Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В особенности, когда он на глазах Дарьи обнял меня и поцеловал, подняв на руки. Прикосновение его губ к моим было кратким, но обжигающим и как будто клеймящим.
Я попыталась сосчитать, сколько я знаю Сурового. Вышло всего несколько дней, что он находился рядом.
Мне было страшно подумать, что станет со мной дальше. Но я надеялась, что контакты с Суровым не будут частыми, и я смогу не сойти с ума от желания и невозможности получить желаемое.
Суровый
Если бы только девчонка знала, какие небезобидные мысли бродили в голове у Сурового!
Наверное, убежала бы прочь с визгом или покраснела, грохнувшись в обморок. Она же такая наивно-невинная, особенно на фоне своей старшей, прожжённой сестрицы.
Суровый встречал сотни таких, как Дарья, в своей жизни. Много раз в его постели оказывалась очередная охотница за богатым и успешным кошельком.
Некоторые играли в невинных овечек довольно успешно, но Суровый хорошо чувствовать фальшь и неискренность.
Другим хватало хитрости и дерзости попытаться привязать его к себе, забеременев. Такие попытки он жёстко пресекал на самом корню. Он был осторожен и знал, что не осекался. Никогда.
Исключением стал случай с Анастасией. Но так ситуация была исключительной, а девушка оказалась невиноватой. Любую другую шкуру Суровый бы погнал на аборт и лично проследил, чтобы та приняла таблетка или легла на операционный стол, а потом потребовал повторных анализов. Чтобы знать наверняка.
Но с Настей всё вышло спонтанно, к тому же она не хотела сохранять беременность и не пыталась найти его. Это подкупило Сурового.
Может быть, ещё невинные глаза сыграли свою роль? Определённо, сыграли. Суровый уже забыл, когда ему хотелось тонуть, а глядя в светлые глаза Насти, небесно-голубого цвета, ему хотелось именно тонуть, не отвлекаясь по пустякам.
Это всё глупости! Недостойные мысли и совершенно лишние…
Но в тот вечер, когда к их ужину неожиданно присоединилась Дарья, Суровый вдруг испытал злость, какую давно не испытывал. Он был зол на гулящую чайку-Дарью, на её пренебрежительное отношение к сестре, на голый расчёт и полное отсутствие моральных принципов.
Дарья ведь по-настоящему собиралась ублажать его ртом в туалете. Настя ещё подумала, что Суровый приложил руку и ударил Дарью. Но он бы не стал пачкаться об эту гниль.
Суровый принял решение, что Настя не будет общаться с Дарьей. Незаметно для Насти он уже дал распоряжение своим людям, чтобы те поговорили с наглой, беспринципной девицей и дали ей понять, что Настю лучше обходить стороной и не пытаться завязать с ней отношения.
Как же сильно занесло Сурового мыслями за тем ужином. Он смотрел только на Настю, чтобы дать понять прилипале-Дарье, что она ему неинтересна. Любая другая бы поняла намёк, но Дарья была из стаи падальщиц, которым было плевать на приличия, и она на протяжении целого ужина пыталась заинтересовать Сурового.
Он же смотрел только на Настю и получал редкой силы удовольствия от того, что он видел. Как удачно Настя надела это платье, длиной чуть выше колена. Приличная длина. По сравнению с той же Дарьей, одетой, как проститутка, Настя была одета более, чем скромно. Но ей невероятно шло.
К тому же Суровый всегда считал, что предвкушение волнует куда больше голой и похабной откровенности.
В Насте сочеталась красота и неиспорченность. Редкое сочетание.
Суровый любовался ею.
Юбка платья была чуть расклешённой и позволяла нарисовать в воображении плавные изгибы бёдер. Суровый помнил мягкость и нежность кожи, сливочного оттенка. Верх платья облегал и призывно приподнимал грудь.
У Сурового не было цели соблазнить девчонку. Но за ужином он позволил себе сыграть в игру «Смутить девчонку».
Ему нравилось обводить взглядом каждую чёрточку её тела и особенно лица. Он позволил себе смотреть на неё, как на ту, которую он желает и… провалился в эти мысли с головой.
Суровый взглядом обвёл контуры её груди и скользнул выше, мысленно проводя большим пальцем по нежным линиям ключицы и шеи, заметил, как учащенно начала биться жилка у подбородка.
Настя не смогла оставаться равнодушной и смущалась, отводя взгляд в сторону, укрываясь от пристального рассматривания. Но скрыться от взгляда мужчины, сидящего напротив, не получалось.
Суровый с удовольствием наблюдал, как от сильного волнения Настят облизнула пересохшие губы и провела языком по нижней губе.
По телу мгновенно разлился знакомый, сильный жар, скользнувший вниз. В паху мгновенно запекло и брюки начали казаться тесными.
Впервые Суровый так близко и так неторопливо рассматривал Настю. Он отдавал себе отчёт, что знаком с её телом очень близко и с разных поз.
Кажется, ей понравилось, когда он брал её сзади. Но события той ночи, хоть и отпечатались в памяти, были приправлены душком алкоголя и размыты торопливостью действий.
В ту ночь его не волновала крохотная родинка у левого виска Настя, он вообще не запомнил деталей, и просто развлекался, сгонял злость…
Но сейчас он мог рассмотреть Настю с очень близкого расстояния.
У Насти была гладкая кожа, чуть вздернутый аккуратный носик, густые брови на несколько тонов темнее, чем русые волосы.
Они были слегка удлинёнными и изгибались так, словно Настя постоянно удивлялась чему-то.