– Мина! – кричали люди, кричал ветер, кричала ночь.

– Мина! – неслось к небесам.

Эльфы Сильванести всегда относились к ночи с благоговением.

Эльфы Квалинести, напротив, превыше всего почитали дневной свет. Их королевством правил Беседующий-с-Солнцами. Их дома наполняли потоки солнечного света, все дела они стремились совершать при свете дня, а все важные церемонии, как, например, свадьбы, назначали на дневные часы, чтобы солнце могло благословить их.

Сильванестийцы хранили любовь к залитым звездным светом ночам.

Их правителем был Беседующий-со-Звездами. Когда-то ночь считалась благословенным временем в Сильваносте – столице их государства; она приносила звезды и навевала прекрасные сны и мечты о красоте их любимой земли.

Но однажды разразилась Война Копья, и крылья злобных драконов скрыли звездный свет. Особенно же ненавидел Сильванести один из драконов по имени Циан Кровавый Губитель. Этот зеленый дракон давно затаил ненависть к эльфам и жаждал насладиться видом их страданий. Циан мог бы погубить тысячи сильванестийцев, но он был не только коварен, но и хитер. Умирающие, конечно, испытывают страдания, но они заканчиваются с приходом смерти и забываются вскоре после того, как умершие переходят в мир иной. Циан же мечтал причинять такие страдания, облегчить которые не могло бы ничто, он жаждал приносить боль, которая длилась бы вечно.

Сивальнести в те времена правил Лорак Каладон. Будучи весьма сведущим в магии, он выяснил, какое несчастье грозит Ансалону, и отправил свой народ в дальние страны, пообещав, что сам победит Зло и защитит отечество от драконов. Лорак был уверен в своей силе, потому что втайне от всех похитил магический Глаз Дракона, который хранился в Башне Высшего Волшебства. Глаз мог подчиниться лишь тому, кто был достаточно силен и способен противостоять его колдовским силам, иначе все попытки овладеть мощью Глаза были обречены на провал. В своем высокомерии Лорак считал себя достаточно сильным, чтобы подчинить Глаз своей воле, но, едва он заглянул в него, он увидел смотревшего на него в упор дракона. Лорак был захвачен в плен.

Циан Кровавый Губитель дождался своего часа. Он явился к правителю Сильванести в Звездную Башню и застал его сидящим на троне: рука короля покоилась на хрустальном шаре. Теперь Лорак не мог выпустить Глаз Дракона и был обречен. Циан стал нашептывать несчастному королю страшный Сон о Сильванести, о гибели его любимой страны. Он шептал о том, как прекрасные деревья превращаются в уродливые, кривые, с ободранной кожей, чудовища, как эти чудовища бросаются на тех, кто когда-то любил их. В этом Сне Лорак видел гибель своих подданных, умиравших в страшных кровавых муках, на которые было невозможно смотреть без содрогания. Река Тон-Талас потекла кровью в Сне Лорака.

Между тем закончилась Война Копья. Такхизис, Владычица Тьмы, была повержена, а Циан Кровавый Губитель вынужден был оставить Сильванести. Но бежал он, испытывая радость от тайной уверенности в том, что достиг своей цели. В некогда прекрасном королевстве владычествовал страшный Сон, от которого эльфам никогда более не проснуться. Когда по окончании Войны эльфы возвратились в свою землю, то они с ужасом и скорбью увидели, что кошмарный Сон стал в их стране явью. Сон Лорака, посланный ему Цианом Кровавым Губителем, зловещим образом повлиял на жизнь Сильванести.

Эльфы вступили в борьбу со Сном и под командованием Портиоса, квалинестийского короля, они сумели одолеть его. Но заплаченная ими цена оказалась неимоверно высокой. Многие эльфы пали жертвами уродливого Сна, а когда он наконец был изгнан с их земли, то вся ее природа – прекрасные растения, добрые звери и плодородные земли – оказалась изуродованной. Медленно, с огромным трудом, эльфы терпеливо возвращали былую красоту своим лесам, изобретали новые магические средства, чтобы залечить раны и скрыть под покровом новой растительности ужасные шрамы, оставленные Сном.

Так возникло стремление все забыть. Портиос, много раз в борьбе со Сном рисковавший жизнью ради Сильванести, стал неприятен ее жителям тем, что напоминал о былых несчастьях. Он более не был их спасителем – он был чужаком, захватчиком, вторгшимся в их земли; он стал угрозой для сильванестийцев, стремившихся вернуться к прежней изоляции от остального мира. Портиос хотел вернуть их в мир, чтобы они делили его радости и печали, хотел упрочить их связи со всем королевством. С надеждой на это он женился на Эльхане Звездный Ветер, дочери Лорака. Теперь, в случае войны, эльфы не должны были чувствовать себя одинокими, ибо у них появились верные союзники.

Но сильванестийцы и знать не хотели ни о каких союзниках. Что они могут потребовать за свою помощь? Не захотят ли они поселиться в их чудесной стране? Может быть, они надумают сочетаться браком с сильванестийскими сыновьями и дочерьми и тем самым разбавить светлую эльфийскую кровь? Изоляционисты объявили Портиоса и его супругу темными эльфами, которым под угрозой смерти было запрещено появляться на родине.

Портиос и его семья были изгнаны. Генерал Коннал возглавил страну и объявил, что не уйдет «до возвращения подлинного короля, имеющего право на престол Сильванести». Эльфы Сильванести не отозвались на мольбы их родственников-квалинестийцев о помощи в борьбе с великой драконицей Берилл и Неракскими Рыцарями. Сильванестийцы не слышали ничьих просьб о помощи. Поглощенные только своими делами, они смотрели в зеркало жизни и видели лишь собственное отражение. Случилось так, что, пока они любовались им, в Сильванести вернулся Циан Кровавый Губитель, который терзал когда-то и едва не уничтожил их родину. О его возвращении сообщили кираты, охранявшие границы страны.

– Не надо воздвигать щит! – твердили они. – Вы запрете в нашей стране ее злейшего врага!

Но их никто не слушал. Эльфы не верили слухам о возвращении Циана. Эта страшная личность принадлежала далекому прошлому, его больше не существовало, он погиб во время Последней Битвы Драконов. Почти наверняка погиб. Ведь если это было не так, почему же он до сих пор не объявился? Почему не напал на Сильванести? Эльфы так боялись внешнего мира, что Главы Семейств приняли единодушное решение возвести щит на границах королевства. Когда он наконец был воздвигнут, эльфы Сильванести могли сказать, что исполнилось их заветное желание. Они верили, что щит спасет их: укроет от глаз остального мира. Они будут в безопасности, мировое Зло окажется бессильным против них.

– Но мне кажется, что нашей стране не удалось укрыться от Зла, бродящего в мире, – говорил Ролан Сильвану. – Скорее мы заперли его у себя.

На Сильванести опустилась ночь, но Сильвана радовали сгустившиеся сумерки. Весь долгий летний день они шли лесом и преодолели много миль, пока Ролан не решил, что щит остался далеко позади и можно отдохнуть, не подвергая себя опасности. Для Сильванеша этот день был полон чудес.

Он много раз слышал, как мать с тоской, горечью и с сожалением вспоминала свою родину. Он помнил, как в детстве, в годы изгнания, когда его родители прятались с ним в какой-то пещере от подстерегавших их со всех сторон опасностей, мать часто и очень подробно рассказывала ему о Сильванести, чтобы утишить его страхи. Он мог бы закрыть глаза и увидеть перед собой не темноту, а изумрудные, серебряные и золотые краски родных лесов. В бездомных скитаниях он мог бы услышать не вой бесчисленных волков и гоблинов, а мелодичный звон колокольчиков в траве и сладкую музыку лютневого дерева.