Из раза в раз звучали эти слова немыслимым рёвом, всё сильнее и сильнее вводя разум в хаос.

Они проникали в каждую клеточку, оставляя свой отпечаток и будто бы клеймо. Они связывали нас крепче любых цепей.

Ранее, подобное от Расста звучало, как бахвальство и заносчивость. Но сейчас, оно было словно приговором. Как судья выносит вердикт осужденному, так и Рааст совершил нечто подобное.

Он открыл мою душу, выпотрошил её и сделал нечто, что буквально разрывало её на части!

Я не знал, что нужно делать, но глаза, покрытые пеленой слёз, уставились на бежевую стену, а рот открылся и хрипло произнёс:

— Я-я… Радченко И-илья… Викторович… — затухал мой голос, а боль становилась просто не выносимой. — И-и я… Принимаю тебя…

Слова, порой, ничего не значат. Люди пускают их на ветер, забывая спустя секунды. Но то, что я сказал, было словами иного порядка. Клятва, вот что это.

Рааст сделал меня Пожирателем и вручил сей дар. Но именно сейчас, он скрепил наши души настолько прочно, что… Это пугало и вводило в ужас.

Зачем он сделал это? Для чего Владыке Пожирателей связывать себя с обычным человеком? Почему?…

Все эти вопросы звучали где-то на задворках пребывающего в агонии разума, а тот, кого они касались — молчал. Он был рядом, я ощущал это. Он был повсюду, я знал это.

Рааст не бог… Он нечто иное. Сущность, что родилась там, куда не суются даже боги. И за это, они боятся его, презирают и уважают. Он не связан обязательствами. Не обязан никому и ничему. Но он тот, кто приходит, когда нужно уничтожать и «стирать» неугодных Мирозданию. Такова его цель. Таков смысл его существования. Он Владыка Пожирателей и он… Абсолют.

— Т-так ты долбанный уборщик? — из последних сил прохрипел я, чувствуя всю иронию момента.

«Твои шутки на грани разрыва души, то ещё дерьмо! Но я подыграю, ты заслужил!» — едко ответил Рааст и, хмыкнув, весело заговорил: — «Клининговая компания Расст и КО, выполнит любые виды уборки и уничтожения миров!»

Впервые от этого гада я услышал хоть какой-то юмор, что пробил меня на хриплый смех. Голова продолжала кипеть, а тело охлаждаться и нагреваться, но именно эта дрянная шутка на грани безумия, позволила ухватиться за реальность.

А дальше… Я перевёл взгляд со стены на свои руки, что упирались в маты, и увидел, как тёмно-красные жгуты в хаотичном и быстром танце обволакивали их. Набухая и сокращаясь, они заставляли воздух будто бы нагреваться и распространятся вокруг сильными потоками, раскидавшими остальные маты в концы зала.

Вокруг моего тела бушевала настоящая и неистовая сила. Тёмно-красная и завораживающая. Она исходила из меня подобно туману, от чего воздух вибрировал и дрожал.

Все пять чувств, что были доступны мне, усилились в разы. Я слышал, как сюда бежал отряд вооружённой гвардии, возглавляемый серьёзным Константином и обеспокоенным дедушкой. Слышал, как Амара выпрыгнула из окна второго этажа и мигом сорвалась в их сторону для поддержки. Я чувствовал их эмоции: Страх, беспокойство, неверие, решимость, раздражённость… Их было столь много, что голова шла кругом.

Глаза видели, как за открытым окном летали птицы. До моего слуха доносилось биение их сердец, вкупе с чириканьем.

Кожа ощущала ласкающий лёгкий ветерок, что всеми силами пробивался сквозь преграду яростного тумана.

Никогда прежде… Я не ощущал себя настолько единым с самим собой и окружающим миром. Казалось, что я могу раствориться в нём…

«Не каждый Пожиратель удостаивался стать частью меня! Это великая честь!» — властно заговорил Рааст, а его голос эхом звучал в голове. — «Ты слаб и никчемен, а твой дух далёк от воинского! Но, отныне, мы едины! Чти догмат! Убивай неугодных! И пусть само Мироздание дрожит от нашей поступи!» — затих он, после чего взорвался неистовым рёвом: — «Охоться! Пожирай! Эволюционируй!»

Стоило последнему слову прозвучать, как меня охватила настоящая и неистовая волна эйфории. Она вымывала боль и хаос в разуме, неся в себе невиданные ранее ощущения.

Я чувствовал себя так, будто могу свернуть горы и преодолеть всё на своём пути. Уничтожить любые преграды. Стереть в порок каждого, кто решиться помешать мне!

— Охоться, — оттолкнулись мои руки от матов, а туман усилился в разы. — Пожирай, — тёмно-красные жгуты обвили всё тело, бешено перетекая и пульсируя.

Дрожавший воздух вмиг стих и весь мир будто бы замер. И в следующую секунду, стоя на коленях, я откинул голову назад и из глотки прозвучало последнее слово догмата, потонувшее в неистовом рёве:

— Эволюционируй!

Из тела хлынул безудержный поток тёмно-красной силы, от чего резиновое покрытие зала разнесло в труху, стёкла выбило, а всё здание задрожало.

А дальше всё в одно мгновение прекратилось.

Усталый, потный и чувствующий остатки фантомной боли, я упал на маты и тяжело задышал.

Грудь вздымалась, как кузнечные меха, руки дрожали, а глаза немигающим взглядом смотрели в белый потолок.

Дрожавшая ладонь поднялась на уровень лица и я увидел, как вокруг неё струился тот самый туман. Агрессивный, уничтожающий всё живое на своём пути, сейчас он приятно ласкал кожу, а его мелкие частички растворялись в воздухе.

Я чувствовал, что стал сильнее, не пройдя эволюцию и никого не сожрав. Это была сила иного порядка, что доступна не каждому Пожирателю. Мощь, которая являла собой саму суть Рааста и его дар. Объединённая сила моей души и души Владыки Пожирателей.

Люди ворвались в спортзал, словно где-то произошла война. Разгорячённые и готовые к бою, они мигом разбежались по зданию и каждой комнате, что находилась в нём.

Дедушка с Амарой побежали ко мне с беспокойством на лице, а стоявший возле входа Константин с серьёзным выражением лица раздавал приказы бойцам оцепить периметр и прочесать каждый сантиметр округи.

— Гера, ты в порядке?! — поднял Дмитрий мою бренную тушки и поставил на ногу. — Что произошло?! На тебя кто-то напал?!

— Ты что опять учудил, идиот?! — рыкнула Амара, разъярённой фурией метая молнии из глаз и осматриваясь вокруг на предмет врагов.

Вопросы от них сыпались, как из пулемёта, а напряжение в помещении достигало критической массы.

— Всё хорошо… — вздохнул я и криво улыбнулся. — На меня никто не нападал.

Стоило мои словам прозвучать, как лицо Амары замерло непроницаемой маской, а брови деда медленно поползли вверх.

— Геральт, — подошёл к нам