(1906); окончил юридический факультет Петербургского университета (1912), а также драматические курсы А. Петровского в Петербурге. Работал актером, во время Первой мировой войны служил в армии. В 1918–1926 годах работал режиссером в театрах Харькова, Краснодара, Новороссийска, Москвы. В 1926–1928 годах работал на Одесской кинофабрике, где, кроме «Бени Крика» (1926), впоследствии снял «Цемент» по одноименному роману Ф. Гладкова (1927) и мелодраму «Глаза, которые видели (Мотеле Шпиндлер)» (1928) – о жизни еврейского местечка в период Первой мировой войны. Затем вернулся в театр, работал режиссером, в том числе главным режиссером в театрах Киева, Куйбышева, Москвы, руководил фронтовыми гастрольными театрами во время Великой Отечественной войны. Карьера его складывалась как будто вполне успешно: он стал народным артистом УССР (1940), профессором (1947). Последнее место службы Вильнера – театр музыкальной комедии в Киеве (1947–1950). Не будем гадать, связан ли уход Вильнера из театра с кампанией борьбы против «безродных космополитов» или на то были иные причины.

Работа над фильмом была завершена к концу 1926 года. Получился своеобразный триптих. В первой части рассказывается о подвигах Бени Крика при царском режиме. Попытки полиции задержать бандитов ни к чему не приводят. Доносчик (мелкий маклер Маранц) разоблачен и убит, намерения полиции захватить налетчиков скопом во время свадьбы Двойры, сестры Бени, терпят крах, поскольку как раз в это время подручные «короля» поджигают полицейский участок. После свержения самодержавия столь же безуспешны попытки милиции Временного правительства справиться с Беней. Наконец, в третьей части, действие которой разворачивается во время Гражданской войны, Беня, пытаясь приспособиться к новым условиям и использовать в своих целях советскую власть, организует «революционный» полк, состоящий из бандитов, намереваясь не сражаться на фронте, а заниматься привычным делом – грабить, прикрываясь красным знаменем. Однако большевики, в частности рабочий, а затем комиссар Собков, раскусывают задуманную Беней интригу. В поезде по дороге на фронт они спаивают Беню и его соратника Фроима Грача, отцепляют вагон, в котором едут, от эшелона с революционно-бандитским полком, а затем расстреливают Беню и Фроима.

Фильм как зрелище, на мой взгляд, вполне удался. Он динамичен, при всех неизбежных потерях при переносе бабелевской прозы на экран, временами режиссеру и актерам удается передать ее своеобразие (свадьба Двойры, к примеру). На мой непрофессиональный взгляд, весьма неплохо сыграли актеры, хотя, может быть, Беня (известный украинский актер Юрий Шумский) выглядит несколько жестче, чем в бабелевской прозе. Хороши и Мендель Крик (Матвей Ляров), и налетчик Колька Паковский (Николай Надемский). Не удался (да и вряд ли мог удасться) образ большевика Собкова (Сергей Минин), лишенный ярко выраженных индивидуальных черт.

Если вычленить политическую составляющую фильма и свести его задачу к развенчанию бандитизма, о чем открыто говорили его создатели, она довольно проста: царская полиция не смогла справиться с налетчиками вроде Бени, та же участь постигла и милицию Временного правительства. Только большевики смогли покончить с бандитами, правда, до этого кратковременно посотрудничав с ними.

Еще до начала съемок противники «героизации» Бени Крика развернули кампанию против будущего фильма. Наряду с прочим, их подозревали в антисемитизме!

Теперь ставят «Беню Крик» – апофеоз еврея-хулигана: плохая услуга евреям, плохое средство для борьбы с хулиганством!.. Не проявляется ли в этих сценах скорее скрытый, быть может, бессознательный антисемитизм мещан-постановщиков? —

задавался вопросом бдительный кинокритик Ф. Шипулинский в статье «Евреи на экране», напечатанной во влиятельном журнале «Советский экран».

Вильнер был вынужден защищаться. Он говорил корреспонденту одесских «Вечерних известий» в день премьеры фильма:

Бабель-беллетрист, талантливо показавший нам подвиги дореволюционного Бени, передал перо Бабелю-сценаристу, развернувшему историю одесской банды в вихревые, первые годы революции.

Не только имя сценариста заставило ВУФКУ взяться за воскрешение подвигов «молдаванских героев». Сценарий Бабеля метко охватил чрезвычайно характерную для Украины страничку Гражданской войны. Жизнь и подвиги Япончика, не без корысти, конечно, предлагавшего революции свой наган, сейчас в свете исторических материалов предстают перед нами как гримаса первых революционных лет.

Разрешение идеологической линии картины требовало большого внимания и осторожности. Мне как постановщику приходилось все время отделываться от воздействия насыщающих одесский воздух романтических легенд о «благородном налетчике» Мишке Япончике и ориентироваться на необходимость затушевывания какой бы то ни было бандитской героики… Мы стремились уйти не только от романтики, но также лишить картину выдвинутого на первый план героя. Мы не интересовались «бытовым историзмом» и портретным сходством отдельных лиц с их прототипами. Основными целями для нас были задачи чисто художественного порядка.

В рецензии некоего Альцеста, опубликованной на следующий день в той же газете, подчеркивалось, что кампания против фильма, начавшаяся задолго до его выхода на экран, была поспешной и необдуманной. По мнению рецензента, фильм Вильнера не заслуживал упрека в апологии хулиганства и романтическом смаковании похождений известного налетчика. «Фильм, снятый по сценарию Бабеля, разрушал легенду о Мишке Япончике», – писал критик Д. Маллори в журнале «Советский экран».

Почему же реальный Япончик был так популярен в Одессе и почему этого не могли ему простить оппоненты фильма? – задаются вопросом историки кино Юрий Морозов и Татьяна Деревянко. – Мишка Япончик, таким было прозвище Михаила Винницкого, вошел в сознание значительной части населения Одессы не только как удачливый налетчик и грабитель. Мишка олицетворял своеобразный вызов, брошенный официальным властям еврейской «улицей», пусть даже в такой уродливой форме.

Япончик всегда брал верх над царской полицией, он был фактическим хозяином города во времена керенщины, он спас Молдаванку от деникинского погрома. Истории, в которых участвовал Мишка, передавались из уст в уста, обрастали невероятными подробностями и стали той фольклорной средой, из которой вышел бабелевский Беня Крик по прозвищу Король.

Советская власть сразу поняла, какую опасность представляют для нее Япончик и две тысячи находившихся в его подчинении бандитов. Возникла идея организовать революционный полк «под командованием Михаила Винницкого» и увезти его из города на фронт. Мишка, который пытался заигрывать с большевиками, в эту ловушку попался, возможно, из честолюбия. Ему нравилось ездить по городу на белой лошади во главе полка. Обратно в Одессу Япончик уже не вернулся, его убили на какой-то железнодорожной станции. Но память о нем осталась. Поэтому советская власть и решила развенчать «народного героя» Молдаванки. Речь шла о «низведении этой личности, темной во всех отношениях, к образу, далекому от романтизма». Выполнить столь неблагодарную работу должен был фильм «Беня Крик».

Мирон Черненко полагал, что

на экраны страны, правда, ненадолго, вышла вполне реалистическая лента, сохранившая нам живые картины тогдашней одесской жизни, а также основные мотивы цикла бабелевских новелл о похождениях «короля Молдаванки»: историю убийства