Сразу же отправляюсь в кабинет начальства и предлагаю дооборудовать видеокамерой кассовое помещение. Боков сразу, как говорится, «ухватил» мою мысль и согласился с доводами, а вот Тищенко… Тот заупрямился, а потом и вовсе заявил, что он категорически против — ведь, в случае изъятия милицией, или налоговой полицией видеозаписей из кассы, легко можно просчитать обороты фирмы, а это святая святых… Допустить подобного сценария, категорически нельзя. Боков, немного подумав, с ним согласился. Пришлось уйти ни с чем.

По пути в свой кабинет, зашёл в кассу и сказал Лене с Олей, что есть реальная возможность доказать их честность и шефам, и клиентам, но пока получен отказ. Девчонки заинтересованно спросили, а что это за способ такой. Ну, я, наивный человек, и рассказал. Видели бы вы их лица. Обе покраснели, как не знаю кто, и одновременно заорали, что мало мне, что я их за решётку посадил, так ещё и подсматривать за ними хочу! Кричали так, что аж слюна изо рта брызгала! Обе долго не могли успокоиться и на мои доводы, что им же так будет проще доказывать, что они ничего не брали, только и твердили, что ни одного дня работать под камерой не будут — сразу же уволятся!

Довольно странная реакция, а я-то думал — обрадуются. Ещё один повод задуматься об их порядочности. Ведь честному человеку бояться камеры нечего.

На какое-то время всё затихло, претензий к работе кассиров не поступало.

Но, вскоре, вновь пришлось задуматься из-за кассы. В очередной день, при сдаче денег из Гулиного магазина, не досчитались целых восемнадцать тысяч!

Деньги в тот раз относил лично Володя, родственник Командиркиной, и он клялся, что выронить по пути ничего нигде не мог, никуда не заходил и деньги от магазина до кассы из рук не выпускал.

Зная, как моя жена тщательно пересчитывает по нескольку раз деньги, предназначенные для сдачи в кассу, я не сомневался, что и она говорит правду, утверждая, что сумма была правильной. Значит, снова всё указывает, что «зараза» сидит именно в кассе. Но, и в этот раз убедить шефов установить камеру в кассе мне не удалось. А недостачу покрыли моя жена и её помощник Володя. Тут уже и Командиркина несколько «задумчиво» стала посматривать на кассиров — ведь Володя был её двоюродным братом.

А потом случился очередной аврал со сбором денег по крупным клиентам и перевозке их в банки, и мои начальники стали задумываться, кого бы ещё привлечь к этой работе, чтобы и успевать вовремя и за деньги бешеные не опасаться. И тут я вспомнил, что мой брат Женька сейчас без работы дома сидит. Слава богу, сумел вовремя от своих прежних «коллег» отойти живым и здоровым, и, даже без судимости, чему я был очень рад. Всегда за единственного брата, хоть и двоюродного, переживал здорово. Других-то у меня нет. Да и это был первый в моей жизни человечек, которого нянчить и пеленать довелось, а такое тоже не забывается.

Вот я своему начальству и предложил его задействовать на время ажиотажа со сбором денег. За рулём он как бог ездит, город знает и, естественно, я за Женьку поручился полностью в плане порядочности. Я-то его знаю и полностью доверяю.

Что Боков, что Тищенко согласились на время взять на работу моего брата. И сразу стало легче. Деньги собирались быстрее, так носиться уже не приходилось, как раньше. А потом, когда с банками по погашению кредитов разобрались, Женька остался у нас и стал каждый день объезжать рынки и собирать деньги там. А вечером привозил их и сдавал в кассу.

И всё было хорошо, но, в один не прекрасный день, Лена буквально влетела в кабинет руководства и с торжеством в голосе заявила, что брат Юрия Викторовича не все деньги сдал. Так и сказала, что не хватает одной пакета с деньгами. По-моему, тысяч под шестьдесят должно было там быть. Все заверения моего брата, что он сдал всё, что было собрано, кассирами не слушались. Они уже вдвоём, в один голос, твердили своё.

Когда в кабинет к шефам вызвали меня, то уже мы оба стояли с бледным видом — и я, и Женька. Ну, как доказать, что деньги украдены не нами? Ведь, для Тищенко по-прежнему касса — «священная корова». А я-то точно знаю, что Женька не мог взять эти несчастные деньги.

Когда мы вышли из кабинета, тот готов был наших кассиров пополам разорвать и мне стоило больших трудов его немного успокоить. А Гуля, выслушав эту историю, сразу заявила, что наши кассиры давно воруют. А сейчас, когда в фирме появился я, почувствовали угрозу лично для себя и начали действовать, чтобы меня выжить. В эту версию, действительно, укладывались и истерика по поводу камер в кассе, и недостача денег из магазина, и пропажа пакета из собранных денег Женькой.

Утром, промучившись полночи и с трудом заснув, я сразу же прошёл в кабинет к учредителям. Там, спокойно привёл все доводы и высказал только один вывод — воруют наши кассиры. И, чтобы доказать это на сто процентов, я предложил, как мне дома посоветовала жена, устроить им проверку «на вшивость» — сдавая в очередной раз деньги из Гулиного магазина, в пакет положить сумму больше, чем будет указано на бумаге. Вернут лишние деньги — хорошо, не вернут — ещё лучше, точно знать, кто ворует — большое дело!

Внимательно выслушав меня, на это раз и Боков, и Тищенко, оба, дали «добро» на проведение «эксперимента», как они выразились.

На следующий же день, после обеда, я пригласил в магазин Командиркину и в двух словах изложил, что мы собираемся сделать для проверки честности кассиров. Она кивнула головой:

— Давно пора с этими шалавами разобраться. Мне Вовка рассказал, как они магазин на деньги «кинули», теперь и он и Гуля выплачивают… Я-то знаю, что на кассиров постоянно клиенты жалуются, но Толич и слушать ничего не хотел… Всё не верил.

— Надежда Алексеевна, вот сейчас, на Ваших глазах в пакет с деньгами будет вложено на десять тысяч больше, чем Гуля напишет на бумажке, а Володя отнесёт выручку в кассу. До вечера подождём реакцию кассира, а потом все вместе устраиваем внезапную проверку… Идёт? — это уже я предложил.

— Конечно идёт. Так и сделаем. Пакуйте деньги.

Трижды были пересчитаны деньги, предназначенные для сдачи в кассу и сумма написана на листочке. Туда же вложили ещё десять тысяч лишних и всё вместе завернули в пакет… Деньги, как всегда понёс Володя. Оставив их в кассе, он, не дожидаясь пересчёта, вернулся в магазин.

Час прошёл, два — тишина. Из кассы никакой реакции. После вечерней сдачи денег из магазина, подошла Командиркина:

— Ну, что, тихо?

— Ничего не сказала, — ответила Гуля, — я же говорила, что кассиры воруют.

— А кто сегодня в кассе работает?

— Лена, та, на которую больше всего и жалуются. Но, Оля, её сменщица, не намного честнее — и с ней были проблемы.

— Да, это точно, менять надо обоих. Юрий Викторович, пошли в кассу и первым делом, берите в руки журнал записи сданных денег.

Увидев нас вдвоём, входящих в кассу, Лена резко побледнела — поняла, что попалась. Да, ещё и я, первым делом, журнал учёта прихода в руки взял и стал искать запись о поступивших днём из магазина денег. Командиркина с интересом, заглядывая через плечо: