Наполеон тотчас же сообразил, что, захватив плато, он сможет помешать соединению австрийских войск и перехватить инициативу. Он незамедлительно поднял свои войска и в 2 часа утра занял эту важную позицию. Когда он захватил плато, предназначенное австрийцами для соединения своих войск, успех стал сопутствовать ему во всем. Он отразил все атаки. В 2 часа дня битва в Риволи была уже выиграна. Австрийцы потеряли 14 тысяч человек, в т. ч. 10 тысяч пленными. Когда Наполеон узнал, что генерал Провера форсировал Адидже и направляется на Мантую, он приказал своим генералам преследовать отступающего Альвинци и стал во главе дивизии с целью расстроить планы Проверы.

Стремительный марш удался Наполеону: он взял инициативу в свои руки и не дал гарнизону Мантуи соединиться с силами армии, пришедшей на помощь. Французский корпус, предназначенный для блокады Мантуи, стремившийся отличиться в глазах победителя при Риволи, заставил гарнизон покинуть крепость, а дивизия Виктора[61], забыв об изнурительном марше, атаковала отступающего Проверу с фронта. В этот момент со стороны Сен-Жоржа ему ударили во фланг, а корпус Ожеро[62], преследовавший австрийского генерала, атаковал его с тыла. Провера, окруженный со всех сторон, капитулировал. В результате этих двух сражений австрийцы потеряли 3 тысячи убитыми и ранеными, 22 тысячи пленными, 22 знамени и 46 пушек.

Армия должна иметь только одну операционную линию. Ее надо заботливо сохранять и не отступать от нее до последнего.

Линия сообщения, говорит Монтекукколи, должна быть надежной и заслуживающей доверия, ибо любая армия, связанная с отдаленной базой и не заботящаяся о том, чтобы держать эту линию абсолютно доступной, движется к пропасти, что подтверждает множество примеров. Если дорога, по которой должны поступать провизия, снаряжение и подкрепления, плохо защищена, если магазины, склады боеприпасов и пункты снабжения не установлены в удобных местах, армия не может начинать военные действия, поскольку подвержена самым серьезным опасностям.

Разрешенная дистанция между корпусами армии, находящейся на марше, должна зависеть от места, обстоятельств и цели.

Когда армия передвигается на достаточном удалении от противника, колонны на дороге могут быть расположены так, чтобы не затруднять проезд артиллерии и обозов. Но когда она готовится действовать, различные корпуса должны быть перестроены в колонны, находящиеся близко друг от друга, чтобы сражаться. Полководцы должны позаботиться о том, чтобы головные части колонн, которым предстоит совместная атака, не отставали друг от друга, а, приближаясь к полю боя, сохраняли относительные интервалы, необходимые для развертывания.

Фридрих II говорит, что марши, предшествующие битве, требуют величайшей осторожности. Поэтому он рекомендует полководцам быть особенно внимательными в последовательной разведке местности, чтобы при случае уже иметь позиции, благоприятные для атаки. При отступлении, по мнению многих полководцев, армия, если она еще достаточно сильна, чтобы возобновить наступление, должна сосредоточить свои силы и идти тесными колоннами. При таком порядке, когда представится удобный случай, легко сформировать боевой порядок или для сдерживания неприятеля, или для нападения на него, если он не в состоянии принять бой.

Таково было отступление Моро после перехода Адды[63] австрийско-русской армией. (В трехдневном (15– 17 (26—28) апреля) сражении на р. Адда Суворов нанес Моро серьезное поражение. Моро из 28 тыс. потерял 2,5 тыс. убитыми и ранеными и 5 тыс. пленными, союзники (12 тыс. русских и 36,5 тыс. австрийцев) – 2,5 тыс. убитыми и ранеными. – Ред.) Французский полководец, прикрывая отвод войск из Милана, занял позицию между По и Танаро[64].

Его лагерь располагался в Алессандрии и Валенце, двух главных крепостях. Через него проходили дороги в Турин и Савойю, по которым он мог отступить в случае, если бы не соединился с корпусом Макдональда[65], которому было приказано покинуть Неаполитанское королевство и поспешить в Тоскану.

Вынужденный покинуть свою позицию вследствие восстания в Пьемонте и Тоскане (не поэтому, а из-за угрозы окружения, организуемого Суворовым. – Ред.), Моро отступил к Асти[66], где узнал, что его связь с Генуей по реке Танаро только что отрезана захватом Чевы. После нескольких безуспешных попыток вновь захватить это место он понял, что для собственной безопасности должен уходить через горы к Генуе.

Макдональд же, чей единственный шанс на успех зависел от сосредоточения его армии, пренебрег этой предосторожностью и был разбит в трехдневном сражении на реке Треббия[67].

Медлительностью своего марша он сделал бесполезными все усилия Моро по соединению двух армий в долине По, а его отступление после блестящих, но бесплодных усилий на Треббии погубило также другие диспозиции, которым Моро пришел на помощь. В конце концов, бездействие фельдмаршала Суворова (после двухсуточного марша в 85 км и трехдневного боя. Вряд ли другие, кроме русских, войска того времени были способны на это. У французов Макдональда такого марша вначале не было, и он смог отступить. – Ред.) позволило французскому полководцу с остатками армии соединиться с армией Моро в Генуе. Потом Моро сосредоточил все свои силы на Апеннинах и был вынужден оборонять важные позиции в Лигурии, пока не представится шанс возобновить наступление.