Телефон Танессы был поставлен на прослушку; все входящие сообщения отображались прямо на мониторе диспетчерского центра. Диспетчеров проинструктировали не спускать с монитора глаз: не хватало еще, чтобы послание осталось незамеченным в нужную минуту.

Бернарду и Ханне было поручено еще раз переговорить со всеми женщинами из списка Аттикуса, моделями и претендентками — убедиться, что ни одна из них не зарегистрирована на роковом для них сайте. Таких оказалось трое.

Вскоре на «Фейсбуке», в «Инстаграме» и «Твиттере» появились объявления, что все трое на некоторое время отъезжают. Одна из них резко сорвалась в отпуск. Другая поехала навестить больного родственника. Третья укатила в командировку. На самом же деле они, в сопровождении вооруженных до зубов телохранителей, отбыли в безопасное место.

Оставалось только надеяться, что в списке Аттикуса больше нет женщин, зарегистрированных на гибельном сайте.

Танесса вселилась в свою новую квартиру тем же вечером, а ее данные появились в Сети.

Ловушка была поставлена. Настала пора выжидать, клюнет ли хищник на приманку.

Он то и дело поглядывал в свой ноутбук, со смаком растягивая момент. Предвкушение. Что может быть слаще? Весь город сейчас переполнился им до краев. Все гадали, когда и где он нанесет удар, кого выберет на этот раз. Молодые женщины по всему Гленмор-Парку гадали в своих тревожных снах, кто из них станет следующей. Другие тряслись за своих сестер и дочерей, переживали о подругах и женах; просто о женщинах по соседству. Кто он, этот загадочный Вестник? Конечно, то было не совсем предвкушение. То был ужас.

Но у каждой монетки, как известно, две стороны. Их страх делал его предвкушение гораздо острее. И наконец, наконец-то! Это было почти как в первый раз: он оттягивал момент — отчасти потому, что испытывал сомнение в его осуществимости, а отчасти потому, что предвкушение приводило его в безумную экстатичность, которой он прежде никогда не испытывал. О, этот сладостный ужас, когда до нее доходит, что сейчас произойдет; этот вожделенный страх в ее глазах… Они возбуждали его еще сильней. И за этим волшебным моментом он теперь безудержно гонялся и жаждал его, как ничто другое.

Первый раз был особенным. Когда ты молод, все вообще гораздо интереснее. Увлекательней. А теперь весь город трепещет перед ним, ожидая того же самого…

Это было чудесно.

Пришло ли время выбрать следующую жертву? Конечно, это можно и отложить, хотя бы на некоторое время.

Пред…

Он встал и приготовил чашку кофе. Не слишком много сахара, дозу он постепенно сокращал. В молодости клал себе две ложки. Две! Теперь снизил до половины. Потягивая кофе медленными глотками, он блаженно представлял, как кофеин поступает в кровь, еще больше усиливая возбуждение. Наконец он допил чашку, вымыл ее в раковине и аккуратно вытер полотенцем.

…вкушение.

Пойдя на поводу у своего желания, он все же сел за ноутбук и включил его.

На выбор их было четырнадцать. О, кто-то новый — хорошо… Проверим попозже. Хотя цель он себе уже наметил. И какое-то время даже провожал. По четвергам она ходила на фитнес, срезая путь через тот проулок. И правильно — иначе, если идти вкруговую, уходит с десяток лишних минут. Ну и что с того, что переулок темный, узкий и длинный, с множеством мест, где можно притаиться? Целых десять минут! Разве оно того не стоит? Открывая ее профиль, он улыбался. Просто великолепна. Впору самому себе позавидовать. Он еще раз с удовольствием поразглядывал ее фотографии.

И тут улыбка сползла с его лица.

Она, видите ли, собирается к какому-то больному родственнику. И непонятно, когда вернется. Его кулак грохнул рядом с ноутбуком. Черт возьми! А как же расписание? Неужели ей плевать на свой распорядок дня?

Как можно что-то планировать, если человек на ходу меняет свои планы? Половина предвкушения вращалась именно вокруг планирования. Он стиснул зубы. Хорошо. Присмотрим кого-нибудь другого.

Он бегло просмотрел профили. Некоторые из кандидаток жили за пределами города, хотя его реклама была ориентирована на жительниц Гленмор-Парка. Некоторые были не совсем в его вкусе: одни староваты, другие недостаточно красивы. Хотя по красоте они должны были соответствовать той. Одна была чересчур юна.

Он открыл профиль новой кандидатки.

Ну-ка, глянем…

Вот она. Как бы не совсем из их числа. И вид не настолько молодой. Хотя указано «21». Хм… Что ж, молодым женщинам свойственно стремление выглядеть старше и утонченней, чем они есть на самом деле. Некоторое время он молча ее разглядывал. Эти губы… улыбка… Идеальный цвет, нежная и одновременно секси. Под стать ее улыбке. Он поискал ее профиль в «Инстаграме», открыл. Немного поиграл изображениями.

Живет в уютной квартирке? Убийца осклабился. Похоже, вот она, его новая цель…

* * *

— Как ты можешь спокойно воспринимать эту паскудницу?

Митчелл был явно взбешен, его голос в трубке невыносимо сверлил ухо. Танесса слегка убавила громкость телефона и отхлебнула из кружки с кофе. За последние двое суток она выпила его немерено. На третьем месяце полицейской службы ее тело полностью адаптировалось к ночным сменам. А потому резкий переход на дневной распорядок оказался гораздо сложнее, чем она думала.

— Митчелл, чего ты так взбеленился? Она журналистка. Это их работа, выкладывать новости.

— Какие новости! Она говорит, что мы ошиблись домом! Выставляет нас некомпетентными бездарями!

— Ну… Так ведь реально ошиблись, — заметила Танесса, снова регулируя громкость. От наездов братца голова уже побаливала.

— Да! Потому что убийца совершил ошибку! То есть некомпетентен он, а не мы!

— Об этом писать неинтересно. И заголовок «Некомпетентный убийца все еще на свободе» звучит бледнее, чем «Некомпетентные копы спасают не ту девушку», — сказала Танесса. — Кроме того, она, вероятно, не в курсе насчет вебсайта, поэтому сочла, что убийца обвел нас вокруг пальца.

— Чую, она добивается нашего отстранения от дела, — не унимался Митчелл.

— Не думаю. Всего-то журналистка…

— А вот я ее еще раз допрошу. Надо будет узнать, откуда у нее эта информация.

— А что, и допроси. Ладно, мне пора. Цветочки ждут, — сказала Танесса.

— Давай. Пока.

Да, пора. Убрав трубку в сумочку, она накинула ремень на плечо и вышла. С выходом из укрытия тело невольно напряглось. Запирая дверь, Танесса огляделась по сторонам.

По дороге к цветочному магазину она с трудом заставляла себя не озираться в поисках его. Сейчас он за ней или следит, или нет. Если она будет продолжать вот так высматривать, то он может почуять ловушку. А потому идти надо так, будто у нее забот никаких нет. Тра-ля-ля, юная Танесса идет себе гуляючи торговать цветами, без всяких мыслей о маньяке, который, возможно, неотступно сейчас за ней следует… Мысль, доводящая до тихого сумасшествия.