Я заранее представляю себе суровые лица моих родителей, ожидающих меня в кабинете директора. Наверняка там будет и школьный психолог, может быть, еще кто-то из учителей, чтобы принять участие в совете по поводу моего поведения. Эмма и ее мама будут сидеть в креслах у стены, и с ними будет Мартин, как всегда, с таким видом, словно ему смертельно не хочется здесь находиться.

– Вы играете со своим будущим, – скажет директор, недобрительно качая головой. – Вы хотя бы представляете себе, насколько это опасно?

Учителя буду читать нам нотации о потенциальных катастрофических последствиях, причем не только для нас, но и для всего человечества.

– Наконец-то пришел!

Возле учительской стоит и улыбается мне Сидни. Сегодня на ней светло-розовая рубашка на пуговицах, джинсы и сандалии. Она радостно приподнимается на носках и весело машет рукой.

Я улыбаюсь в ответ.

– Что ты здесь делаешь?

Сидни показывает на голубой квиточек в моей руке:

– Как тебе понравился билет на выход из тюрьмы?

– Так это ты устроила?!

Она подмигивает.

– Можешь не благодарить.

Она забирает у меня квиток и открывает дверь в учительскую.

Миссис Бендер, секретарь школы, здоровается с нами.

– Мне только нужен твой квиточек, и можете идти.

Сидни перегибается через стол, чтобы отдать квиток, и джинсы туго обтягивают ее совершенную фигуру.

– Вот, все здесь, миссис Бендер.

Потом она поворачивается, берет меня под руку, и мы вместе выходим в коридор.

– Ты свои вещи взял? А то мы свободны до конца дня.

Очень трудно сосредоточиться, когда она почти прижимается ко мне. И две верхних пуговки у нее на рубашке расстегнуты.

– А куда мы идем? – спрашиваю я.

– По разным делам!

Тетради с домашним заданием на сегодня у меня в рюкзаке. Не уверен, взял ли задания по чтению, но я могу позже позвонить и спросить у кого-нибудь. Пока не знаю, почему нас отпустили с уроков, и поэтому предпочел бы побыстрее уйти, пока кто-то не решил, что это ошибка.

Мы направляемся на улицу, и Сидни объясняет мне, что нам предстоит. Как президент студенческого совета она должна подобрать различные предметы для нескольких мероприятий в конце учебного года. Вообще-то, с ней должен был пойти вице-президент совета, он он растянул ногу в спортзале. И Сидни выбрала… меня в качестве его заместителя!

– Я даже не знал, что студенческий совет может это делать, – удивляюсь я. – Ты можешь вообще любого ученика забрать с уроков?

– Приходится проявлять осторожность. Но если школа считает, что это принесет полезный опыт, то, как правило, они дают добро, – говорит Сидни. – Нам сегодня надо многое сделать, так что я взяла машину покруче.

Она кладет ладонь на задний бампер черного «джипа чероки SUV».

– Это что, твоя машина? – Мне кажется, что вчерашний кабриолет как-то больше в ее стиле.

– Нет, это машина сестры. Но они с женихом согласились поменяться со мной на день. Она живет прямо рядом с нами, так что это несложно. Мы все время так делаем.

Я забираюсь на пассажирское место. Между передними сиденьями лежит блокнот с длинным списком того, что мы должны сделать.

– Пристегнись, – говорит Сидни, заводя двигатель. – На несколько следующих часов ты мой силач-носильщик.

Я с любопытством поднимаю черную с серебром визитку, лежащую в углублении для кружки:

– «Электра дизайн»?

– Это одна из компаний, принадлежащих отцу, – отвечает Сидни. – Они занимаются графическим дизайном.

«Электра дизайн»!

– Он вечно открывает всякие новые компании, – добавляет она. – Мама укоряет его, что он трудоголик и что ему нужно нанять побольше помощников.

Значит, в будущем он наймет меня. Когда-нибудь я буду работать в «Электра дизайне»… на ее отца.

Мы заезжаем в тот самый торговый центр, где находится пиццерия «Как в старину», но едем к противоположному концу здания. Сидни останавливает машину напротив входа в «Город призов» и выключает мотор. Потом я помогаю ей поднять заднее стекло и опустить откидной борт. Она наклоняется, чтобы расправить синий брезент в багажном отделении, и я на секунду заглядываю в вырез ее рубашки. На ней бледно-розовый бюстгальтер, почти того же цвета, что и рубашка. Тайсон будет счастлив узнать, что ее грудь выглядит сногсшибательно настоящей.

– В следующий вторник будет вечеринка спортивных команд, так что нам нужно купить целую кучу всяких наград. Самое странное, я уже знаю, что получу приз за теннис, но придется просто поставить его пока в кладовку вместе со всеми остальными. Есть что-то эгоистичное в расставленных по всей комнате призах.

Я решаю не говорить ей, что держал свои призы за тибол и футбол на виду еще много лет после того, как перестал играть.

Посередине магазина высится трехступенчатая пирамида, уставленная всевозможными кубками и призами. Там есть подставки разных цветов и формы. Каждую колонну увенчивает золотая фигурка игрока в этом виде спорта: бейсбол, баскетбол, боулинг, даже дартс.

Сидни ведет карандашом по строчкам своего списка:

– А ты когда-нибудь занимался спортом?

– Когда был маленьким, играл в бейсбол и соккер, – отвечаю я. – А как подрос, сильно увлекся скейтингом. А ты занимаешься чем-нибудь еще кроме тенниса?

– Играю в соккер во время осеннего сезона.

– Хорошо играешь? – спрашиваю, но я и так знаю ответ. Она попадает на главную страницу спортивной секции местной газеты Lake Forest Tribune по несколько раз за сезон. На фотографиях она или отбирает у кого-то мяч, или забивает гол, или бежит по полю с триумфально поднятыми руками.

– Неплохо, – отвечает Сидни, – но я не такая заядлая спортсменка, как мои сестры.

Невысокий продавец в очках, с залысинами спрашивает, не из школы ли мы. Сидни подписывает инвойс, и продавец помогает нам загрузить в машину три ящика памятных табличек и призов, после чего мы отправляемся заказывать цветочные украшения.

– Мои сестры играли в теннис в школе, – рассказывает Сидни. – Одно время они занимали первое и второе места по округу.

– Одновременно?

– Они до безумия любят соревноваться друг с другом. – Сидни тормозит на светофоре. – Вроде бы идентичные близнецы, но спорят между собой постоянно.

– Это уже просто на грани безумия, – продолжает она. – Они обе помолвлены со студентами-юристами, и обе планируют выйти замуж следующим летом.

Когда я в первый раз увидел свое будущее, я был женат на Сидни, и у нас было трое детей: мальчик и две девочки-близняшки. Девочки походили на Сидни как две капли воды. В другой раз у нас было двое близнецов-сыновей, которые были похожи на меня.