Впрочем, он обрадовался звонку. Он ждал звонка, сидя в кровати со стаканом выдержанной текилы (медовая жидкость терпко пахла грушами, карамелью и дымом), слушал «Трансформер» Луи Рида — классику семидесятых. Виниловая пластинка — тонкий круг из черного пластика в картонном конверте, да еще и специальный проигрыватель нужен. У Хайдеггера было больше трехсот альбомов на виниле; коллекция располагалась в алфавитном порядке в нескольких шкафах от Ч. Имса (никаких подделок, подлинной работы самого дизайнера). Вдоль стены в спальне. Хайдеггеру нравилось слушать виниловые пластинки. Говорят, что винил дает «теплый» звук, не такой, как диски или mp3, — и Хайдеггер вполне разделял это мнение. Музыка просто-напросто звучала лучше. Игла проигрывателя скользила по дорожке, пластинка чуть слышно шипела, и Хайдеггеру делалось очень уютно; словно паутина человечности вдруг затягивала стерильный цифровой мир.

Это как с мебелью: настоящий антиквариат всегда лучше дешевого новодела, он хранит воспоминания о прежних владельцах. Царапины и потертости, выцветшая от старости ткань создают ощущение, что ты не один на белом свете. Приметы жизни, свидетельства чужого существования. Кто-то сидел на этом стуле пятьдесят лет назад, теперь на нем сижу я, а еще через пятьдесят лет сядет кто-то другой. Хайдеггер испытывал некое старомодное удовольствие, ощущая непрерывность жизни.

Звонил банкир с Пхукета: он сообщил, что клиент забрал деньги, и вежливо поинтересовался, чем еще помочь. Хайдеггер поблагодарил и повесил трубку, потом набрал токийский номер Такако Мицузаке.

Японская журналистка Такако много лет работала с «Метал-ассасин», и Джон хорошо ее знал. Они уже обсудили, как следует подать новости о похищении Шейлы. Такако предложила ждать до последней минуты, сколько возможно сдерживать новостную шумиху, пока она не отправит своего корреспондента и фотографа на Пхукет в погоню за небывалой сенсацией. Хайдеггер поделился с ней последними новостями, коротко сообщил, что деньги ушли и Торк, вероятно, вскоре произведет обмен.

Та самая «последняя минута» настала.

За какой-то час по всему острову пронесся шторм. Мэрибет переждала дождь в банке, пересчитывая деньги. В отель она поехала на такси с кондиционером; с тротуаров поднимался пар, после прохладного ливня воздух казался еще горячее.

Входя с чемоданом в вестибюль отеля, Мэрибет чувствовала себя точно героиня из фильма с Дорис Дэй и Роком Хадсоном. Она, разумеется, была Дорис Дэй и летящей походкой шла по гостиничным коридорам с улыбкой на лице и песнью в сердце.

Впрочем, скорее всего это ощущение возникло от купленного чемодана, а не от миллиона долларов, лежащего внутри. Когда Клайв умчался трахать проститутку, Мэрибет пришлось выбирать на свой вкус. Черные чемоданы показались ей подозрительно мрачными, едва не кричащими о заключенных внутри деньгах. Еще было несколько сумок с ярким рисунком гавайских гибискусов. Кричащие, блестящие цветы никак не сочетались ни с рок-музыкантами, ни с предстоящей миссией.

А потом под ворохом китайских подделок и контрабандных сумочек «Луи Виттон» и «Мураками» обнаружился идеальный чемодан.

Веселенький узор из улыбчивых мультяшных ромашек подходил как нельзя лучше, чтобы скрыть невероятное содержимое (кто станет таскать миллион долларов в столь безумной упаковке?), и все же это смотрелось так клево! Настоящая кинозвезда веселых шестидесятых!

Торка она нашла на пляже; музыкант храпел в шезлонге под резными листьями пальмы, рядом стояла холодная банка пива. Кажется, он даже не заметил, что днем лил дождь.

— Торк! Торки, проснись!

Мэрибет осторожно потрясла его за плечо. Торк стянул темные очки и поднял голову.

— Привет. Все получилось?

Мэрибет похлопала по чемодану.

— Без проблем.

При виде чемодана Торк резко сел.

— Это еще что за хрень?

— Тебе не нравится?

Торк задумался.

— Да нет, не то чтобы… Нравится. Но годится ли он для дела?

Мэрибет кивнула.

— Еще как!

Торк покосился по сторонам.

— А Клайв где?

— Скоро вернется. Решил остаться и засадить какой-то шлюшке.

Торк покачал головой.

— Тут все только этим и занимаются. По всей стране трахаются и делают массаж. И одно не слишком отличается от другого… — Музыкант откинулся назад. — Рай. Истинный рай.

Девушка рассмеялась.

— Ну как, годится сумка?

— Замечательно годится.

Она потянулась к его банке, сделала глоток.

— Ты в хорошем настроении?

— Всего лишь пытаюсь взбодриться и не дергаться.

— Ты нисколько не дергаешься.

Торк пожал плечами.

— То ли еще будет.

Мэрибет присела и, обняв музыканта за плечи, ободряюще чмокнула в щеку. Они немножко посидели в тишине.

— Что думаешь делать потом?

— Когда потом?

— Когда вернешь Шейлу.

Торк перевел взгляд на Мэрибет.

— Она моя жена.

Мэрибет убрала руку, но не отвела взгляд.

— Я знаю.

— В самом деле, Мэрибет, я вообще не знаю, что буду делать. Просто не знаю. Я всего лишь басист.

В голосе Торка не слышалось никакой горечи, только радость от того, кто он и что он. Мэрибет с улыбкой заявила:

— Ты замечательный басист!

Взрывая песок пятками, прибежал мальчишка, протянул Торку конверт.

— Вам, мистер.

Торк дрожащими руками взял конверт.

— Кто тебе это дал?

Мальчик пожал плечами.

— Хотите пива, мистер?

Торк смотрел на конверт, не решаясь открыть. Потом взглянул на парнишку.

— Тащи два.

Протянул сотню бат, и гонец умчался прочь.

— Это от них.

— Должно быть.

Он так и не осмелился открыть конверт, только сидел и дрожал.

— А вдруг они смотрят? Наверное, нужно открыть?

Торк подавил вздох.

— Мне нужно выпить. — Он уставился вдаль, слушая тихий шепот волн Андаманского моря. — Даже не верится, что тут прошло цунами.

Мэрибет волновалась.

— Хочешь, я открою?

Капитан Сомпорн понимал, что Торк — не самый умный парень на планете, и постарался сформулировать инструкции как можно проще. В четыре часа надувная моторка с навигационным устройством будет ждать Торка на пляже неподалеку от отеля. С помощью электронной карты он должен проплыть около двенадцати миль к северу и найти укромную бухту в мангровых зарослях. Там следует отыскать финиковую пальму с повязанным вокруг ствола красным платком. Оставить чемодан с деньгами под деревом и вернуться в отель. Когда деньги пересчитают, Шейлу тут же выпустят где-нибудь в городе.