class="p1">– Ты смешной, знаешь? – шепчу я, мои глаза слипаются под тяжестью век.

– Спасибо, я стараюсь.

Мы молча смотрим друг на друга.

Я разглядываю его черты лица.

Острая, как лезвие, челюсть, мощные скулы. А эти светло-каштановые волосы… Боже милостивый, даже не начинайте про его прическу. Парень мог бы выглядеть стильно и неряшливо даже во сне. Напряжение в воздухе возрастает быстрее, чем положено по закону, и я ищу спасения от аквамариново-голубых глаз, сверлящих мою душу.

Здесь слишком тихо.

Слишком интимно.

Будь мы в кино, один из нас полез бы целоваться. И в идеальном мире это был бы он. Но в этом? Я разрываю зрительный контакт, надеясь преодолеть магнитное притяжение, из-за которого мне хочется быть ближе к нему. Мое стремление убежать от своих чувств приводит к тому, что я замечаю кусок дурацкой бечевки, запутавшийся в его волосах.

Я улыбаюсь.

– В тебя, случайно, не бросали серпантин сегодня вечером?

– Возможно, у нас была битва за баллончики в раздевалке. А что? – его голос хриплый, сонный. Он и так еле держится на ногах, да и у меня дела ненамного лучше.

– Он у тебя в волосах, – я издаю тихий смешок. – Подожди.

Я наклоняюсь, пока не оказываюсь достаточно близко, чтобы снять крошечную глупую нитку с его макушки и помахать ею перед его глазами, чтобы показать. Проблема только в том, что… он смотрит не на нитку.

А на меня.

Только на меня.

Он пристально вглядывается в мое лицо.

Попытки понять, о чем думает этот парень, похожи на перевод давно забытого языка. Мне следует отодвинуться, отойти на приличное расстояние, пока я не опозорилась, но я не могу пошевелиться. Ком застрял в горле, губы настолько сухие, что я инстинктивно облизываю их кончиком языка.

Глаза Ксавье следят за этим движением.

Тяжело.

Святые. Гребаные. Сырные шарики.

Затем он наклоняется вперед.

И мое сердце так сильно бьется о грудную клетку, что я задаюсь вопросом, не собирается ли оно проделать дыру в моей груди – просто чтобы доказать, что способно на это. Это ерунда. Жест такой незначительный, вряд ли это называется «сделать шаг». Ксавье просто наклоняет голову ко мне на несколько дюймов. Едва заметно, но достаточно, чтобы заставить меня сомневаться, не сумасшедшая ли я.

Но движение, которое он делает дальше…

То, о котором я не могу перестать думать.

Его кулак смыкается вокруг моего, и я осознаю, что все еще держу нитку на уровне его глаз. Я держала ее все это время. Не говоря ни слова, он опускает мою руку.

Медленно.

Чтобы убрать ее с дороги.

В течение нескольких долгих секунд он не двигается.

Я так громко кричу про себя, что мне повезет, если завтра я не проснусь с головной болью.

Наши дыхания смешиваются.

Всего один дюйм.

Всего один, и мы бы поцеловались.

Он снова наклоняется вперед, наши губы почти соприкасаются…

– Проснитесь и пойте, ублюдки, – выпаливает мужской голос.

Мне требуется секунда, чтобы понять – Финн и Диа только что вошли в класс. Ксав и я отстраняемся друг от друга со скоростью света. Серьезно, если есть какой-то мировой рекорд по самому быстрому прекращению поцелуя, то мы только что его побили, но было поздно.

Они видели нас.

По крайней мере, Финн видел.

Диа появилась мгновением позже.

– Мы чему-то помешали? – Финн даже не пытается скрыть свою ухмылку. Я открываю рот, но понимаю, что не имею ни малейшего представления, как ответить на его вопрос.

К счастью, Ксавье берет удар на себя и произносит скучающее «нет», прежде чем подняться на ноги. Я смотрю на него и моргаю, сбитая с толку его беспечностью. Я здесь в полном раздрае, а он просто… в порядке?

Будто ничего не произошло?

Ненавижу парней.

– Полагаю, копы ушли? – протягивает Ксав.

– Да. Аксель видел через окно кафетерия, как они выезжали с парковки. Нам следует убираться отсюда к чертовой матери, желательно до начала первого урока, – шутит Финн.

Диа подходит ко мне, протягивает руку и помогает подняться на ноги. Ее помада размазана, одежда помята, а великолепные черные волосы представляют собой кудрявый беспорядок.

Мы были правы.

Они не разговаривали.

Но она все еще выглядит… грустной?

В глубине ее глаз промелькнула искра боли.

Они снова вместе?

Интуиция подсказывает, что нет.

Моя лучшая подруга переплетает свою руку с моей, направляясь к выходу, и пока мы идем бок о бок, я осознаю, что почти поцеловала Ксавье. Я, Авина Харпер, почти поцеловала Ксавье Эмери, слеш моего тайного друга по переписке, слеш приятеля по смс, слеш парня, который несколько часов назад излил мне свое сердце на стикере.

И что самое интересное?

Он тоже хотел меня поцеловать.

Часы показывают 4:05 утра, когда я набираюсь смелости и пишу ему. Потребовался всего лишь час ворочания в постели, тридцать минут попыток примириться с тем, что уснуть сегодня не получится, а потом еще тридцать для размышлений – нормально ли передумать и перестать игнорировать Зака.

Лав

Ты еще не спишь?

Сообщение не отправляется в течение пяти минут. А когда оно доходит, то не получает отметки «прочитано», как это обычно бывает, – но тут нет ничего удивительного. Ксавье, вероятно, тут же отключился, когда пришел домой. Только я кладу телефон, думая еще раз попробовать уснуть, как он вибрирует на моем столе.

Зак

Возможно.

Я расплываюсь в улыбке.

Лав

Не можешь уснуть?

Зак

Нет.

Лав

Я тоже.

Он перестает отвечать, и у меня возникает ощущение, что он на меня злится. Честно говоря, я игнорировала его с тех пор, как прочла его признание сегодня. Оставила «просмотренным» на несколько часов. Должно быть, отстойно открыться незнакомому человеку только для того, чтобы тебя потом кинули.

Лав

Прости, что так долго не отвечала.

Это было очень дерьмово с моей стороны. Я увидела твое признание и просто взбесилась.

Зак

Почему?

Лав

Думаю, оно стало слишком реальным для меня.

Я поняла, что мое следующее признание должно соответствовать твоему, и я боюсь, что отпугну тебя всем своим багажом.

Зак

Я только что сказал тебе, что у меня эмоциональный кризис, Эл. Это я должен беспокоиться о том, что отпугну тебя.

Лав

Вот что, завтра я оставлю свое признание в