Особенно важно соблюдать этот принцип в гористых, лесистых и болотистых местностях, потому что в ущельях движение колонн войск и транспортных средств зачастую затруднено. Умелыми действиями противник сумеет легко разогнать боевое охранение, разбить одну из колонн или даже успешно атаковать всю армию, когда она вынуждена, в силу особенностей местности, идти расширенной колонной.

Искусство разбивать лагерь на позиции равносильно искусству создания оборонительной линии с целью битвы на этой позиции. Поэтому очень важно выбрать выгодную позицию для размещения артиллерии. Это, по возможности, должна быть такая территория, которую никто не контролирует, которую нельзя обогнуть и которая позволяет пушкам простреливать всю прилегающую территорию.

Фридрих II заметил: для того чтобы быть уверенным, что ваш лагерь удачно расположен, вы должны увидеть, осмелится ли противник, сделав первый шаг, продвинуться дальше, или, сделав один шаг назад, он обратится в бегство.

В оборонительной войне все лагери должны быть укреплены с фронта и с флангов позиции, которую они занимают, а тыл следует оставить совершенно открытым. Если вам грозит отступление с занятой позиции, следует в глубоком тылу заранее подготовить запасную. Тогда вы можете, воспользовавшись беспорядком в рядах противника, попытаться напасть на его артиллерию или обозы.

Если занимаемой вами позиции грозит окружение войсками противника, немедленно соберите все свои силы и угрожайте началом наступления. Этим маневром вы помешаете ему разделить ваши фланги и беспокоить их в случае, если вы сочтете необходимым отступить.

Этот маневр практиковал генерал Дезэ в Радштадте[75]. Недостаток численности он компенсировал отвагой и весь день удерживался на позиции, несмотря на яростные атаки эрцгерцога Карла. Ночью он отступил в строгом порядке и занял новые позиции.

В соответствии с этими же принципами в этой же кампании генерал Моро дал сражение в Биберахе[76], чтобы обеспечить себе отступление к Шварцвальду. Два дня спустя он сражался в Шлингене[77] с той же целью. Занимая хорошую оборонительную позицию, он угрожал эрцгерцогу Карлу внезапным возвратом к наступлению, тогда как его артиллерия и обозы форсировали Рейн по мосту в Гунингене, а потом в полном порядке со своими войсками отступил и сам.

Здесь, однако, я бы заметил, что исполнение подобных наступательных операций всегда следует откладывать до вечера, чтобы вы не были скомпрометированы слишком ранним началом боя, который не можете долго и успешно поддерживать.

Ночью неуверенность врага всегда будет благоприятствовать вашему отступлению, если оно будет необходимым; но с целью более эффективной маскировки операции, по всем линиям движения должны быть зажжены огни. Это введет противника в заблуждение и помешает ему обнаружить движение вспять, потому что в отступлении идти на шаг впереди противника является большим преимуществом.

Никогда не теряйте из виду этот принцип: вы должны расположить ваши квартиры в наиболее отдаленном и очень хорошо защищенном от противника месте, где он меньше всего ожидает встречи с вами. В таком случае у вас будет время собрать свои силы до того, как он успеет напасть на вас.

Пренебрегая этим принципом, маршал Тюренн проиграл бой при Мариентале в кампании 1645 года. Если бы вместо соединения своих дивизий в Эрбстхаузене он собрал свои войска в Бад-Мергентхайме за рекой Таубер, его армия объединилась бы значительно скорее, а граф Мерси, вместо того чтобы столкнуться в бою лишь с 3 тысячами человек (о чем он был хорошо информирован), имел бы против себя всю французскую армию.

Кто-то опрометчиво спросил виконта Тюренна, как он проиграл бой при Мариентале. «По собственной вине, – ответил маршал и добавил: – Но когда человек не совершил ни одной ошибки на войне, он может очень скоро их совершить».

Когда две армии построены в боевом порядке и одна должна перейти по мосту, в то время как другая стоит окружностью, закрывая выход, все преимущества на стороне последней. Полководец этой армии должен нанести решающий удар во фланг противника. Тогда победа в его руках.

Такова была позиция французской армии в знаменитой битве при Лейпциге, которой столь фатально для Наполеона в основном закончилась кампания 1813 года (была еще битва при Ханауам-Майн с баварской армией. – Ред.).

Мне кажется, что в ситуации, подобной той, в которой оказалась французская армия до сражения за Лейпциг, полководец не должен был рассчитывать на счастливый случай при наступлении, а наоборот, подготовиться к обеспечению отступления. Для этого он должен был немедленно хорошо укрепиться, что позволило бы ему при меньших силах отразить атаку противника, а в это время благополучно переправить через реку собственное снаряжение. Как только войска достигли противоположного берега, им следовало бы занять позиции, чтобы защитить проход арьергарда, а последний должен быть защищен предмостным укреплением, как только армия разобьет лагерь. Во время революционных войн слишком мало внимания уделялось укреплениям, и поэтому крупные силы после поражения часто бывали хаотично рассеяны, а судьбы народов решались исходом большой битвы.

Заставлять корпуса, не имеющие связей друг с другом, действовать отдельно от главных сил с налаженными линиями связи противоречит правильным принципам ведения войны.

Пренебрегая этим принципом, австрийцы проиграли битву при Гогенлиндене[78]. Имперская армия под командованием эрцгерцога Иоанна была разделена на четыре колонны, которым предстояло пройти через большой лес прежде, чем соединиться на равнине, где они должны были атаковать французов. Но эти корпуса, не имея связи друг с другом, оказались вынужденными по отдельности вступать в бой с противником, который из предосторожности распределил свои силы по лесу, с которым был давно знаком.