Сзади послышались звуки сирены «Скорой помощи». Пострадавшего положили на носилки, медики быстро установили капельницу. Еще пара минут – и «Скорая» унесла последнего владельца самой дорогой машины на земле.

– Товарищ полковник, нам что делать? – подошел к Гурову командир группы спецназа.

– Вызовите через дежурного эвакуатор и бригаду МЧС с инструментом. Машину распутать и во двор ГУВД на эвакуаторе. А пока охранять.

Пришло время посмотреть на Додсона. Англичанин неторопливо направлялся к машине, сунув руку в карман. Гуров увидел, что Марк вытащил складной нож, незаметно раскрыв его в руке. Подойдя к машине, он склонился над рулем, отодвинув в сторону белую окровавленную ткань сработавшей подушки безопасности. Гуров тоже подошел, глядя, как Марк ковыряет острием ножа обивку, пытаясь подцепить матовый колпачок диаметром около десяти сантиметров в центре руля. Наконец он убрал нож и стал отвинчивать колпачок рукой.

Бриллиант и правда был огранен в форме сердца. Додсон подержал его в руке, посмотрел на Гурова и улыбнулся:

– А все-таки мы с вами молодцы, Лев Иванович. Я считал дело безнадежным.

– Слушайте, Марк, а что случилось с машиной? Я думал, она надежнее всех автомобилей на свете. А Шатун ее так быстро… «ушастал». И сколько теперь времени уйдет, чтобы ее восстановить. Договориться, конечно, можно будет, но сразу ее не отдадут, она ведь вещественное доказательство.

– Не надо ее возвращать, – чуть поморщил нос Додсон. – Принц сказал, что не нужно. Понимаете, Лев Иванович, она ведь теперь вроде как нечистая, оскверненная. Это же подарок невесте, самый чистый в мире обряд, а на ней сидел какой-то негодяй, руками трогал этот руль, дышал на нее. Она вообще была украдена.

– То есть? – ошарашенно посмотрел на англичанина Гуров. – Марк, она же стоит бешеных денег! Ее же можно хоть вот так, как эти… по частям?

– Я не знаю, правда, – улыбнулся Додсон своей безмятежной улыбкой, которой поразил Гурова еще в самом начале их знакомства на пляже. – Это не мое дело. Мое дело привезти бриллиант. И если вы умный человек, то понимаете, что не надо никаких протоколов, оформления, разрешения. Не надо вообще упоминать, что камень был в машине. Все равно через час поступит приказ сделать так, как прошу я. Поверьте! Я просто должен вернуться домой с камнем и передать его принцу.

– Ну, знаете, мне как-то верится, что вы можете организовать любой звонок. Хоть министру, хоть кому-то повыше.

И как будто в подтверждение его мыслям, в кармане завибрировал смартфон. Гуров достал его и усмехнулся. Звонил генерал Орлов.

– Ну как, Лева, получилось? Нашли Шатуна? Как с машиной?

– Получилось, Петр, все нормально, – ответил Гуров и вдруг почувствовал, как он устал. – И Шатуна взяли, и машину нашли, и… Додсон свое сделал. Вот стоим. Довольные и счастливые.

– Так, слушай меня внимательно, Лева. – Голос старого друга стал вкрадчивым. Гурову даже подумалось, что Орлов прикрыл трубку ладонью. – Додсон свое сделал и пусть едет. Не мешать, не препятствовать, все забыть. Машиной пусть занимаются местные. Оформляют угон, находку, связываются через посольство. Короче, это их бодяга. И Шатуна пусть местные раскручивают. А ты со спокойной душой возвращайся. Я тебе сейчас закажу билет на самолет. Номер в ведомственной гостинице для тебя есть. Полежи в ванной, побрейся, смени рубашку. А потом в Москву.

Гуров опустил руку с телефоном и посмотрел на Марка. К счастью, тот не улыбался, а смотрел даже немного с грустью, как будто извинялся.

– Марк, скажите честно, это вы организовали, чтобы машина потеряла управление и разбилась?

– Лев Иванович! – Англичанин прижал к груди обе руки, а в его глазах было столько искренности и веселья, что хотелось иностранного коллегу отматерить по полной программе. А Додсон продолжал горячо говорить, словно клялся жене в верности, застигнутый ею в постели с любовницей: – Да как вы подумать могли, да разве же можно такое? Это когда бы я успел. Я ведь раненый, у меня рука так болит, что думать ни о чем не могу. Да и неправильно это… Я вот, помню, случай был два года назад в Черногории…

– Клоун, – проворчал Гуров и пошел к машине.

Самолет, наконец, остановился у терминала, и к пассажирскому люку подали переходной коридор. Стюардессы привычно и без суеты стали провожать пассажиров, улыбки, благодарности, суета после перелета. А Маша сидела в кресле и все смотрела в иллюминатор. Гуров улыбнулся и положил свою руку на руку жены:

– Ты что?

– Не знаю, – тихо ответила Маша, а потом все же подняла глаза на мужа. – Знаешь, я, наверное, слишком переволновалась тогда, пока ты был в командировке в Сочи. А еще я, наверное, уже смирилась с мыслью, что у нас с тобой в этом году полет в Эмираты сорвется окончательно. Я же знаю, как у тебя бывает обычно после командировок. Ты сутками сидишь и строчишь отчеты. А тут так все быстро. И даже не верится, что мы уже здесь! Я люблю тебя!

В глазах жены было столько восторга и нежности, что Лев прижал ее голову к себе и стал целовать волосы. Он называл ее глупышкой и паникершей, которая не верит в многочисленные таланты своего мужа. А потом они прошли через терминал, дождались своего багажа и вышли на залитую огненным солнцем площадь перед аэропортом.

– С прибытием! – раздался радостный мужской голос.

Маша удивленно обернулась и увидела, как к ним спешит молодой стройный мужчина в белом летнем костюме с забинтованной рукой на перевязи. В здоровой руке он держал букет роз, которым очень активно размахивал, пытаясь привлечь к себе внимание русской пары.

– Кто это? – недоуменно спросила Мария.

– Клоун, – хмыкнул Гуров. – А вообще-то хороший, симпатичный парень. Я сейчас тебя с ним познакомлю.

– С прибытием, – устало выдохнул Марк и посмотрел на Машу: – Мария, рад вас приветствовать. Примите это от меня.

– Прошу познакомиться, – по-светски склонив голову, произнес Гуров. – Моя жена, Мария Строева. А это мой друг и в некотором роде коллега, Марк Додсон!

Лев стоял и ждал, пока англичанин кончит рассыпаться в комплиментах, а Маше надоест эта игра в светское мероприятие встречи гостей. Но Марк вдруг сам свернул всю процедуру и хитро посмотрел на Гурова:

– А у меня для вас сюрприз! Вы понимаете, Лев Иванович, что мы с вами для принца не величина. А то, что я сделал для него, всего лишь моя работа. Да и ваша тоже. Но есть один человек, который жаждет увидеться с вами, познакомиться и отблагодарить. Это замечательный человек, с чистой душой и юным горячим сердцем.

– Марк! – со стоном перебил англичанина Гуров, но тут же замолчал.

Вдоль ряда машин к ним шла высокая девушка в светло-голубом брючном костюме, такого же цвета косынке, накинутой на голову, и больших темных очках. Она шла, полная изящества, молодости, как олицетворение совершенства мира. И шла именно к русским гостям. А когда девушка сняла очки, то на Гурова и Марию посмотрели веселые голубые глаза.