Другие станут отвечать: „Я никогда не смогу это сделать. Ятак обеспокоен“. Я им говорю: „Не переставайте беспокоиться; но одновременно выможете иногда подумать и о других“. Я всегда хочу пробудить у них интерес кближним. Многие говорят: „Почему я должен делать приятное другим? Другие ведьне стараются сделать приятное мне“. „Вы должны думать о своем здоровье, —отвечаю я. — Другие будут страдать потом“. Чрезвычайно редко я встречал такогопациента, который бы сказал: „Я подумал о том, что вы советовали“. Все моиусилия направлены на то, чтобы увеличить социальную заинтересованностьпациента. Я знаю, что подлинная причина его болезни — это отсутствиесотрудничества с его стороны, и я хочу, чтобы и он это увидел. Как только оноказывается в состоянии контактировать со своими ближними на основе равенства исотрудничества, он излечен… Важнейшей обязанностью, возлагаемой религией,всегда было требование: „Возлюби ближнего своего…“ Именно человек, непроявляющий интереса к своему ближнему, испытывает величайшие трудности в жизнии наносит величайший ущерб другим. Именно среди таких личностей формируются всенеудачники. Все наши требования к человеку и величайшая похвала, которую мыможем ему воздать, заключается в следующем: он должен уметь трудиться совместнос другими людьми, быть дружески расположенным ко всем людям и быть надежнымспутником в любви и браке».

Доктор Адлер настаивает, что каждый день мы должны делатьдоброе дело. А что такое доброе дело? — спросите вы. «Доброе дело, — сказалпророк Магомет, — это то, что вызывает улыбку радости на лице другогочеловека».

Почему, если совершать каждый день доброе дело, этооказывает такое удивительное воздействие на того, кто его совершает? Потому чтостремление доставлять удовольствие другим не позволяет нам думать о себе, аименно это является основной причиной беспокойства, страха и меланхолии.

Я могу составить целую книгу из рассказов людей, которые,забыв о себе, обрели таким образом здоровье и счастье. Например, ознакомимся срассказом о жизни Маргарет Тейлор Йейтс — одной из самых популярных женщин вамериканском военно-морском флоте.

Миссис Йейтс пишет романы, но ни один из ее детективов непредставляет хотя бы наполовину такой интерес, как подлинная история того, чтослучилось с ней в роковое утро, когда японцы нанесли удар по американскимкораблям в Перл-Харбор. Миссис Йейтс была инвалидом более года: у нее былобольное сердце. Из каждых двадцати четырех часов двадцать два она проводила впостели. Самым длинным путешествием для нее была прогулка по саду, где онапринимала солнечные ванны. Даже выходя в сад, она должна была опираться на рукуслужанки. Как она рассказала мне, в те дни ей казалось, что она на всю жизньостанется инвалидом. «Я никогда бы не выздоровела, — сказала он мне, — если быяпонцы не напали на Перл-Харбор. Они внезапно вывели меня из состояния покоя».

«Когда это произошло, — продолжала миссис Йейтс, — всюдувокруг царили хаос и смятение. Одна бомба взорвалась совсем рядом с моим домом,и от сотрясения я была выброшена из своей постели. Военные грузовики поспешноотправились к аэродрому Хикем-Филд, к казармам в Скоуфилде и к авиабазе вКэниохе-Бей, чтобы вывезти жен и детей пехотинцев и моряков и разместить их вшколах. Работники Красного Креста попросили по телефону тех, у кого былисвободные комнаты, принять эвакуированных. Они знали, что рядом с моей кроватьюстоит телефон, поэтому меня попросили передавать информацию об эвакуации семейвоеннослужащих. Я собирала все сведения о том, куда поселили жен и детейпехотинцев и моряков. Всем военнослужащим были даны инструкции обращаться комне, чтобы узнать, куда вывезены их семьи.

Вскоре я узнал, что мой муж, капитан второго ранга РобертРэлей Йейтс, не пострадал. Я старалась ободрить жен, которые не знали, чтослучилось с их мужьями, живы они или нет. Я пыталась утешить вдов, у которыхбыли убиты мужья. А таких было немало. 2117 офицеров и рядовых во флоте и вморской пехоте были убиты, а 960 пропали без вести.

Вначале я отвечала на телефонные звонки лежа в постели. Азатем я стала отвечать на них сидя. Наконец, я была настолько поглощена деламии возбуждена, что забыла о своей слабости, встала с постели и села за стол.Благодаря заботе о тех, кто страдал больше, чем я, мне удалось забыть о своейболезни. С тех пор я проводила в постели только восемь часов, отведенных длясна. Сейчас я понимаю, что, если бы японцы не напали на Перл-Харбор, я на всюжизнь осталась бы наполовину инвалидом. Мне было приятно проводить время впостели. Меня постоянно обслуживали, и, сейчас мне ясно, что я невольно терялаволю к жизни, способность бороться за свое выздоровление.

Нападение на Перл-Харбор было одной из величайших трагедий вистории Америки, но для меня лично оно стало одним из самых знаменательныхсобытий. Этот ужасный кризис дал мне силы, о которых я уже не мечтала. Моевнимание было отвлечено от собственных страданий и сосредоточено на другихлюдях. Это придало моей жизни глубокий и значительный смысл. У меня больше не быловремени думать и заботиться о себе».

Треть людей, которые устремляются к психиатрам за помощью,возможно, могли бы вылечиться сами, если бы последовали примеру Маргарет Йейтс.Они бы вылечились, если бы увлеклись помощью другим. Моя идея? Это примерно то,что сказал Карл Юнг.[15] А кто может знать лучше него? Он сказал: «Около третимоих пациентов страдают не от клинически диагностируемого невроза, а отбессмысленности и пустоты их жизни». Говоря другими словами, они хотят, чтобыкто-то «подвез их», — но жизнь проходит мимо. И они спешат к психиатру, жалуясьна свою ограниченную, бессмысленную и бесполезную жизнь. Оставшись за бортом,они стоят на пристани, осуждая всех, кроме себя, и требуя, чтобы весь мирпотакал их эгоцентрическим желаниям.

Вполне возможно, что вы сейчас говорите себе: «Ну, конечно,на меня произвели глубокое впечатление эти рассказы. Если бы я оказался вПерл-Харбор, я бы с радостью поступил бы так же, как Маргарет Тейлор Йейтс. Ноу меня все обстоит иначе: моя жизнь самая обычная и однообразная. Каждый день втечение восьми часов я занимаюсь скучной работой. В моей жизни не происходитничего драматического. Как же я могу увлечься помощью другим? И почему я долженэто делать? Что мне это даст?»

Вопрос вполне справедлив. Попытаюсь ответить на него. Да,ваша жизнь однообразна, но каждый день вы наверняка встречаете каких-то людей.Что вы делаете для них? Вы просто проходите мимо них или пытаетесь узнать, чтоих волнует? Например, вы каждый день встречаете почтальона. Он проходит сотнимиль каждый год, чтобы доставить вам почту. Вы хоть раз поинтересовались, гдеон живет, выразили желание взглянуть на фотографии его жены и детей? Выспросили его, устает ли он от своей работы, не надоедает ли она ему?

Вы каждый день видите молодого продавца в бакалейноммагазине, продавца газет и чистильщика обуви на углу, который наводит блеск наваши ботинки. Ведь они тоже люди, и у каждого из них свои проблемы, мечты истремления. Они тоже стремятся поделиться ими с кем-нибудь. Но разве вы хоть когда-нибудьдаете им такую возможность? Разве вы когда-нибудь проявляете живой, искреннийинтерес к их личности или к их жизни? Именно это я и имею в виду. Ведь совсемне обязательно становиться Флоренс Найтингейл или социальным реформатором,чтобы помочь улучшить мир — ваш личный мир; вы можете начать это завтра утром,с людьми, с которыми вы общаетесь!