Кто-то, думала она, жестоко и быстро убрал Неда Кастера. Само по себе помещение выглядело как типичный номер секс-притона. Дешевая кровать, продавленный и засаленный бесчисленным количеством тел матрас. Шкаф из древесно-стружечных панелей, засиженное мухами зеркало, тусклый, истертый пол, бумажные шторы на убогом окошке. И ванная, воспринимающаяся как скверная шутка: проржавевшая раковина на стене и унитаз – рассадник микробов.

Типичный образец комнаты в дешевом секс-притоне.

Что же за человек был этот Нед Кастер, если он искал утех в такой жуткой дыре, пока дома его ждали жена и дети?

Ну, кем бы он ни был при жизни, теперь он был мертв. Разрез на горле был глубокий и длинный. Острое лезвие, направляемое немалым мускульным усилием. При немалом росте, подумала Ева, прикинув угол вхождения лезвия в плоть. Рост убитого пять футов девять дюймов. Значит, убийца… Ева закрыла глаза, мысленно перенеслась в омерзительный номер притона, поместила себя позади Кастера. По крайней мере, одного роста с ним, а возможно, на дюйм или два выше.

Высоковато для женщины, но многие уличные проститутки обожали высокие каблуки и туфли на платформе. Как бы то ни было, не коротышка.

И не неженка. Надо иметь крепкие нервы, чтобы вот так, одним взмахом, отхватить парню все, чем его бог наградил.

Брызги и лужи крови ясно говорили, как было дело. Женщина вышла из жалкой ванной и напала на мужчину сзади. Один быстрый удар. Никаких колебаний. Ее наверняка окатило фонтаном крови от такого разреза. Еще больше крови от доморощенной кастрации. Но раз в стоках крови не было, значит, убийца либо вышла из комнаты вся в крови – следов нет, так что это вряд ли, – либо, находясь в ванной, заизолировалась до самой макушки.

Не уличная проститутка, даже накачанная наркотиками. Слишком хорошо подготовлена, слишком бессердечна. Проститутке незачем убивать клиента. Она подсыплет ему в питье какой-нибудь дряни, купленной на черном рынке, а когда он отключится, обыщет и заберет деньги и ценности. И тихо уйдет.

Кастер был мертв еще раньше, чем вошел в эту комнату, только он этого еще не знал. Может, любой, кто вошел бы в этот притон, был обречен? Или заказали именно Кастера?

Ева послала сообщение Бакстеру и Трухарту, чтобы доложили ей, как только заступят на смену. Услышав стук в дверь, она хмыкнула, потом вскинула взгляд и увидела Трухарта в чистенькой, без единого пятнышка униформе.

– Вы хотели видеть меня, лейтенант?

– Да. Где Бакстер?

– Он еще не приходил. Я… э-э-э… стараюсь при любой возможности приходить немного раньше начала смены: перечитываю записи вчерашнего дня.

– Угу. – «Трудолюбивая пчелка», – подумала Ева. Молодой, но упорный, с зорким глазом. И уже совсем не такой желторотый, каким был в патруле, когда она впервые его увидела. – Я просматривала дело об убийстве Кастера. Вы с Бакстером ничего не упустили. Сколько дел у вас было с тех пор?

– Девять, – не задумываясь, ответил Трухарт. – Два открыты. Плюс дело Кастера, значит, всего три открыты.

– Ну и что ты думаешь об этом деле?

– Убитый жил, постоянно рискуя, лейтенант. Шатался по барам, по кварталам красных фонарей, находил себе подружек среди самых дешевых лицензированных компаньонок. Мы опросили многих уличных девушек и нашли двух, которые его вспомнили. Они сказали, что он любил, чтоб по-быстрому и грубо. И… гм… дешево.

– Да, я понимаю. Вы опросили всех на месте, обошли всех соседей от двери к двери, заглянули в бары, нашли девочек.

– Никто не помнит, с кем он ушел в тот вечер. Только двое вспомнили, что вроде бы он подцепил какую-то рыжую. То ли короткие прямые волосы, то ли короткие кудрявые волосы. Один говорит одно, другой – другое. Вы же знаете, как это бывает.

– Да уж.

– В таких местах у людей короткая память. Парень, сидевший за стойкой в притоне, сказал, что вроде бы видел ее раньше, а может, и не видел. Но насчет цвета ее волос в тот вечер он твердо уверен. Он говорит: рыжие, короткие, прямые.

Все это Ева прочитала в отчете, но она не стала перебивать Трухарта.

– В одном он готов был присягнуть: она больше не спускалась из номера. Если бы он не следил, когда его постояльцы спускаются, как он мог узнать, что комната освободилась? Ему платят с оборота, а его оборот – номера в притоне. И вот он клянется, что она не спускалась из номера и не проходила мимо его стойки, а покинуть ночлежку через парадную дверь невозможно, не пройдя мимо стойки. Там есть другой выход, по пожарной лестнице. Значит, ей пришлось вылезти в окно и спуститься. На месте полно отпечатков и следов ДНК, волосков, частиц кожи. В таких местах уборка – дело десятое. Мы все проверили, опросили всех, кого смогли идентифицировать и обнаружить в городе. Никто не высветился.

Ева открыла было рот, но не успела ничего сказать, потому что в эту минуту в кабинет ввалился Бакстер.

– Это насчет Кастера?

– Я прочла дело. Похоже, вы ничего не упустили.

– И ни единого подозреваемого, – буркнул Бакстер.

– Ты упускаешь из виду жену.

– У нее алиби, Даллас. Она буквально висела на домашнем телефоне, пытаясь дозвониться убитому, пока его препарировали. Мы с Трухартом ее известили. Она не притворялась. Ее реакция была спонтанной.

– Не было похожих преступлений ни до, ни после. Похоже, кто-то охотился именно на Неда Кастера, – вставил Трухарт.

– Да, похоже на то, – поддержал его Бакстер.

– Кто выигрывает от его смерти? – спросила Ева.

Бакстер взъерошил волосы пальцами.

– Жена избавляется от мужа, который ей изменяет и, вероятно, приносит домой целый букет мерзких болезней, а также поколачивает ее, когда придет такой каприз. После его смерти она получит пенсию и страховку от его работодателя. Не королевскую, но вполне приличную. Но ее не было на месте преступления, это точно. Убитый не пошел бы в тот притон со своей женой, он охотился в других водах. И он бы ее узнал. Росту в ней пять футов три дюйма, она слишком мала и слишком слаба, чтобы перерезать ему горло. Да ей и пороху-то не хватит.

– Может, она знает кого-то, кому хватит. Родственница, подруга, кто-то считавший, что ей будет гораздо лучше без лживого, распускающего руки мужа-гуляки. А ей и вправду стало гораздо лучше.

– У нее есть сестра в Арканзасе, отец там же отбывает десятку за нападение с целью изнасилования. Он тоже избивал жену. Мать ее живет в Нью-Джерси, но, поверь мне, она тоже не смогла бы это провернуть. Что касается друзей, у нее нет никого, с кем она была бы близка. Уж точно не настолько, чтобы ради нее вспороть глотку ее мужу.

– А может, приятель? Убийца ведь высок ростом и силен. Не похож на женщину.

– Работали в паре. – Бакстер задумчиво прищурился. – Мужчина был уже в ванной, когда она привела объект в номер притона. Да, но тогда почему она просто не спустилась и не вышла через парадную дверь? Почему…