присутствовать, но, безусловно, на твое шестилетие приду. Передай мой поклон маме и бабушке. Желаю всем вам счастья и здоровья. С любовью. Искренне твой дедушка».

На Рош-ха-Шана 1935 года брат Джека Джо писал ему: «Да будет твое имя внесено в книгу жизни!»

Шурин Джека Чарли пожелал ему «счастья и всех благ в наступающем году. Пусть он принесет твоей жене и детям все то, чего ты им желаешь. Надеюсь, ты в порядке. С любовью и наилучшими пожеланиями».

В сентябре 1935-го ураган обрушился на побережье Флориды. В это время там была дочь Гацика, и он очень волновался. Он отправил ей в беспокойстве телеграмму. «Получил твое сообщение, — пишет он. — Надеюсь, это ложная тревога. В любом случае не рискуй. Поезжай в глубь материка, пока ураган не пройдет.

Напиши мне и маме, как развиваются события. Очень беспокоюсь. Уже писал тебе. Не забудь. Береги себя. Жду новостей. С любовью, папа».

В феврале 1935-го дочь пишет ему: «Дорогой папа! Поздравляем тебя от всего сердца с Днем святого Валентина! У нас все замечательно. Писали тебе довольно давно. Надеюсь, дошли все письма. Ты получил наши фотографии? Они тебе понравились? Шлем тебе нашу любовь на День св. Валентина. Джанет, мама, Чарльз и Билли Джек».

На день рождения в 1935 году Джек пишет дочери: «Дорогая Джанет! Я желаю тебе от всего сердца любви, счастья, здоровья в твой день рождения и на всю твою дальнейшую жизнь. Береги себя и Билли. Как там Рози (ее дочь)? Передай привет ей и Чарльзу (зятю). Надеюсь, твой день рождения прошел прекрасно. С любовью, папа».

На годовщину смерти матери Джек получил письмо от сына: «По поводу годовщины смерти твоей матери с вечера среды по вечер четверга зажжем свечи».

На годовщину свадьбы в 1934-м Джек послал жене такую телеграмму: «Желаю любви, счастья и крепкого здоровья моей дорогой старенькой девочке по случаю 27-й годовщины нашей свадьбы. Надеюсь, мы отпразднуем вместе еще много годовщин.

Я получаю вести от детей, у них все в порядке. Не беспокойся, я чувствую себя хорошо и слежу за собой. Привет Фрэнку и Лу, Гарри и Ирме. С любовью, Джек».

В противоположность отношениям Гацика с родными у большинства семей родство с гангстерами не вызывало ничего, кроме презрения и гнева.

У дочери Дылды Цвиллмана был художественный талант. Но когда она пыталась поступить в школу искусств, ей отказывали. Дылда понял, в чем проблема: в его репутации.

Дылда очень любил дочь, но Линн не отвечала ему взаимностью. Она не могла принять Цвиллмана таким, какой он есть, и винила его в своих неудачах. Чем старше становился Дылда, тем больше его терзала отчужденность дочери.

У известного раввина из Ньюарка брат был членом шайки Дылды. Раввин не разговаривал с братом и отказывался иметь с ним что-либо общее. Однажды раввин шел по Принс-стрит и увидел идущего навстречу брата-гангстера. Раввин пытался избежать встречи с братом, но не смог.

Когда они поравнялись, гангстер спросил: «Почему ты не разговариваешь со мной? У меня брат раввин. А у тебя — гангстер».

Раввин посмеялся, но отношения к брату не изменил.

Когда Гарри и Ирвинг Кушнеры из детройтской «Перпл гэнг» получили пожизненные сроки за убийство, их младший брат учился в еврейской школе. Их процесс потряс всю еврейскую общину города. Однажды в классе учитель закричал на него: «Ты… твоя семья позорит всех евреев».

Мальчик вскочил и выбежал из класса. Он больше не вернулся в еврейскую школу. Став взрослым, он сменил имя и стал известным адвокатом и федеральным судьей.

Еще один член «Перпл гэнг», Сэм, был осужден на пожизненное заключение за убийство. Сара, его сестра, вспоминает, какие потрясение и стыд перенесла его семья. «Мои родители сидели за столом ночью, разговаривая о том, что произошло с братом, очень тихо, чтобы мы, дети, не слышали. Когда я в школе узнала о случившемся, я была потрясена. Я не могла в это поверить, я не верила в это».

Она помнит, как мучительно было ходить в школу и видеть «все эти взгляды, понимая, что все обсуждают твою семью».

Годами Сара отказывалась верить, что ее брат — убийца. Она решила доказать, что он невиновен. Позднее, когда она училась в Университете Уэйн в Детройте, она встретила студента, изучавшего право, который захотел на ней жениться. Сара согласилась, но взяла с него слово, что он поможет ей освободить брата. Он сдержал его.

Тридцатипятилетние усилия Сары были вознаграждены, и ее брата освободили. Она с семьей поехала в тюрьму, чтобы забрать его домой. Когда он вышел, она не могла сдержать радости. По дороге к машине брат отвел Сару в сторону. «Я хочу, чтобы ты знала, как я тебе признателен за то, что ты для меня сделала, — сказал он. — Но я должен кое-что сообщить тебе. Я виновен».

Сара так и не оправилась после такого удара.

Когда выяснилось, что евреи работают снайперами в Корпорации убийц, еврейская община Нью-Йорка была в смятении. В марте 40-го «Джуиш дейли форвард» отправила репортера в Бруклин поговорить с очевидцами и взять интервью у родителей киллеров.

Репортера потрясло, насколько подавлены были родители. Некоторые рыдали так, как будто их сыновья умерли. Другие искали причины обрушившегося на них несчастья. Несколько человек не могли говорить от потрясения.

Мать Авраама Левина по прозвищу Красавчик поделилась с репортером своими страхами. Она причитала: «Остальные мои дети приличные люди. Все учились, работают, обзавелись семьями и поддерживают нас на старости лет. Кроме одного. Кроме него».

А некоторые родственники воспринимали гангстеров в своих семьях с обожанием, как народных героев.

Бутлегер Джордж Тейн контролировал Грин-Бей, штат Висконсин. После отмены сухого закона он стал владельцем всех публичных домов в городе. Каждый год, в ноябре, Джордж проезжал Чикаго по пути во Флориду. Он всегда появлялся на новом фирменном «паккарде» с новой фирменной «женой».

Его племянница Дина вспоминает, что родители говорили ей: «Дядя Джордж игрок и едет во Флориду играть».

Джордж всегда приезжал с кучей подарков, каждый из тринадцати племянников и племянниц получал по долларовой банкноте.

Во время Второй мировой, когда многие ее братья были в армии, Дина посылала им по двадцать долларов от дяди Джорджа.

Весной Джордж «возвращался во Флориду, всегда в сопровождении великолепной маленькой блондинки, которую он неизменно представлял как жену, — вспоминает Дина. — Он постоянно был женат на каких-то актрисах, по нескольку лет на каждой.

Он был очень жизнерадостным. Вся семья собиралась, и он развлекал нас всякими историями.

Он всегда