Потом он вызвал такси.

Потом ему понадобилось немало времени на то, чтобы выйти из дома и забраться в чудовищно раскачивавшуюся "летучку".

Он отправился в Заповедник. По дороге он связался с муниципальной справочной службой и задал мучивший его вопрос.

Да, ответили ему, в двадцать втором круге действительно совсем недавно умер человек.

Только один?

Нет, сказали Эрику. За последние шесть лет в двадцать втором круге было еще восемь несчастных случаев. То есть вряд ли это можно назвать несчастными случаями. Просто болезнь. Сердце. Внезапный приступ.

- Я тебя убью, Мюррей! - прошипел Эрик, выключая связь. - Я тебя убью, грязный вонючий колдун!

"Летучка" опустилась на поляну прямо перед "Лотосом пришлого бога". Эрик, приказав машине подождать, выпал на траву, крепко держа пилу в руке.

Через несколько минут он уже летел к замку Хоулдинг.

4.

Инспектора вернулись довольно быстро, вскоре после полуночи. Разведчики, сидевшие в гостиной и наблюдавшие за тем, как Чита пытается найти блоху на попугае, на редкость терпеливо сносившем ее активную деятельность, слышали, как приземлились одна за другой "летучки", как открылась и закрылась входная дверь... и когда Даниил Петрович с Винцентом вошли в гостиную, их встретили вопросительными взглядами.

- Привет! - сказал Ольшес. - Ну, что тут новенького?

- Да в общем ничего, - ответил Саймон Корнилович. - Если не считать того, что Кейт наковырял на дну пруда.

- О! Это интересно! - И Даниил Петрович демонстративно оглядел комнату. - И где же эти сокровища?

Левинский предъявил инспектору крохотный осколок камня, похожего на кремень, и сообщил:

- Вообще-то я этого добра полную тарелку набрал, но Саймон сказал, что остальное можно выбросить.

- А ты и послушался... - пробормотал Даниил Петрович, беря предложенный ему камешек двумя пальцами и поднося его к глазам.

- Да ничего подобного! - возмутился Левинский. - Вон они, на буфете.

Харвич подошел к упомянутому предмету обстановки и внимательно рассмотрел лежавшие в тарелке камешки. Это были самые обычные гальки.

- Ну, это и в самом деле можно выбросить, - улыбнулся Харвич. - Если, конечно, ты не хочешь сохранить их как память о нынешней экспедиции.

Доктор Френсис задумчиво произнес:

- Знаете что, мужики? Мне кажется, лет через эдак.... несколько... наш Винцент станет в сто раз хуже Данилы.

- Да, - согласился Винклер. - Язвить он уже научился.

Харвич обвел разведчиков недоуменным взглядом.

- Да я разве чего?..

- Нет, ты ничего, - утешил его доктор Френсис. - У тебя это пока что в подсознании.

- А... ты же психолог! - фыркнул Харвич. И тут ему в голову пришла некая мысль. - А Чита давно вернулась? - спросил он.

- Нет, недавно, минут двадцать назад. А что? - не понял Винклер.

- Нет, ничего. Просто она от нас сбежала по дороге.

Левинский широко раскрыл глаза:

- Что, прямо из "летучки" выпрыгнула?

Ольшес, спрятав камешек в нагрудный карман комбинезона, всмотрелся в обезьяну. Харвичу показалось, что Даниил Петрович пытается понять, где она была и что делала, удрав от инспекторов в Заповеднике. Но, похоже, это было сейчас не самым интересным для Ольшеса. Он спросил:

- Что, аллигатор доволен результатами подводных работ?

- Вполне, - кивнул Левинский.

- И долго ты искал эту штуку? - Даниил Петрович похлопал по карману.

- Нет, он так усердно тыкал носом в то место, где это лежало, что мне еще и отгонять его пришлось, чтобы собрать камни.

- Хорошо, - кивнул Ольшес. - Но тут возникает один очень интересный вопрос. Как этот осколочек попал в пруд?

- Не иначе как птичка принесла, - предположил доктор Френсис.

- Ну, пр-ринесла! - неожиданно рявкнул Кроха, заставив всех вздрогнуть. - А тебе что? Кр-расивый Кроха!

Все на мгновение опешили, но в следующую секунду Кроха, напуганный взрывом хохота, взлетел на шкаф и оттуда стал подозрительно рассматривать всех по очереди. Самые серьезные опасения вызывал у него, похоже, Даниил Петрович.

- Ну надо же! - восторженно воскликнул Левинский. - И в самом деле птичкина работа! Кроха, а где ты его взял?

Кроха проигнорировал вопрос инженера.

- Ну что пристаешь к бедному воробышку? - сказал Ольшес. - Где взял, где взял! В магазине купил. А вот зачем в пруду утопил - это другой вопрос. Винцент, спроси-ка, зачем?

Харвич рассмеялся. Но просьбу Даниила Петровича тем не менее воспринял как приказ.

- Кроха, - обратился он к попугаю, - ну чего ты туда забрался? Иди сюда, поговорим.

- Поговор-рим, - согласился попугай и спорхнул со шкафа на плечо Винцента. - Жрать хочу!

- Ну вот, опять, - огорчился Винклер. - Ведь только что ел, часа не прошло! Наверное, у него кишечник слишком короткий. Все сразу проскакивает, и никакого толку.

Доктор Френсис отверг предположение командира:

- Да ничего подобного! Он же птица, а все птицы едят очень часто. Метаболизм у них такой.

- Послушай, но он ведь не колибри! - возразил Саймон Корнилович. - Он большая птица, крупная. Такие не должны клевать без передышки.

- У него большие траты энергии в связи с эмоциональными перегрузками, - пояснил врач.

- Ты хочешь сказать, мы его обижаем? - ужаснулся командир.

- Нет, - вмешался Даниил Петрович. - Психолог хочет сказать, что у Крохи что-то такое на душе, что не дает бедному страусу покоя.

- Ну что ты его обзываешь по-всякому? - возмутился Винклер. - То воробьем, то страусом! Ему же обидно!

Ольшес ухмыльнулся и упал в кресло, ничего не ответив. Харвич вдруг понял, что Даниил Петрович совершенно сознательно дразнит попугая. Что старший коллега чего-то добивается от птицы... но чего?

Сняв Кроху с плеча и посадив его на спинку стула, Винцент спросил:

- Кроха, ты где этот камешек взял? И зачем его в пруд бросил?

Попугай свесил голову набок и хитро глянул на молодого инспектора.

- Ну скажи, ну пожалуйста! - попросил Винцент.

Кроха нахохлился и спрятал голову под крыло.

- Кроха, красавчик, - не отставал Харвич, - расскажи про камешек.

- Украл, - вдруг признался Кроха и, подскочив, дернул Винцента за волосы.

- Ой! Больно! Ты чего хулиганишь? - рассердился Харвич. - А где украл? У кого?