охотничьих угодий. А это, – он указал на красный пунктир, – Это граница государственных угодий. Или, если хочешь, ничейных, – он опять хитро прищурился, а мужики заулыбались. – Как видишь, к государству относится очень большая территория. Но это всё временно. База там уже строится, скоро и угодья прикупят. Самое лакомое уже разобрали, осталась сплошная топь. Мало кому интересно там обосновываться, клиентов не найдешь. Но нам пока это на руку. Гусей никто не пугает, они сидят спокойно. Где-то там и твой гусь. Узнаешь его среди других? – Николай Николаевич посмотрел на Борьку с улыбкой.

– Но как это возможно? Их же там тысячи! – ответил недоуменно Борька, еще не совсем догадываясь, что именно известно председателю.

– Есть у нас пара возможностей, – снова с прищуром сказал председатель. – Вот с мужиками завтра и поедешь. Тебя в пару с Михалычем поставлю. Он человек правильный, с ним надежнее всего. Одежка есть какая? По болотам полазить придется.

– Есть, все есть, – ответил Борька.

– Ну и славно. Сразу скажу, людей у нас мало, а работы много. Поэтому тебе тоже поработать со всеми придется. А вот выделить отдельно никого не смогу, москвич. Да и вообще времени ни на что нет. Ладно, мужики, поздно уже, можете идти. Завтра в шесть всем быть здесь, – сказал председатель.

Мужики ушли.

– А почему, если государственная, то значит ничейная? – спросил Боря.– Потому что в 2010-м году был принят закон, который истребил все лесничество в России и передал угодья в частные руки.

– И к чему это привело?

– А ты разве не видишь? Леса горят пуще прежнего! Все тушат и тушат. Новости почитай. Каждую весну горят и будут гореть. Но это все мелочи. Главное, что частники и арендаторы забирают самое ценное, а после себя оставляют, как получится. Лес рубят – продают за границу. Зверя бьют – мех за границу. Рыбу – за границу. И везде так. И куда, скажи, армии лесников деваться, кто здесь родился, вырос, который в пятом поколении лесник, охотник, рыбак? Так и приходится устраиваться к кому-нибудь батрачить. Всё к этим же собственникам и идут. Прислуживают на базах, клиентам в пояс кланяются. Хорошо, если егерем, а-то ведь и банщиком могут поставить или белье стирать.

– А ваша база тоже частная?

– У нас не совсем база в том понимании, в котором ты привык, может быть, видеть в рекламных газетках. Мы, можно сказать, остались колхозом. Ученые приезжают, путешественники. Ну, охотники, рыбаки, само собой, но не от них кормимся. Словом, долго объяснять да и ни к чему это. Сложная схема взаиморасчетов. Живем как-то и ладно.

– А куда завтра поедем? – спросил Боря.

– На Совиное болото, там топко, но, может, проберетесь, – ответил председатель.

– Значит, вы не поедете?

– С радостью бы, да куда там, – он махнул рукой на окно, через которое можно было наблюдать стройку новых домов.

Борька чуть помедлил, потом спросил:

– Вы все же не могли бы мне более подробно рассказать, как и что завтра будет происходить?

Николай Николаевич поднял на него глаза, потом прищурился по своему обыкновению и сказал:

– Ах да, ты же москвич, – он улыбнулся. – Сказать бы мне все на чистоту, но лучше сам завтра все увидишь. Мужики расскажут по дороге. Но если покороче, то есть у нас один заказ, можно сказать, государственный. Не каждый год он происходит, но в этом году то ли встреча, то ли симпозиум у них, – он поднял палец вверх. – Словом, застолье. Вот и надо постараться. А про гуся завтра утром поговорим.

– Вы лично знали Льва Ивановича? – опять спросил Борька. Ему все же хотелось побольше узнать об этом председателе.

– Лично? – председатель опять прищурил глаза с улыбкой. – Да если бы не он, не было бы этой базы. Поэтому только из уважения к нему я и согласился тебя принять. Уж не знаю, что там за важность такая у вас, что за гуся тебе надо отыскать, но, если Иваныч просил, значит нужно помочь.

– Спасибо вам большое! – сказал Борька.

– Спасибо потом скажешь, если все у тебя получится.

Затем Николай Николаевич внимательно посмотрел Борьке в лицо и спросил:

– Ну-ка, скажи, кого ты мне напоминаешь? Вот смотрю и не могу вспомнить. Как фамилия твоя?

– Сыроедов.

– А отца как звать?

– Сергеем.

Председатель немного подумал, потом отрицательно качнул головой. Его с улицы кто-то позвал, и он ушел. Борька так ничего толком и не понял о завтрашнем дне.

Его поместили в одном из уютных гостевых домиков, хоть он и предпринял слабую попытку противиться, сказав, что переночует в машине. Но получил ответ, что "так не принято, с нас не убудет". И в душе с радостью принял приглашение. Потом был сытный ужин вместе со строителями. Борька сильно устал к вечеру и поев, тут же улегся спать. Подъем завтра в пять.

Шесть утра во время полярных дней очень условны, главное следить за часами, по солнцу мало, что понятно. Но северные люди к этому привычные, потому у конторы уже собрались мужики. Человек десять. Некоторые приехали на мотоциклах с непременным атрибутом: коляской. Почти все были одеты в камуфлированную одежду, на ногах болотные, обычные резиновые или кирзовые сапоги. Борька тоже оделся подобно им. Возле барака уже стояли два УАЗика: буханка и бортовой с увеличенной кабиной. Борька увидел в кузове бортового небольшой вездеход-болотоход. Окно в комнату председателя было открыто. Сам председатель смотрел через него на прибывшую команду и курил.

– Заходите! – крикнул он, и мужики повалили внутрь, побросав недокуренные сигареты. Пошел с ними и Борька.

Как нельзя кстати пригодились стулья. Мужики расселись. Боря зашел последний и по привычке закрыл дверь.

– Нет, не закрывай! – бросил ему Николай Николаевич, – Сейчас духота настанет, вон вас сколько. Садись-ка вот сюда, – указал он на место рядом с его столом. – Знакомьтесь, мужики: Борис, приехал из Москвы. Серега, возьмешь его с собой. Пару дней поработаете вместе, – обратился председатель к одному из седых мужиков, – Поставишь с Михалычем. А где он, кстати?

– Шурка приехал к нему, – буркнул седой, как лунь, Серега.

– Этого еще не хватало, – нахмурился председатель. – Ну и где он? Придет хоть?

– Михалыча ты знаешь, не подведет, заберем по пути. А вот Шурка… – седой махнул рукой. – А пес его знает. От него что угодно жди.

– Шурку не бери! – приказал Николай Николаевич. И уже всем: – Остальные знаете, что делать. Как обычно.

Что именно делать остальным, Борька так и не услышал. Впрочем, что ему лично делать, он тоже не узнал.

Толпа выдвинулась на улицу, по пути