Настоящее время. Наша реальность

Виктор сильно сдал за последнее время. Похудевший, с мешками под глазами. На лице прорезались морщины. И вроде бы на висках появились седые волосы. Все это – следы колоссального напряжения, которое он перенес. Казалось, все вокруг восстало против них. Бизнес по всем направлениям подвергался нападкам. Непонятные проверки, болезни и увольнения ключевых сотрудников, срывы поставок из-за проблем у поставщиков, потери при перевозках и многое другое, что бывает всегда, но никогда не концентрируется вокруг одной компании в столь сжатые сроки. И даже конкуренты перестали давить, видя плачевное положение ранее могущественной корпорации. И постоянные покушения. Львиная доля расходов приходилась сейчас на поддержание службы безопасности, за последние полгода разросшейся так, что была сравнима как по численности так и по оснащению с армией небольшого государства.

Сначала он подумал о попытке рейдерского захвата – уж очень похожи были предпосылки – но проверка через своих людей в нужных структурах показала – о переделе собственности речи не было. Их компания устраивала всех, кто мог бы потягаться с ними и устроить подобные проблемы. Дело было не в рейдерах. И не в конкурентах. Это проверили во вторую очередь. Нужные люди разводили руками и недоумевали вместе с Виктором.

– Держитесь, – говорил они. – Это просто полоса неудач. Звезды там не сошлись или еще что. Скоро пройдет.

Но эта полоса затянулась. И сейчас Виктор должен был ехать к отцу. Чтобы обсудить дела и наметить ближайшие действия по текущей ситуации. А у него дома оставались две эмоционально выдохшиеся женщины. Жена его пугала. Она исхудала. Лицо постоянно было в морщинах. И она начала закатывать истерики. Каждую неделю. С рыданиями, разговорами об уходе. Она стала ревновать. Виктор видел, что внутри нее что-то сломалось. Ей нужно было его тепло, ласка, любовь. И он давал ей это. Как и раньше. А теперь ей этого было мало. Она перестала встречаться с другими мужчинами. Она хотела быть рядом с ним. Постоянно. Она несколько раз говорила, что ненавидит Викторию. Что хочет, чтобы она ушла из их жизни. Что все проблемы возникли из-за нее.

Виктор понимал, что происходит с женой. В ситуации неопределенности, опасности, ей был нужен Мужчина, ЕЕ мужчина, с которым она почувствовала бы себя в безопасности. Который смог бы защитить ее. И ей было важно знать, что он принадлежит только ей. Когда в их жизни все было гладко и хорошо, она была не против разных шалостей и экспериментов. Но сейчас она была напугана. А в этой ситуации женщины становятся эгоистичными и защищают себя и свое «гнездо». Виктор же не мог просто наплевать на Вику. Он нес ответственность и перед ней тоже. И если состояние жены беспокоило и тревожило его, то Вика его пугала. Она уже давно жила в его особняке. Там было легче обеспечить безопасность. Но их отношения становились все более отдаленными. Физической близости не было уже давно. И в целом Виктора это устраивало – ему было проще поддерживать отношения с женой. Но Вика отдалялась от него и от всех внутренне. Она замыкалась в себя. Много спала. А когда с ней пытались общаться, быстро теряла интерес к разговору, замолкала и думала о чем-то своем. И периодически у нее стали появляться вспышки агрессии. Агрессии, которой раньше никогда не было. Однажды она чуть не покалечила охранника, который принес обед. Он что-то сказал ей. А когда Вика не прореагировала на его слова, он попытался потормошить ее, взяв за плечо. Его руку спасли годы тренировок в спецназе и природная гибкость. Вика схватила его за запястье и сделала какое-то движение, которое он сам потом не смог точно описать. Было ясно, что она провела какой-то бросок, из совершенно неподходящего положения. Хрупкая на вид девушка приложила об пол здорового кабана весом больше центнера и чуть не сломала ему руку. При этом ее лицо напоминало маску разъяренного хищника. Но еще больше пугало Виктора проснувшаяся любовь к животным. Вика окружила себя всевозможными животными – собаки, кошки, птицы. И у него сложилось впечатление, что на них она стала выплескивать всю нежность, любовь и заботу, которой раньше она делилась с ним, друзьями, близкими. Иногда он приходил к ней и смотрел, с какой любовью она гладит, играет и возится со своими зверьками. И ловил себя на мысли, что она никогда раньше не была настолько ласковой даже с ним.

И лишь иногда он видел в ней прежнюю Вику. И сейчас был один из таких моментов. Они сидели за столом, пили чай, и она рассказывала ему что-то из своего детства. «Когда она погружается в прошлое, она опять становится собой. Той девочкой, которую я знал! – подумал Виктор. – В этом надо разобраться. Что-то очень важное кроется в происходящем с ней. Но мне нужно уезжать! Черт бы побрал этот иллюзион!»

Он посмотрел в глаза девушки. Она уже несколько мгновений молчала. Ему показалось, что он смотрит в небо, где в невозможной черноте вспыхивали мириады белых звездочек.

– Тебе совсем не интересно, о чем я говорю? – грустно спросила она.

– Нет, что ты, я просто…

– Знаешь, а ведь я как будто просыпаюсь от какого-то злого сна, когда просто разговариваю с тобой. Рассказываю тебе что-то из своего прошлого. А когда ты уходишь, как будто что-то темное внутри заволакивает мое сознание. Я вижу и понимаю все вокруг, но не могу противиться той злости, которая просыпается во мне. Но знаешь, нет ни капли страха. У меня чувство, что во мне живут две разные личности. И сейчас они пытаются, как бы это сказать, – девушка на мгновение задумалась, – познакомиться что ли! Или даже не так! Подружиться! Чтобы стать одним целым.

Она замолчала и с надеждой посмотрела на Виктора.

– Ты думаешь, что я несу полную чушь, да?

Он подумал, что никогда раньше не знал эту девушку, которая сидела сейчас перед ним.

– Конечно нет. Я сам пытаюсь понять, что с тобой. Просто навалилось так много всего! Я не успеваю за всем этим! Виктор стукнул кулаком по столу.

Вика с пониманием, печалью и сочувствием смотрела на него.

– Иди. Ты же должен. Тебя будет ждать отец.

Она положила свою ладонь на его руку и несильно сжала.

– Да, Вика. Прости. Я должен идти.

Выходя из комнаты, Виктор мучительно вспоминал, говорил ли он ей о своей встрече с отцом и кто