торговцем. Через три года он перевез к себе жену и семерых детей. Они поселились на втором этаже около лавки по сбору утиля на Саус-Стейт-стрит. Со временем Тобиас стал управлять складом утиля на Саус-Диборн-стрит.

Мо бросил школу в двенадцать, окончив пять классов, и стал продавцом газет. Мо рос высоким и мускулистым, с выдающейся челюстью и лошадиным лицом. Он был напористым парнем и в восемнадцать стал агентом по подписке в «Чикаго экзаминер», одной из газет Уильяма Рэндольфа Херста.

Мо вовлекли в чикагскую борьбу за подписчика, разгоревшуюся у херстовских «Америкой» и «Экзаминер» с «Трибьюн». Обе стороны нанимали бывших боксеров и гангстеров, чтобы убедить газетные ларьки помещать на видном месте ту или иную газету. Поставки перехватывались, пачки газет уничтожались, люди погибали. Мо прошел хорошую школу и поддерживал отношения только с лучшими из них.

«Я был голодным волком, — рассказывал он. — У меня была большая семья. Я был вынужден либо охотиться, либо голодать. Я научился охотиться. И делал это».

Он охотился так здорово, что Херст сделал его менеджером по распространению газеты «Экзаминер».

В 1907-м Мо перебрался в Милуоки, где наладил продажу нескольких газет Херста и купил одну газету для себя. Он оставался в Милуоки до 1920-го, когда Херст вызвал его в Нью-Йорк, чтобы сделать менеджером по распространению всех своих газет.

Мо всегда хотел работать на себя и в 1922-м купил свою первую газету о скачках «Дейли рейсинг форм». Дело пошло так успешно, что он бросил работать на Херста и купил еще одну газету, «Морнинг телеграф». Он перебрался в Чикаго в 1930-м и основал контору букмекерских новостей — «Общенациональная служба новостей».

Три из четырех долларов, поставленных на лошадей, регулировались нелегальными букмекерскими махинациями по всем Соединенным Штатам. Этим букмекерам нужны были результаты забегов. «Общенациональная служба новостей» обеспечивала сбор информации с помощью наблюдателей на двадцати девяти беговых дорожках. Они сообщали результат по телефону и телеграфу 15 000 букмекеров в 223 городах 39 штатов. Поэтому «Общенациональная служба новостей» стала пятым по величине клиентом корпорации «Америкэн телефон энд телеграф».

Мо получил со своих клиентов 50 миллионов долларов за услуги.

Он выкупил долю у конкурентов и партнеров и силой кулаков и оружия наемников в Нью-Йорке, Чикаго, Филадельфии и Хьюстоне контролировал национальный рынок скачек. Мо работал с Дылдой Цвиллманом, Мейером Лански и другими бандитами. В Чикаго Мо платил Аль Капоне миллион долларов в год за прикрытие.

Чикагский районный прокурор назвал Анненберга «убийцей и вором». Он как-то сказал налоговому консультанту Мо, что может назвать ему «имена трех людей, которых тот убил в Чикаго за последние пять лет. Его надо повесить».

У Мо было семь дочерей и сын Уолтер. Когда Уолтеру исполнился двадцать один год, Мо нашел ему безопасную работу в семейном бизнесе. Хотя сам он участвовал в рискованных махинациях, держал Уолтера подальше от этого. Мо хотел, чтобы Уолтер делал законную карьеру.

В 1939-м Мо был обвинен в уклонении от уплаты налогов. Уолтер был привлечен за пособничество отцу. Мо был потрясен. Он был готов на все, чтобы уберечь сына от тюрьмы.

Мо признал себя виновным по одному пункту обвинения — неуплате налогов. Взамен он попросил снять все обвинения с Уолтера. Мо провел три года в тюрьме и заплатил восемь миллионов долларов штрафа. В то время это был самый крупный штраф, заплаченный частным лицом. С уходом Мо «Служба новостей» бездействовала.

Больной раком, Мо был выпущен из тюрьмы в 1942-м. В том же году он умер.

Уолтер унаследовал империю отца и добавил к ней журнал «Севентин» и «ТВ-гайд». Как бы во искупление преступлений отца Уолтер стал филантропом, тратя сотни миллионов долларов на школы, больницы и республиканскую партию.

В 1969-м Ричард Никсон отправил Уолтера послом в Великобританию. Таким образом, сравнение его отца своей империи с Англией получило продолжение.

Даже опасный и жестокий Лепке Бухалтер был преданным мужем и отцом. Бухалтер женился в 1931-м на вдове с ребенком Бетти Арбайтер Вассерман. Женившись на Бетти, Бухалтер усыновил ее ребенка и сделал так, чтобы тот никогда не узнал, чем отец зарабатывает на жизнь.

Согласно досье ФБР, Лепке не пил и не играл в азартные игры, а также «вне своей преступной деятельности предстает человеком, способным довольствоваться тихой жизнью в кругу семьи, которой он, беспощадный в других отношениях, был исключительно предан».

Первый муж жены Бухалтера оставил сыну небольшой капитал. Бухалтер не позволял жене брать оттуда деньги, считая, что их следует потратить на обучение Гарольда в колледже. Так и было сделано.

Еврейские гангстеры уважали своих матерей. Но в этом они не отличались от других американских евреев второго поколения. У них восточноевропейская еврейская мать, «идише мама», достигла мифологического статуса, символизируя родителя, который жертвует всем ради своих детей.

В множестве пьес и фильмов «идише мама» проходит невероятные расстояния, чтобы обеспечить детей самой вкусной и свежей едой, лучшими врачами и теплейшей одеждой, жертвуя собственными интересами.

Канонизация этого образа произошла в 1925-м, когда Софи Такер исполнила песню «Моя идише мама». Этот гимн многострадальной иммигрантской матери задел за живое американских евреев и стал национальным хитом. Песня не стала бы такой популярной среди евреев (ее до сих пор исполняют), если бы не содержала правды и не подавала надежду.

Песня существует на идише и на английском, обе версии вызывают воспоминания о прошлом и трогают сердца слушателей. Версия на идише звучит так:

Я стою и вспоминаю свою старенькую мать. Не придуманную хорошо одетую леди, а просто мать, прошедшую через великие беды мать с чистым еврейским сердцем и глазами, полными слез.

Я представляю себе ее в маленькой комнате, где она стареет и седеет.

Она сидит и плачет, грезя о давно ушедших днях, когда по всему дому слышались детские голоса…

Знаешь, у нас в доме было бедно, но для детей всегда хватало.

Она отрывала для нас кусок у себя изо рта и готова была жизнь отдать за детей…

Идише мама, как нам тебя не хватает.

Ты должен благодарить Бога, что она все еще с тобой, ты не знаешь, как сможешь пережить ее уход.

Она пошла бы в огонь и воду ради своих детей, не лелеять ее — величайший грех.

Счастлив имеющий такой дар от Бога — просто маленькую старенькую идише маму, мою маму.

Еврейские гангстеры слышали эту песню в ночных клубах. Многие из них владели ночными заведениями. В Нью-Йорке Голландец владел клубом «Эмбасси»,