— Хочу.

— Тогда сейчас что-нибудь сготовлю. Чего-то особенного не обещаю, но голодным не останешься.

— Это уже хорошо.

Смуров удалился на кухню, размышляя о неожиданном визите сына. Все-таки жаль, что он удалился от него, недостаточно знает про то, что у Валеры происходит. А дело в том, что он, Смуров, слишком глубоко ушел в собственную жизнь и забыл про все остальное. Точнее, все остальное потеряло для него прежнее значение. Это касается даже своих детей. Иногда он не вспоминает про них целыми днями. Конечно, это очень плохо, так не должно быть. Такую ситуацию надо менять. Но Смуров понимал, что пока это малореально, пока он не может ничего изменить. Может быть, потом все само станет по-другому.

Они поужинали, говоря о каких-то пустяках. Затем снова вернулись в комнату.

— Может, ты хочешь что-нибудь выпить? — предложил Смуров.

— А тебя иногда посещают замечательные идеи, — улыбнулся Валера.

Смуров из бара достал бутылку коньяка и два бокала.

— За что выпьем? — спросил он.

— Давай просто выпьем, без тостов, — предложил сын.

— Как пожелаешь.

Они выпили.

— Папа, ты не против, если я переночую у тебя сегодня.

— О чем речь, ночуй.

— Спасибо, — посмотрел Валерий на отца. — Ты только не волнуйся, я не намерен проситься к тебе жить.

— Я не волнуюсь, Валера, только хочу знать, что произошло?

— Думаю, ты бы не хотел, чтобы я остался у тебя надолго, — усмехнулся Валерий. — Не для того ты от нас уходил.

— Я ушел только от мамы, ни от тебя, ни от Наташи я не уходил.

Не соглашаясь, Валерий покачал головой.

— Ты ушел от всех нас. Только со мной и с Наташей ты готов поддерживать отношения, а вот с мамой нет.

— Не так давно я с ней виделся.

— Знаю, в больнице. Это по необходимости, добровольно ты не стал бы этого делать.

— Ну, хорошо, может, ты в чем-то и прав. Но давай поговорим о тебе. У тебя что-то случилось?

— Я ушел от Тани.

— Можно спросить, в чем причина?

— Спросить всегда можно.

— Не хочешь отвечать?

— Стало скучно.

— Так быстро? — спросил Смуров, но он почти не удивился.

— Считаешь это быстро? Хотя если учитывать, что ты прожил с мамой больше четверти века, это действительно очень скоро.

— Но почему ты заскучал?

— Не знаю. Сначала все было замечательно, а потом постепенно все скучней и скучней. Может, так и должно быть? С высоты своего опыта, как ты считаешь?

Смуров задумался. Что сказать сыну и при этом не навредить ему?

— Сложный вопрос, сынок. На него можно ответить, лишь разобравшись в себе.

— Ты разобрался? — покосился Валерий на отца.

— Полагаю, что частично. Но может дело просто в то, что это человек не твой.

— В том-то и дело, что мой. У нас схожие интересы, мы часто одинаково смотрим на одни и те же вещи. К тому же Таня красива. А вот надо же тебе…

— М-да, — промычал Смуров.

— У вас с мамой всегда было мало общего, поэтому понятно, что вы разбежались. А у нас, я думал, будет все по-другому. Мы же заявление в ЗАГС подали, через месяц должно состояться бракосочетание. Мы даже планировали ребенка, через девять месяцев ты мог бы стать уже дедом.

— Это было бы здорово. — Смуров вспомнил Надежду, она всегда с гордостью и восторгом говорила о своих внуках.

— Придется подождать.

— Если надо, подожду. Но все же объясни, что с тобой происходит?

— Не знаю, папа, но что-то происходит. Меня куда-то тянет. Смотрю на других женщин и чувствую их притяжение. А своя больше не притягивает. Меня это пугает.

— Но почему? Было бы ужасно, если бы женщины тебя вообще не притягивали.

— Я не о том, — слегка недовольно поморщился Валерий. — Меня беспокоит то, что не смогу жить долго ни с кем. Но не могу же я менять женщин каждые полгода.

— Да, это, пожалуй, уж слишком часто, — согласился Смуров. — Но, по-видимому, есть такой тип мужчин, им требуются постоянно что-то новое.

— Но, согласись, ведь это ужасно. Как тогда строит отношения?

— Не стоит преувеличивать, это, конечно, вызывает определенные неудобства, но что же делать, если так хочется. Знаешь, главное это следовать своей природе. Конечно, она подчас проявляется в человеке слишком необузданно. И это опасно, тут я с тобой согласен. Но надо искать компромисс между ней и разумной целесообразностью. Из своего опыта я понял, что это нелегко, но вполне возможно. Разумеется, такое достигается не сразу, нужно время и эксперименты со своей жизнью. Но без этого не обойтись. Иначе будешь обречен на вечное недовольство внутри себя. Главное, только не пугаться того, что в тебе происходит. Не вижу ничего страшного, с этим вполне можно справиться и неплохо жить.

— Как-то я об этом и не думал, отец, — задумчиво произнес Валерий. — А ты мудр. Честно говоря, не ожидал от тебя.

— Считал меня дураком?

— Нет, не дураком, но и не мудрым. Чем-то средним.

— А я такой и есть.

— Я подумаю, над твоими словами.

— Ты вернешься к Тане?

— Не знаю. Не уверен.

— Если чувствуешь, что это противоречит твоим желаниям, не делай этого.

— Мы можем лечь спать, что-то я устал, — произнес Валерий.

— Конечно, сейчас постелю сынок.

Когда через час Валерий уже спал на диване, Смуров, стараясь шагать бесшумно, подошел к нему и долго смотрел на сына. Какое же это счастье, что он есть у него, думал он.

После довольного долгого отсутствия вернулась со съемок Ксения. Не то, что Смуров сильно скучал по ней, для этого он был слишком занят, но когда она известила его о своем прибытии, обрадовался. Он вдруг понял, что ему не хватало ее, причем, не только тела, но и всего ее существа. Он все же чересчур привязчив, отметил Смуров, так нельзя, это становится опасным. Он начинает действовать против своих интересов, вспомнил Смуров Шипову. Вот только как себя изменить?

Смуров сразу заметил, как сильно переменилась девушка. В ней появилась отсутствующая раньше уверенность в себе. Даже одета она была иначе. Опытный глаз Смурова сразу признал на ней дорогие вещи. Раньше же едва ли не весь ее гардероб состоял из пару джинсов да нескольких футболок. Однажды они пошли в магазин, где она выбрала три платья, которых он оплатил. Но за эту одежду платил кто-то другой. Вряд ли она разорилась на нее сама.