— Вот так новость! — удивилась Лола. — Откудавы, друзья мои?

— С твоей телестудии, — ворчал Леня, —позвонили — срочно, говорят, забирайте своего попугая! Он у них там всех досмерти заговорил, режиссер уже на грани нервного срыва! Актрисы тоже: одну, чтопохудее, он в нос клюнул, а у второй парик стащил!

— Батюшки! — ахнула Лола. — Перришон, что тынаделал! Теперь тебя уволят!

— Ничего подобного, — заявил Маркиз, режиссерсказал, что у Перришона отличный типаж, но характер ужасный, и что раз он такойневоспитанный, то сериал будут снимать без него, а потом снимут все сцены спопугаем за три дня и подмонтируют, вот!

— Сами они все невоспитанные, верно Перришончик? —обиделась Лола. — Просто ты тонкая творческая натура…

За разговором они незаметно добрались до квартиры, гденасмерть разобиженный Пу И лежал на Лолиной кровати и делал вид, что страдает.Пу И страшно жалел сам себя и осуждал Лолу. Всеми фибрами своей собачьей душион не уставал поражаться ее вероломству.

Восхищение талантом попугая понемногу сошло на нет, и теперьпозабытый и позаброшенный Пу И мучился от ревности. Кот, как всегда, держалсяневозмутимо — его-то никто не бросал. Все же по некоторым признакам былозаметно, что Лолино поведение он не одобряет, но никакой моральной поддержкипесику он не оказывал.

Увидев своего любимца в скорбной позе, Лола почувствовалаугрызения совести.

— Пуишечка, детка! — начала она ласково, нопопугай тут же заорал в клетке, захлопал крыльями и затопал ногами.

Лола махнула рукой и решила оставить примирение с песиком напотом.

— Дорогая, — позвал Леня, — тебе удалосьчто-нибудь выяснить?

— Да, и очень много, только ты первый начинай.

— Ну что, — начал Леня, усевшись в кресло ипочесывая за ушами невесть откуда взявшегося у него на коленях котаАскольда, — как я и предполагал, речь идет о наследстве старухи Лопатиной.В наследстве у нее предположительно числится картина не кого-нибудь, а самогоСимоне Мартини. Но судя по тому, какие папуасские танцы развиваются вокругэтого наследства, картина действительно существует. То есть ее даже видели.

— Кто? — невинно спросила Лола.

— Это.., неважно. — По тому, как Маркиз Сделаллегкую запинку при ответе, Лола сразу же поняла, что в деле замешана женщина,да не какая-нибудь посторонняя, а близкая знакомая ее ветреного компаньона.

— Короче, бабуля узнает, что у нее в доме имеется такаяценность, — начал Леня, старательно отворачиваясь от своей проницательнойподруги, потому что неоднократно имел случай убедиться, что Лолка не толькоумеет читать по глазам, но и запросто влезет ему в душу, — она решаетобезопасить себя от воров и грабителей, вызывает нотариуса…

— Селиверстова Владимира Константиновича, нотариальнаяконтора находится на Каменноостровском проспекте, — вставила Лола.

Маркиз удивленно блеснул глазами, но продолжил:

— Вызывает нотариуса и пишет завещание, по которому этукартину и остальные отписывает своему племяннику Алеше Зайценогову — в мируписатель Волкоедов, а племяннице Верочке, которая часто ходит к старушке питьчай, — как раз чайный сервиз и вышивки собственного изготовления.

— Коварная старуха! — Лола покачалаголовой. — Но где-то я ее понимаю.

— Она отдает самую ценную картину нотариусуСеливерстову, который прячет ее в банковский сейф.

— А дальше я знаю! — оживилась Лола. —Можнорасскажу?

Маркиз милостиво кивнул.

— Верочка Зайценогова девица не промах, она имеетподозрение, что шляется к старухе напрасно, что та обожает своего племянникаЛешеньку, а ее, Веру, спокойно может оставить с носом. Поэтому она узнаеткаким-то образом имя нотариуса — возможно, старуха его и не скрывала, начинаеткружить около конторы и однажды знакомится с секретаршей Леночкой, которая самасебя называет помощником нотариуса. Уж не знаю как, но Вере удается убедитьЛеночку заглянуть в старухино завещание. Это должностное преступление, но Вераобещает заплатить ей за сведения пятьсот долларов. Та девушка небалованная, этонотариусы получают кучу денег, а секретари — мало, так что пятьсот баксов дляЛены очень даже большая сумма.

— Откуда ты все это знаешь? — поразился Леня.

— Выследила их, но не отвлекайся! — отмахнуласьЛола. — Итак, заглянув в завещание, Вера узнает, что тетка после смертинамерена ее кинуть на ржавый гвоздь, и очень по этому поводу расстраивается. Идо того сильно, что ей приходит в голову преступная идея — каким-нибудьспособом устранить с пути племянника Лешеньку, сиречь писателя Волкоедова. Тутей очень кстати подворачивается наш знакомый псих Рома…

— Р-рома, Р-ромочка, кр-ролик! — заорал попугай изклетки.

— Вот именно, Перришон прав. Этот Рома бродит постудии, таскается к Животовскому, капает ему на мозги и так далее. Животовскийот него уже бегает, тогда он переходит на других сотрудников. Все шарахаются отнего как от чумы, и только Вера Зайценогова его слушает. Слушает и внушает ему,что личность нельзя насиловать, что никто не должен быть марионеткой, чтосправедливость должна торжествовать… Думаю, она делала это так, из интереса,чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Или, возможно, хотела насолитьЖивотовскому, то есть чтобы этот Рома подпортил ему жизнь.

— Он и подпортил, — заметил Леня, — да таксильно, что уж и не исправишь…

— Верочка, я думаю, сама удивилась, как это у нее ловкополучилось — манипулировать психом Ромой, и начала ему внушать, что Волкоедовукрал у него роман. Прямо из головы. Рома только замыслил роман, а тот его ужеукрал и напечатал. Результат не замедлил сказаться — Волкоедова не стало, иВерочка становится единственной наследницей… Что и требовалось доказать.

— Но Аглая, зачем они убили Аглаю? спросилМаркиз. — Она-то чем помешала?

— Пр-ропуск, Р-рома, пр-ропуск! — заорал попугай.

— Точно! — обрадовалась Лола. — Перришон прав!Аглая подписывала ему пропуск и верно что-то заподозрила.

Она тогда вечером накануне убийства была какая-тозадумчивая… Гад все-таки этот Рома!

— Да уж… — согласился Маркиз. — С одной стороны —полный псих, а с другой — как все рассчитал. Тут еще ты вмешалась, как всегда,Лолка, вечно ты во что-нибудь вступаешь. Приперлась очень кстати со своимпопугаем, разругалась по пути с Волкоедовым, представляю, как Вера Зайценоговаобрадовалась. Чтобы от Ромы подозрения отвести, она и устроила спектакль, будтоты — убийца. А когда он еще и Аглаю зарезал, ей уже страшновато стало, ведь онсовершенно неуправляемый. Тогда она решила и Аглаино убийство на тебя свалить,мол, пока там милиция разберется, ей-то нужно время выиграть…

— Леня, неужели этой белобрысой все сойдет срук? — спросила Лола очень серьезно. —Все-таки это она подговорилаРому… И меня чуть не подставила, ведь это она засунула в клетку орудиеубийства…