Доктор Крэйн отказывался учить их вместе. Он не хотел, чтобы Стелла перенапрягалась в стремлении не отставать от Захарии, и не хотел, чтобы Захария сдерживал себя, не желая удаляться от Стеллы. Он продолжал давать уроки девочке два раза в неделю по утрам, когда Захария работал на ферме, а образованием самого юноши занимался вечерами после работы. Никакая усталость не служила оправданием для отмены занятий. Впрочем, стоило обоим, и доктору, и Захарии, открыть книгу, как усталость тут же забывалась. Вместе они были вполне счастливы. Никто из них и представить не мог, что отношения между отцом и сыном могут быть лучше, чем их отношения.

По пятницам, когда отец и матушка Спригг отправлялись на рынок и работа Захарии на ферме заканчивалась рано, они со Стеллой ужинали у доктора, а перед едой в течение часа он вслух читал им что-нибудь, наслаждаясь их страстью к книгам и той разницей, с какой их разные сознания воспринимают прочитанное. После ужина Захария отводил Стеллу домой и до позднего вечера они гуляли вокруг фермы в сопровождении верных Ходжа и Даниила.

Доктор не знал, о чем они разговаривали в такие минуты, они ему этого не рассказывали, а он не спрашивал.

2

23 ноября 1804 года в спокойный и красивый день, когда светило голубое чистое небо, выпала как раз одна из таких пятниц. Но доктор изменил своим правилам и решил сегодня ничего не читать своим воспитанникам. И было от чего.

Когда Захария и Стелла показались возле дома доктора, возвращаясь с фермы, они увидели у крыльца бричку и самого доктора, который с энтузиазмом просовывал руки в рукава пальто. Возбужденный Том Пирс держал под уздцы не менее возбужденного Эскулапа.

— Флот вернулся! — крикнул Том Захарии. — Брестский флот! Адмирал Корнваллис! Рельман принес известия. Как будем решать с ужином, сэр?

— К черту ужин! — крикнул доктор, нахлобучив на голову касторовую шляпу. — Пока еще не стемнело, нужно быстрее скакать к берегу. Захария и Стелла, вы с нами. Ты тоже, Том. Прицепись сзади.

Он подсадил взволнованно-радостную Стеллу и взобрался вслед за ней. Захария остался на месте, опустив голову. Он лениво пинал ногой камушек. Одно лишь упоминание о приходе Брестского флота вызвало у него холодный пот на лбу. Ведь его корабль был частью этого самого флота… Его увидят…

— Едешь, Захария? — спросил доктор нетерпеливо.

Захария посмотрел на него и смущенно улыбнулся.

— Можно мне остаться дома, сэр? Сегодня вы хотели почитать нам что-нибудь из Ипполита. Можно я останусь и почитаю один?

Доктор продекламировал наизусть:

Могу ли я спрятаться в какой-нибудь пещере?

На вершине холма, куда не доходит солнца луч?

Или облако будет мне постоянным домом?

И буду я еще одной птицей в стаях Господних?

Так что, мой мальчик, поступай, как знаешь. Оставайся в пещере, если хочешь.

Внешне он говорил мягко, но в глазах его Захария уловил искорки едва ли не презрения. Впрочем, нет. Доктор был просто не способен на такое чувство. Скорее, это был просто ироничный упрек. Лицо же Стеллы вытянулось от огорчения, которое выглядело почти комично. Такая славная поездка, по такому грандиозному случаю, а Захария не хочет!..

Без дальнейших колебаний юноша взобрался на двуколку и сел рядом со Стеллой, улыбнувшись ей. Она тоже ответила улыбкой, и на ее щечках тут же появились очаровательные ямочки. Под пурпурным капюшоном лицо ее порозовело от радости.

Том Пирс по-обезьяньи ловко вскочил на задок, и они быстро поехали по дороге. Эскулап на этот раз, разделяя общее настроение, мчал, словно ветер.

— Эх, лучше бы это был адмирал Нельсон, а не адмирал Корнваллис! — произнесла со вздохом Стелла. — Как бы мне хотелось, чтобы именно адмирал Нельсон пришел в Торкви!

— Он был там, дорогая, — сказал доктор. — Но в то время ты была еще слишком маленькая, чтобы интересоваться такими вещами. Это было три года назад. Граф Сент-Винсент гостил в Торрском аббатстве, и адмирал приехал навестить его из Плимута. О, это было грандиозно! Бал, роскошный ужин, маскарад! Все это состоялось в аббатстве. В качестве старого моряка с «Агамемнона» пригласили и вашего покорного слугу. Он радостно улыбнулся, вспомнив те времена. Ехать было еще долго, поэтому он решил повспоминать вслух, и рассказал молодым людям о том громком приеме, который был оказан адмиралу Нельсону, когда тот появился в Плимуте, чтобы поднять свой флаг на «Сан-Хосе». Когда его корабль пробирался между другими кораблями флота, реи были увешаны зеваками, которые сидели там, словно воробьи на ветке, играли оркестры, гремели пушки, безумствовала радостная толпа. Когда он ехал по улицам в открытом экипаже, — вместе с капитаном Харвеем, в полной парадной форме со сверкавшими на груди звездами и золотыми медалями, — толпы людей едва не сходили от счастья с ума. Когда экипаж остановился, к нему стали подбегать моряки, чтобы прикоснуться к его руке. Мужчины и женщины попадали на колени прямо на мостовой и вопили:

— Господь да хранит вас, ваша честь!

— Почему его так все любили? — поинтересовалась Стелла.

Со стороны задка раздалось недовольное рычание Тома Пирса. В этом рычании была одновременно враждебность к хулителям и высокое чувство почитания к адмиралу Нельсону.

— Потому что ему было не все равно, жив человек или мертв! — проворчал Том сзади. — Для адмирала Нельсона люди были людьми, а не пушечным мясом! «Мои бедные ребята!» — называл он их. А вы слышали, как отозвался Нельсон о моряках, которые взбунтовались в Спитхеде и были вздернуты на реи? А вы слышали, как он отозвался о тех ребятах, которых выпороли только за то, что они осмелились потребовать заработанное жалованье и попросили давать им мясо, где было поменьше личинок от мух и червей? Слышали? Он сказал, что они правы! Он встал на их сторону, хотя и адмирал! «На нас всем наплевать, потому что мы моряки!» — говорил он, бывало. Я только удивляюсь, как это наше правительство не повесило его за такие слова!.. Нет ни одного человека из тех, что плавали вместе с лордом Нельсоном, который не был бы готов запродать свою душу хоть самому дьяволу, лишь бы еще разок поплавать с этим адмиралом!

— Хватит, Том, — засмеялся доктор и начал рассказывать о флагмане Нельсона, великом корабле «Сан-Хосе».

Он рассказал о морском сражении у мыса Винсента, где адмирал со всей своей храбростью и доблестью бился с объединенной флотилией Франции и Испании. Силы были неравны. Нельсон командовал горсткой моряков, которые еще недавно бунтовали. Но Нельсон покрыл их и себя вместе с Коллингвудом неувядаемой славой за то сражение. С какой яростью они противостояли двум лучшим боевым кораблям испанского флота — «Сальвадору дель Мунди» и «Сан-Хосе»! Оба эти корабля Нельсон пленил и привел в Плимут. Все паруса на «Сан-Хосе» были порваны в клочья, мачты снесены.

Позже адмирал проплыл на этом корабле вдоль всего Девонширского побережья. Его сопровождал весь его флот. Берега были запружены людьми, которые пришли посмотреть на то великое зрелище.