой-то странный. Увидел мою сумочку на кресле, аккуратно ее переложил на стул, а сам уселся именно в это громадное кресло, как будто другого нет. Да, про тебя спрашивал.

– А что спрашивал?

– Да так что-то незначительное.

Мне хотелось поточнее узнать, но решила не проявлять интерес, чтобы не вызывать ненужное любопытство. Вечером Вадим позвонил мне, видимо уже ознакомился с планом работы своей фракции на третий квартал. Посмотрел. Орал как ненормальный. Требовал дискету. Я была спокойна, держала паузу, изображая Джулию Ламберт. Чем больше он распалялся, тем длиннее была пауза. На прощание он пригрозил, что вытряхнет ее из меня. «Ну, что ж, посмотрим».

* * *

Господи! Если бы я знала, к чему это приведет! А произошло все так.

Ларискин Витька был в очередной командировке и как раз на следующий день после описанных событий должен был вернуться.

Она, как любящая жена приготовила ему вкусный обед, но, вечером, заглянув в холодильник, в который она просто обожает заглядывать, вспомнила, что забыла купить Витькин любимый соус. Тогда Лариска решила купить его утром перед работой, чтобы вечером, не задерживаясь ехать домой.

Как всегда перед завтраком она встала на весы и опять была разочарована результатом. И какие только диеты она не перепробовала, даже тайком от нас купила «Герболайф», честно пропила курс, указанный в аннотации, при этом старалась меньше есть и больше пить опять так же, как было указано все в той же аннотации. Через 2 недели стрелка показала на 2 кг меньше и вселила оптимизм, но через неделю стал побаливать желудок, она пожаловалась Витьке, и он молча выбросил оставшиеся таблетки в мусоропровод. Желудок болеть перестал, но стрелка весов вернулась на место. Тогда Лариска решила бегать по утрам. Два дня, сцепив зубы, выдержала, а на третий пошел дождь, и она осталась дома, на четвертый проспала. А потом просто забыла и решила про бег больше не вспоминать. Правда, иногда она устраивает себе разгрузочные дни, но, мы с Наташкой, не желая того, почему-то ее все время провоцируем. Обязательно чем-нибудь соблазним. Мы-то едим все подряд и хоть бы хны, а Лариске хоть пропади. Правда Витька говорит, что лучше ее нет никого, чтобы дурью не мучилась.

Сегодня Лариска из дома вышла раньше обычного, но, не успев выйти из подъезда, услышала визг тормозов, казалось прямо перед дверью, она даже помедлила, прежде чем открыть ее. Прямо перед подъездом стояла большая черная машина, дверца была приоткрыта, загораживая проход. Лариска хотела сделать замечание, но потом решила не портить себе настроение, еще на грубость нарвешься. Она слегка прикрыла дверцу, чтобы не испачкаться и хотела пройти, но вдруг из машины прямо на землю вывалился человек, перегородив таким образом дорогу. Чертыхнувшись и подумав, что пьяный, Лариска уж было занесла ногу, чтобы перешагнуть, но так и замерла, увидев темную лужицу у него под головой. А еще голубые глаза, которые смотрели в небо.