Официально, ввиду тяжести содеянного, уголовное дело возбудила Генеральная прокуратура, и в расследование с самого начала включились фээсбэшники из антитеррористического центра департамента контрразведки. Но из-за того, что во всем этом фигурировал Краснов, будь он неладен, Максимову и Фомину приходилось неофициально, по-дружбе, заниматься им. И теперь полковник хотел лично услышать объяснение главного свидетеля по делу, о существовании которого никто, даже ушлые фээсбэшники, не знал.

После обмена любезностями пришел черед услышать правдивый рассказ Краснова о том, как он попал в это дерьмо и как хочет из него выкарабкиваться. Максимов и Фомин вопросительно взглянули на Сергея, и тот, поняв, что пришло время говорить, собрался с мыслями.

— Ну, если у вас, по большому счету, все нормально, то я вам расскажу одну историю, — начал он.

— Мы давно ждем, — усмехнулся Алексей, — не томи нас.

— Да, время дорого, — подбодрил сыщика Максимов.

— Тогда слушайте. Несколько дней назад ко мне в агентство обратилась некая Катя. Фамилии я не спросил. Она попросила меня выполнить одно не совсем обычное поручение. Посулила кругленькую сумму, и я согласился.

— Конечно, если Катя денег посулит, Серега все выполнит, — съязвил Алексей. — У этой Кати, наверное, ноги от шеи, осиная талия и сиськи как регбийные мячики — большие и упругие.

— Именно так, — Сергей усмехнулся. — Она действительно великолепна, вы бы видели, такую женщину редко встретишь… Она мне рассказала историю про то, как служила телохранительницей у Ленца, а он хотел ее изнасиловать.

— Поэтому ты у нас справки наводил про Ленца, про Лазарева и про то, был ли скандал в охранном управлении ФСБ? — додумал Максимов.

— Да. Она хотела ему отомстить — записать на него компромат, как он с девочками трахается, и показать его по какому-нибудь каналу телевидения. После такого показа ему как политику крышка. Расчет был точный. Но для того, чтобы заснять такой компромат, она попросила меня установить в мужском клубе Ленца, он находится на Старой Басманной…

— Там же его и взорвали, — догадался Фомин.

— Именно, — кивнул Сергей, — установить минивидеокамеры и снять эти оргии.

— Вот это да! — Максимов и Фомин аж на стульях подскочили.

— И ты согласился? — Николай Иванович смотрел на Краснова с восхищением. Как смотрят на самоубийцу, решившего прыгать со скалы в водопад без страховки. Такого некоторые считают дураком.

— Я согласился. Она в подробностях рассказала, как Ленц ее пытал, издевался над ней, хотел трахнуть. Так что я проникся сочувствием к ней и решил помочь.

— Не бесплатно, конечно, — Алексей прищурился.

— Нет, за деньги, но я предложил ей сумму уменьшить. Она мне большую предлагала.

— Хорошо, давай не отвлекайся, продолжай, — поправил Максимов. Он сосредоточился, предчувствуя интересный исход дела. Весь собрался, как хищник, приготовившийся к прыжку на нерасторопную жертву.

— Надо сказать, что Катя девушка необычная. Она тренирована, красива и, что самое главное, профессионально подготовлена как шпионка. Она профессиональная шпионка. — Сергей сделал паузу, чтобы увидеть реакцию друзей.

— Чья шпионка? — спросил полковник.

— Наверное, наша шпионка. Ее готовили наши спецслужбы. Она разбирается в шпионской электронной технике, как няня в пеленках. Показала мне микрокамеры, о существовании которых я только слышал, но никогда таких не видел. Они меньше копеечной монеты и действуют дистанционно. Передают сигнал на несколько сот метров. Она принимала этот сигнал на пульт, установленный в снятой ею квартире напротив особняка. У нее весь стол был уставлен лазерными сканерами для считывания голосов с оконных стекол и многоканальными магнитофонами для записи звука и изображения. Она шпионка.

Алексей и Николай Иванович сидели открыв рты. Такого они не ожидали.

— Но я тоже не дурак, установил в квартире «змейку» — объектив со шнуром и маленьким магнитофончиком и снял кое-что. Да, расскажу о том, как она придумала установить в особняке эти самые «жучки».

Дом охраняется, и надо было пробраться туда и прилепить камеры в номерах. Для этого Катя предложила дождаться грозы, сбить выстрелом из шокового ружья телевизионный распределитель с крыши особняка, и тогда у них там пропадет телевизионный сигнал. Они подумают, что это ветер или молния испортили связь, вызовут телемастера, а вместо него приеду я.

— И установишь в номерах камеры? — догадался Алексей.

— Именно.

— А куда настоящего мастера дели? — спросил Максимов.

— Нет, Николай Иванович, не убили, не беспокойтесь. Я их вырубил двумя ударами в челюсть.

— Их?

— Да. Они вдвоем приехали, пришлось обоих… Я их потом видел, с ними все нормально.

— Да, господин Краснов, сплошной криминал, — потянулся в кресле Максимов. — Пока ты рассказывал, я пять статей УК России насчитал.

— Николай Иванович, мне в моей работе иногда приходится нарушать закон. Следить за людьми ведь тоже незаконно, документы на них собирать, компромат. А я только этим и занимаюсь. Именно поэтому я пошел на это дело.

— У тебя планка соблюдения закона понижена, — добавил Фомин. — Чего нельзя никому — тебе можно.

— И к тому же ты бывший мент, — закончил мысль Максимов.

— Да. Вы меня понимаете.

— Понимаем, но не одобряем. Видишь, до чего твои методы довели?

— Это форс-мажор. Не я бы этим занялся, так кто-то другой. Далее события пошли не так, как было задумано. И я думаю, что и Катя не ожидала, что так все повернется. Ленца кто-то другой убрал, не она.

— Кто? — Максимов насупился.

— Этого я не знаю.

Воцарилась минута молчания. Сергей перевел дух и продолжил:

— Ночью, во время грозы, Катя влезла на дерево и, выстрелив резиновой пулей из шокового ружья, сбила ящик с крыши особняка. Днем охрана борделя вызвала телемастера из ателье, а мы прослушали разговор и записали номер телефона. Позвонили мастеру и договорились о встрече от имени охранников заведения. Я встретился с ними и вырубил обоих. Потом пошел в особняк под видом телемастера и починил антенну.

— На крышу залезал? — спросил полковник.

— Да. По номерам прошелся, в каждом телик проверил и камеру к шкафу прилепил. Посмотрел, как там богатеи живут.

— Ну и как?

— Лихо живут. Погрязли в роскоши и разврате. Кругом мебель дорогая, хрусталь, позолота, ковры, шелк на стенах — великолепие да и только.

— Это они могут. Обворовали всю страну, теперь жируют, — разозлился Максимов. — Нары по ним плачут, а не роскошные бордели.

— Я согласен. Но продолжу рассказ. Я починил антенну, установил камеры и вернулся в квартиру. Ее окна выходят на особняк. Мы с Катей стали ждать приезда Ленца и дождались. Он решил развлечься с некой Барби и пригласил ее в номер.