Заниматься мне сейчас совсем не хочется, но я не могу себе позволить завалить экзамены. Мне нужны хорошие оценки, чтобы записаться на тот курс биологии в колледже, который когда-нибудь позволит мне стать морским биологом. Если в будущем меня ждет неудача, я не могу во всем винить Кевина Сторма. Я тоже должна отвечать за свою жизнь.

Но меня абсолютно все раздражает: тиканье часов в классе, запах каких-то вонючих цветочных духов в коридоре, хихиканье Анны Блум в библиотеке. Прежде я никогда не обращала внимания на Анну, но, после того как увидела ее кокетничающей с Джошем, она попадается мне на каждом шагу. И все встречные без конца зудят о завтрашней вечеринке у костра возле дома Рика.

На одной из перемен внезапно вижу впереди Джоша. Я тут же прячусь в туалете и сижу там до следующего звонка.

* * *

– Обожаю картошку фри, – говорит Келлан, пока мы идем с подносами вдоль полок с едой. – Она заряжает меня энергией.

Я поглядываю на увядший салат и пятна жира на пицце. Я так торопилась уехать пораньше, чтобы не встретиться с Джошем, что оставила свой ланч на кухонном столе.

– Когда запишемся на курс в колледже, – продолжает Келлан, – напомни мне, чтобы я показала тебе столовую для студентов. Там делают самые лучшие кольца из жареной картошки.

Я беру с полки персиковый йогурт и думаю о том, что увидела в будущем Келлан. Там почти ничего не было о ее работе, только то, что она живет в Филадельфии и работает в школе для немых. Она так и не стала врачом или ученым, как мечтала когда-то, но, в отличие от меня, вроде бы счастлива.

Заплатив за еду, мы направляемся к стойке с кетчупом.

– Захвати побольше салфеток, – просит Келлан. – И для Тайсона тоже. Этот парень никогда не вытирает руки, ужас какой-то.

Несомненно, что-то происходит между ней и Тайсоном. Когда они встречались, она думала только о нем. Она обожала его и без конца таскала ему печенье, леденцы или жвачку.

Келлан кивает в сторону двери:

– Ну что, пошли?

Я не двигаюсь с места:

– Давай сегодня поедим в кафетерии.

Она смотрит на дверь, потом на меня:

– А как же Тайсон и Джош?

Я не знаю, что ей сказать.

– Выкладывай, что случилось?

– Мне не очень хочется сейчас встречаться с Джошем.

Келлан направляется к ближайшему свободному столику.

– Это как-то связано с тем, что эта штучка Миллз сегодня забрала его с занятий?

Я невольно напрягаюсь.

– Что ты имеешь в виду?

– Сама точно не знаю, – объясняет Келлан, – но, когда я относила список присутствующих на занятиях в учительскую, ее королевское высочество уже была там. Я слышала, как она попросила освободить Джоша от занятий до конца дня: что-то связанное со студенческим советом.

Я смотрю на свой бледно-оранжевый йогурт. Какой бы «студенческий совет» Сидни ни имела в виду, Джош уже вооружился новыми мужественными трусами.

Келлан ехидно усмехается, наклоняется поближе и шепчет:

– Представляю себе, какое впечатление на нее произведет извлеченный из недр бумажника древний презерватив.

– Бомба!

С неба падает сэндвич и шлепается у моих ног. Тайсон бегом бросается ко мне. Я поднимаю сэндвич и броском снизу отправляю ему. Он ловит его как футбольный мяч, закручивается на месте и наконец падает рядом с нашим «обеденным» деревом.

– А ты многое от меня скрывал, оказывается, – говорит Тайсон. – Например, что вчера раскатывал в машине с Сидни Миллз.

Как он только узнал? Не думаю, что Эмма ему хоть словом обмолвилась.

– С самой настоящей Миллз! – добавляет он.

– Я бы позвонил тебе, но вчера был просто сумасшедший вечер.

Тайсон разевает рот, театрально ставит челюсть на место и протягивает мне руку в «дай пять».

– Сумасшедший вечер с Сидни?

– Не совсем, – отвечаю я.

Тайсон опускает руку и начинает разворачивать свой сэндвич.

Если бы меня поцеловала Сидни, я бы ответил на его поздравление. Но меня поцеловала Эмма. В тот момент, когда наши губы встретились, я словно снова вернулся на полгода назад. Это был тот самый поцелуй, которого я так желал в ноябре. Мне показалось, что все события прошлой недели наконец-то снова свели нас вместе и мы могли начать все сначала.

А потом я осознал, что произошло. Она поцеловала не меня. Это она могла сделать еще прошлой осенью. Эмме просто нужно было вызвать колоссальную рябь на поверхности времени, и ее совершенно не волновало, какой вред это нанесло бы моему будущему. Хуже того, ее не волновало, какую боль она причинила бы мне.

– Меня все утро спрашивают о тебе и Сидни, – говорит Тайсон. – Мужик, ты что, не мог мне сразу сказать?

Он откусывает огромный кусок от сэндвича.

– А как они все узнали?

– У нее приметная машина. Не обижайся, но что ты вообще там делал?

Вот что значит, оказывается, жить рядом с Сидни. Люди сразу замечают все, что ты делаешь, и болтают обо всем, что увидели. Несмотря на то что это сейчас происходит со мной, дело не во мне. Я просто один крохотный спутник, попавший в ловушку притяжения Сидни.

Я смотрю на пустое футбольное поле. Если бы Эмма собиралась прийти пообедать с нами, она уже была бы здесь.

После обеда у нас компьютерный класс, который ведет мистер Эллиотт. Три длинных стола в кабинете уставлены компьютерами. Я нажимаю зеленую кнопку «пуск» и откидываюсь на стуле, ожидая, пока машина загрузится.

В голове у меня прокручивается два сценария. Возможно, Эмма не пришла обедать потому, что все еще злится или смущена. Или же она поехала домой, чтобы в одиночку проверить «Фейсбук». Но Келлан тоже не пришла на обед под нашим деревом, так что, скорее всего, они были вместе. Эмма сильно разозлилась, но я все равно не думаю, что она станет втягивать Келлан в эту историю.

Мистер Эллиотт подходит ко мне и кладет на стол голубой квиточек:

– Тебе нужно зайти в учительскую.

Опять? Что случилось на этот раз? На листке мое имя и подпись секретаря школы. Последние уроки в расписании обведены черными чернилами.

У меня начинается приступ паранойи. Может, мистер Эллиотт следил за компьютером Эммы и теперь знает, чем мы занимались? Он же спец по компьютерам, так что вполне мог это сделать. Возможно, Эмма поэтому и не пришла на обед. Вдруг ее уже поймали? Но она никогда не выдала бы меня!

Я спрашиваю как можно спокойнее:

– Вы не знаете, в чем дело?

– Все, что я знаю, – мистер Эллиотт почесывает голову, – это что тебе нужно взять все свои вещи. Сегодня у тебя больше не будет уроков.