Мешочек, звякнув монетами, ударился об Фиппа и упал на пол.

– Сожалею, ваша светлость, – холодно ответил Фипп, – но не вы меня нанимали, и не вам меня увольнять. С вашего позволения, – он коротко поклонился и стремительно вышел из столовой, оставляя нас с герцогом наедине.

– Леди Лили, – герцог пристально взглянул на меня, – вам не следует общаться с сэром Фиппом. Вы не знаете, но его прадед возглавлял заговор против короны. И как моя невеста, а в будущем и жена, вы должны очень осторожно заводить знакомства.

А у меня в голове эхом зазвучал голос Марата: «Лилька, твои подруги не самая лучшая компания для тебя. У тебя есть муж, а они бестолковые вертихвостки, у которых одни гулянки на уме.»

Мое молчание его светлость снова принял за согласие и, положив мою руку себе на локоть, слегка похлопал по ней ладонью:

– Я рад, что вы меня услышали, Лили.

– Нет… – прошептала я так тихо, что даже засомневалась, услышал он меня или нет.

Услышал. Разозлился.

– Вы что-то сказали?! – великодушно дал он мне шанс исправится.

Но я им не воспользовалась.

– Нет, – ответил я громче, – я не хочу… как раньше…

– Как раньше и не будет, – по-своему понял меня герцог, – вы моя невеста, и я полностью возьму вас на обеспечение. Как только мы приедем, я приглашу для вас лучших портних, сапожников, ювелиров. Вы должны блистать, леди Лили. Ведь вы будущая герцогиня. А вот этикет вам нужно будет подучить. Ваш реверанс никуда не годится…

Я выдернула руку из лап его светлости:

– Вы не поняли, сэр. Я не хочу замуж. Ни за вас, ни за кого другого.

– Леди Лили, – укоризненно покачал головой он, – ну, что вы как маленькая.

Он неожиданно шагнул ко мне и обнял. Так тесно и крепко, что тело сразу отозвалось желанием. Его взгляд жадный, пылающий страстью заставил меня тихо охнуть от неожиданности. Вот он, оказывается, какой… настоящий… без своих герцогских масок…

– Мой маленький глупый кролик, – хрипло прошептал он, склоняясь так низко, что я почувствовала его жаркое дыхание на мгновенно пересохших губах, – у тебя ничего не выйдет, мы созданы друг для друга…

А я с каждой секундой теряла силы и решимость сопротивляться. Реальность вокруг поплыла, превращаясь в мутное пятно. Ноги сделались ватными, и я повисла на его руках, обессилев от накрывшего меня желания. Страсть вспыхнула, сжигая кислород. Я задышала часто и неглубоко, отчего моя грудь приподнималась на вдохе, касаясь его груди… и это было последней каплей. Он глухо зарычал…

– Ты моя! Моя!

Я смотрела в его черно-зеленые глаза, и соглашалась с каждым словом, соглашалась сразу со всем, что он сейчас сделает. Мне даже стало немного страшно от той легкости, с которой я сдалась.

Его губы, неожиданно мягкие, теплые и нежные коснулись моих сухих губ. Легкий, невесомый, как крылья бабочки, поцелуй, заставил меня всхлипнуть.

– Кролик, – выдохнул он, – мой маленький, трусливый кролик…

И неожиданно жестко, властно поцеловал меня, по-хозяйски раздвинув губы кончиком языка. Я застонала, теряя последние капли связи с внешним миром, обвила руками шею герцога и ответила на поцелуй со всей страстью…

Целовались мы долго, никак не могли оторваться от губ друг друга, чувствуя себя путниками, которые многие дни плутали по выжженной пустыне и наконец-то набрели на оазис… мы пили друг друга и не в силах были напиться.

Потом мы просто стояли, прижимаясь друг к другу и делясь молчанием. И только наши сердца бешено перестукивались, сбиваясь с ритма и привыкая к тембру голоса друг друга… Еще никогда в жизни мне не было так хорошо, как в эту самую минуту…

– Нет, – прошептала я и отстранилась, разрывая «мы». Слезы навернулись на глаза от того, что прямо сейчас я потеряю его. Но потерять себя мне вдруг стало гораздо страшнее. – Я не могу, ваша светлость…

Или я слишком слабо отталкивалась, либо он слишком сильно прижимал меня к себе, но отойти у меня не получилось.

– Экберт, – поправил он меня, – глупости, Лили. Ты не можешь остаться. У тебя нет денег, у тебя нет прислуги… как и на что ты будешь жить?

– Я справлюсь, – хриплым от слез шепотом ответила я, – я умею готовить и убирать не хуже прислуги. А деньги… я заработаю. Мы с Фиппом запустим производство. Будем продавать консервы… я найду сбыт.

– С Фиппом?! – услышал «главное» герцог, мгновенно отстранился, надел привычную маску и произнес холодно и резко, – вы едете со мной. И это не обсуждается!

– Нет, – замотала я головой, но он меня не услышал… или не захотел услышать.

Он зашагал из столовой в полной уверенности, что я послушно последую за ним. И мне хотелось. Мне очень хотелось. Но я только плюхнулась на стул и разрыдалась. Почему у меня все через пень-колоду?! Я ведь не люблю его. И даже не влюблена. Но почему же мне тогда так хорошо с ним и так больно отказываться от него?

– Леди Лили, – хмурый Фипп вошел в столовую одетый и со своим саквояжем, – я хотел попрощаться и пожелать вам удачи и, – он запнулся, – счастливой семейной жизни.

Глухо произнес он и развернулся, чтобы уйти.

– Сэр Фипп, – всхлипнула я, – я никуда не еду. Я остаюсь и буду делать консервы… я не знаю, что у меня получится, вам известно мое ужасное финансовое положение, но я попытаюсь. И буду благодарна, если вы останетесь на тех же условиях, о которых мы с вами договаривались. А десять золотых на ваше жалование я найду… продам что-нибудь… в крайнем случае.

– Зачем вам это? – вздохнул Фипп, – его светлость прав. Он самая лучшая партия для любой девушки. И глупо было бы упускать такую возможность. Вам повезло, леди Лили, что его выбор пал на вас…

– И вы туда же, сэр Фипп, – я вытерла слезы и встала, – возможно, вы правы, и я совершаю самую большую ошибку в своей жизни. Но я хочу сама нести ответственность за свою жизнь. За свои ошибки и за свои успехи тоже. Я отказала его светлости, и остаюсь в поместье. Я так решила.

– Леди Лили, – в столовую вошел герцог, держа в руках мой саквояж, – идемте, карета уже подъехала.

Фипп уже ушел, и я осталась в столовой одна, бездумно глядя на стоявшую на столе грязную посуду, Прислуги нет, и некому даже убрать со стола.

– Экберт, – вздохнула я, подходя к нему, обнимая и прижимаясь к его груди щекой, так чтобы слышать сердце… ведь только оно не врет, – я не поеду. Прости. Я понимаю, что твое предложение честь для меня, что выйти за тебя замуж мечта любой женщины… и ты прав, нас тянет друг другу на физическом уровне. Вот только, – я отстранилась, – я не люблю тебя. А ты не любишь меня.

– Что за ерунда, Лили, – нахмурился герцог, – я женюсь на тебе. Разве этого не достаточно для подтверждения моих чувств?

– Ты посадил меня в тюрьму! – напомнила я, – ты унижал меня и насмехался при каждой встрече.