– А тебе не рано пиво пить, а? – спрятала бутылку за спину Василиса. – Тебе бы молоко в самый раз! Ишь ты, пиво ему подавай! Сейчас вот в школу-то пойду, расскажу про твои художества!

– А чо в школу? – не испугался малец. – Я, может, пиво отцу тащу. Не имеете права! Дай, грю, бутылку!

Мальчишка был худысенький, легонький… Во всяком случае, когда Василиса тащила его за шиворот во двор, рука у нее не устала.

– А вот мы сейчас к твоему отцу и сходим! Ишь, удумал! Нет чтобы самому сходить, он парнишку по темени заставляет таскаться!

Неожиданно за спиной заскрипели тормоза.

– Это что за дела? – высунулось из окошка иномарки лицо хорошенькой дамочки. – Ты куда, тетка, сына моего тащишь, я спрашиваю? Нет, ну прям что хотят, то и делают! Сына, говорю, отпусти!

Василиса немного опешила от такого хамства, но парнишку выпустила и принялась мамаше объяснять:

– Мальчик ваш пиво пьет вон за теми кустами. Вы бы уж приглядели, так ребенку и спиться недолго. Папаша его отправил себе за пивом, а он сам прикладывается.

– Ты что мелешь, бабка? – презрительно фыркнула маменька. – У него и папаши-то никогда не было. Садись в машину, Вовчик. И не пей больше всякую дрянь на морозе! Ты же знаешь, у тебя горлышко слабое!

Вовчик нырнул в иномарку и показал Василисе длинный язык. Машина дернулась и покатилась к дальнему подъезду.

– С ума сойти… – завороженно посмотрела ей вслед Василиса и в таком изумленном состоянии направилась в свой подъезд. Каждая мать, думала она, мечтает воспитать прекрасного ребенка и… готова задавить любого, защищая его пороки. Вот сегодня…

Умную мысль Василиса додумать не успела – ее вдруг кто-то с силой рванул в подъезд, зажал рот и поволок в подвал. И еще этот кто-то довольно сильно стукнул ее по голове. Удар смягчила старенькая шапка, однако сопротивляться Василиса перестала. Она вообще была застигнута врасплох. «Надо бы записаться в секцию карате», – только и мелькнула у нее запоздалая идея.

Василису грубо подтащили к трубе и пристегнули наручниками. А чтобы даме не вздумалось кричать, на рот был нашлепнут пластырь.

– Ну? И что сейчас скажешь? – недобро ухмылялись перед ней два здоровенных бугая.

Один оказался чуть пониже и злее, другой повыше и равнодушнее, но в целом парни были похожи точно братья. Василиса припомнила – она с ними уже общалась как-то возле гаражей. Интересно, чем завтра занимается Юлька?

– Чего молчишь? – резко пнул Васю по ноге меньший из «братцев». – Говори, что твой сыночек опять задумал? Язык проглотила, стерва? Говорили мы тебе, чтоб он не бурел? Говорили? Ну чо молчишь, как рыба об лед?

Василиса громко замычала. Идиот! Как же она скажет что-нибудь с залепленным ртом!

– Только не надо мыч-чать! Муму нашлась! – зверствовал парень и еще пару раз ощутимо саданул Василису по ногам, от чего у нее выступили слезы.

А бугаи не церемонились, шлепнули уже по щеке. Так, несильно, но у Василисы от этого шлепка чуть голова не оторвалась. И все же она больше не мычала, крепилась. Не всегда получалось, какие-то стоны вырывались, но она держалась. Все равно, думала, кто-нибудь да придет в этот проклятый подвал.

В подвал и в самом деле кто-то неловко дергался.

– Занято! – рявкнул маленький. За дверью все стихло, а он снова обратился к Василисе: – Сынок твой нас, кажется, не понимает. Не уважает нас. А мы заставим! Сейчас будем по очереди отрезать тебе пальцы и посылать сыночку. Чо бледнеешь? Чо бледнеешь, я сказал?!

«Второй раз идиот! Зачем Пашке мои пальцы, если у него своих полно!» – думалось Василисе как-то отрешенно, но парни особенно не раздумывали. Тот, который повыше, вытянул из-за трубы обыкновенный молоток и, поигрывая им, направился к жертве. Другой в это время ловко сдернул с Василисы старый сапог. Василиса только представила, какой это будет удар – уже не ногой, а молотком, и взвыла даже через пластырь так, что парень от неожиданности присел. В тот же миг хлипкая дверь подвала была снесена мощной черной тушей, и на мучителей метнулась мохнатая молния.

От сдвоенного вопля вздрогнули трубы. Куда там вою Василисы – теперь два молодых горла орали во всю силу здоровых легких. Малыш драл парней, словно старую Люсину шубу! Впервые в собаке проснулся зверь, и чужому человеку не хватало никакой силы удержать семьдесят килограммов оголенного гнева на расстоянии от себя. Чудом одному из «братцев» удалось взлететь на трубу, которая была в полутора метрах от пола. Потом он туда же затащил и второго… на ноге которого прочно висел пес.

– Уй-и-ди, гад! – отпинывался и орал несчастный. – Ты уже мне всю ногу обглодал! Слышь, тетка! Твоя, что ль, псина? Ай-й-й!!! Кормить собаку надо, сука!

– Убери пса! – кричал второй «братец». – Убери на хрен! Он нас загрызет!

Василиса и сама понимала, что надо бы Малыша успокоить, но как же она могла – с залепленным ртом и прикованными руками! Малыш не мог понять, что стряслось, но чуял собачьим чутьем, что Васе плохо. Он теперь кружил возле хозяйки, поскуливал и скреб лапой трубу. Василиса только мычала. Парни стали беспокоиться – труба, на которую они взлетели, оказалась с горячей водой и прожигала огнем даже через джинсы. Но о том, чтобы спрыгнуть, они и думать боялись – на каждый шорох с их стороны Малыш поворачивал огромную голову, и подвал содрогался от грозного рыка.

– Бабка! Чер-р-рт! Да делай же что-нибудь! Сил больше нет, живьем жаримся! – верещали бедолаги.

Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы в подвал не заявилась Анька – соседка с первого этажа.

– Слушайте! Да что ж такое, а? Кто хочет, тот и лезет в подвал… Сколь раз говорила дворнику – забей!.. Мужики орут, собаки тявкают – телевизора не слыхать! Опять притон развели? Малыш! И ты тут? Люся увидит, она тебя… Мальчики, а вы тут чего греете?

– Тетенька, подержите собачку, мы спуститься никак не можем, – смиренным голоском церковного служки попросил парень.

Василиса мычала и извивалась, но подслеповатая соседка не додумалась вглядеться чуть дальше в темноту подвала.

– Держите, тетенька!

– Да я держу, держу… – ухватилась Анька за ошейник.

– Нет, вы его покрепче держите. Он и вас снесет.

Анька уцепилась покрепче за ошейник, ухватилась за столб и напряглась.

Парни пулей слетели с трубы и выскочили за дверь. Малыш метнулся следом, Анька, не успевшая отцепиться от него, снарядом полетела от столба, но пес опоздал – дверь подвала захлопнулась. Василиса громко замычала, пес подлетел к ней, а следом за ним подсеменила и Анька.

– Ай, батюшки! Кто здесь? Неужели не все еще с труб пососкакивали? Васька, ты, что ли? Ну, ты чего тут развалилась-то, прямо бесстыдство ка… Ой, Вася, да кто ж тебя так?!

Пока соседка клушей носилась вокруг, Василиса делала страшные глаза, мычала, крякала, в общем, пыталась попросить, чтобы та отлепила пластырь. Но Аня оказалась не слишком догадливой: сначала она попыталась снять наручники, чем еще больше их затянула, и только потом додумалась-таки освободить соседке рот.