Лео вышла на маленькую сцену, оглядела зал и спросила себя: зачем вообще это делать? У нее баснословная сумма денег, три дома – ни в одном из них она не прожила больше чем неделю, собственный самолет, автомашины в гараже каждого дома, за всем ее имуществом приглядывает толпа безликих людей, незаметно поддерживающих везде порядок... – словом, у нее есть буквально все.

И все же Лео собирается несколько вечеров подряд приезжать сюда, выходить на эту сцену и обнажать свою душу перед толстыми богачами, перед бесталанными амбициозными критиками. Неужели ей так важен этот Фонд окружающей среды?

Она спустилась в зал, и Монти, Джордж и помощник Монти Фред Кемп дружно повернулись к ней. До этого они горячо обсуждали, как не допустить ее до списка распределения мест за столиками.

– Сколько сюда явится?

– Это на самом деле интересный вопрос – Он зашуршал бумагами. – Проблема в том, кто поместится здесь. – Он обвел рукой зал. – И кого отправить в мусорный ящик истории. Китти Харт[8]будет сидеть на балконе. Разве я не плохой мальчик?

– Вы так решили?

– Дорогая, она слишком стара, чтобы считаться важной фигурой.

– Принеси мне список.

Он поспешно скрылся за кулисами, а внимание Лео привлекла газета на его стуле. Монти читает «Пост», она – «Таймс», и все же... Что это? Она скомкала газету и не смогла сдержать стон.

– Лео?

– Со мной все в порядке.

Она выдавила из себя улыбку. Надо немедленно уйти отсюда. И еще что-нибудь, все равно что: выпить, поговорить, принять таблетку – короче, успокоиться.

– У меня с прошлого вечера осталось немного колы, – доверительно предложил Монти, словно почувствовав ее состояние.

Джордж, будучи более проницательным, понял, что ее расстроила какая-то опубликованная информация. Он наклонился и поднял газету.

– Господи Иисусе! – его брови поднялись. Затем он показал газету остальным. – Вы только посмотрите. Нельзя же печатать подобные гадости!

– Бедное дитя, – Монти вздохнул, обнимая Лео длинными тонкими руками. – Тебя, должно быть, это по-настоящему шокировало. – Затем вполголоса добавил: – Она такая впечатлительная, и как ты с ней, Джордж, управляешься?

Джордж ничего не ответил. Он прекрасно знал, что Лео могла бы наблюдать, как гладиаторы режут друг друга на кусочки, и не моргнуть при этом и глазом. Он просто уставился на нее, его очаровательное лицо выражало лишь любопытство.

Лео изо всех сил пыталась успокоиться, но стены давили на нее, воздух был тяжелым и душным, да и весь зал казался ей внутренностью гроба. Она хотела лишь одного: найти и спасти этого вампира.

Или нет. Нет! Господи, что она выдумала? Она не может снова стать частью этого мира. Этот мир мертв, и вампир, появившийся в Нью-Йорке, обречен.

Она сцепила руки и начала их ломать до тех пор, пока пальцы не стали хрустеть, как тонкие веточки. Лео пойдет в тоннели. Вампир должен быть именно там, вообразив себя в безопасности в кладбищенском аду, устроенном Полом Уордом.

– Если бы ты это сделал в другое время...

– Мы вернемся к этому завтра, – услышала она слова Джорджа.

– Прекрасно, хорошо. Просто отлично.

Если она не хочет о чем-то думать, следует просто выбросить эти мысли из головы.

– Отвези меня домой, – рассеянным тоном велела Лео.

– В «Шерри»? – уточнил Джордж, когда они вышли из клуба.

О Господи. Перед глазами у нее стояла железная дверь, ведущая в тоннель. Она не может спуститься туда, у нее не хватит мужества сделать это. Но там находится кто-то, кому нужна помощь, и Лео должна по крайней мере попробовать помочь.

– В мой дом Я хочу провести день за пианино.

– Великолепно! – одобрил Джордж.

– Одна. Чтобы никто не лез со своими советами.

Они сели в лимузин и в полном молчании тронулись в путь. Лео закрыла глаза. Что, если это мужчина, прекрасный мужчина-вампир, одна из ее сокровенных ночных фантазий? Высокий и сильный, он появляется в ее спальне, и в его руках она чувствует себя листочком.

– Дорогая, у тебя есть там что-нибудь съестное? Может быть, мне прислать Бобби с ужином из отеля?

– Ужин?

Она вдруг сообразила, что странная дрожь, которую она испытывает, не имеет никакого отношения к движению машины, это ее бьет озноб. Настоящая лихорадка. Джордж внимательно, с профессиональной озабоченностью смотрел на нее. Лео знала, о чем он думает: как провести выходной день, который был ему обещан.

– Я хочу, чтобы Китти Сарлисл Харт сидела рядом со сценой. Монти слишком высокомерен. Все, что он может делать, так это сорить отцовскими деньгами.

Джордж ничего не ответил.

– Но клуб прекрасен, парень здорово постарался.

– Замечательный. И акустика тоже очень хороша, можно почти шептать.

– Ты знаешь, сколько времени прошло с того раза, когда я последний раз была на публике?

– Двадцать один месяц, учитывая две пропущенные неформальные вечеринки. И если не принимать во внимание тот инцидент у Каца.

Лео однажды вечером, зайдя в магазин «Деликатесы Каца» вдруг запела там. Привлеченные необычным концертом, со всех сторон тут же набежали операторы с телекамерами и быстро свели на нет все удовольствие.

Машина свернула на Первую авеню.

– Дай мне «Дейли ньюс» и «Ньюсдей».

Она сидела, сжимая в руках газеты, строчки прыгали у нее перед глазами, и старалась не думать о том, что может именно сейчас происходить под этими улицами. Пол Уорд тоже читает газеты, и сейчас он уже там, внизу, опытный охотник на хорошо ему знакомой территории.

Сможет ли Лео вообще найти этого вампира? Знает ли он (или она), что сделала с ней Мири? Заговорит ли он с ней или просто высосет до последней капли?

– Кто такая Мири?

– Мири?

– Ты только что произнесла это имя.

Лео покачала головой – надо же, она озвучивает свои мысли. Только этого ей и не хватало.

– У тебя есть сигарета, Джордж?

– Мы же бросили, забыла?

– Это значит, что у тебя нет – или ты зажал?

Он протянул ей пачку, Лео взяла сигарету и с наслаждением затянулась. Насколько она знала, курение ей повредить не может благодаря крови Мириам в ее венах, тем не менее это плохо отражается на ее голосовых связках. Но как бы там ни было, сигарета ей сейчас необходима.

– Дай сюда, – сказала она.

Он попробовал отнять от нее пачку, но Лео забрала и пачку, и зажигалку.

– Ты же бросил.