– Любую смерть можно ускорить, – ответил Андрей без малейшего колебания в голосе.

Леонид сжимал кулаки. Если он только выберется отсюда, то сразу же свяжется с Приреченском и все расскажет Павлу и Константину. Они сообщат куда следует, и этот подонок получит пожизненное.

– Значит, ты станешь супербогатым, – недовольно проговорил второй мужчина. – А я уже который год вынужден скрывать свои деньги и держать домашних в черном теле, делая вид, что живу на зарплату. А ведь еще в девяностых годах в моих руках неожиданно оказался клад…

Звякнуло стекло. Наверное, Григорьев налил себе рюмку.

– О тебе я уже думал, – произнес он спокойно. – Раньше мне казалось: для всех лучше, если ты займешь должность Махаонова. Теперь я так не считаю. Увольняйся из полиции и возьми кредит в банке. Распространишь по городу новость, что тебя приглашает приятель поучаствовать в бизнесе, и испарись куда-нибудь на годик. Почему бы тебе не отдохнуть за границей? Своим будешь постоянно высылать деньги. Через год ты вернешься и признаешься: бизнес пошел в гору и теперь ты богатый человек. Купишь машину и дом и заживешь на широкую ногу. Другого пути легализовать твои деньги я не вижу.

Несколько секунд собеседник молчал. Притаившийся Сомов отдал бы очень многое, чтобы рассмотреть его лицо. Ведь сейчас в пяти шагах от него сидел оборотень в погонах, тот, который много лет крышевал наркобизнес Григорьева.

– Ты прав, – наконец вымолвил приятель главврача. – Я так и поступлю.

– Могу тебя обрадовать, – продолжал доктор. – Когда я заполучу миллионы тестя, я откажусь от львиной доли нашего бизнеса, если вообще полностью не передам его в твои руки. Ведь у Придворова заводы, газеты, пароходы. И причем все законно. Не надо будет дрожать при каждой проверке. Сейчас в нашем отделе полиции такие люди, которые готовы прикрыть меня. Но что будет потом, никто не знает. Если не боишься, забирай этот бизнес себе. Я не знаю ни одного человека в Мидасе, достойно принявшего бы мою эстафету.

Слушатель вздохнул:

– Я и сам бы хотел вложить капитал в прибыльное дело, – сообщил он. – Ты прав: лучше жить спокойно.

– Правда, Татарин тоже думал, что круче его никто бизнес не поведет, – засмеялся врач. – Царствие ему небесное! Вот тебе простой мужик, а какие мозги! Надо же было создать такую организацию и наладить сбыт! Если бы не он, я бы по-прежнему прозябал главным врачом с мизерной зарплатой. Ты тоже хорошо погрел на нем руки.

Собеседник промолчал. Григорьев обратился к нему:

– Вы хорошо следите за непрошеным гостем из какого-то Приречья?

– Приреченска, – поправил его приятель. – Он под нашим неустанным контролем.

– Даже в море? Сегодня я встретил его, когда возвращался сюда на моторке.

Собеседник фыркнул:

– Ну не поплывут же за ним мои люди. По-моему, находясь в таком состоянии – на воде, – он ничего не способен вытворить. И потом, ему осталось отдыхать пять дней. Кроме того, это не единственный аргумент. У меня есть чем его прижать, если парень полезет в драку.

Леонид поежился. Как он и предполагал, организация знала о каждом его шаге. А тот веский аргумент против него – это, конечно, пистолет. Он уже не сомневался: из него была убита Милена. Когда наступит время, ему ткнут эту улику в нос.

Доктор откинулся в плетеном кресле:

– Замечательно.

И тут произошло то, что чуть не стоило жизни оперативнику. Что-то скользкое и липкое проползло по ноге, заставив его приглушенно вскрикнуть. Преступники вскочили со своих мест.

– Ты слышал? – спросил Григорьев. Леонид молнией метнулся к кусту самшита и спрятался за него. Он видел, как темная длинная тень с пистолетом вылетела из беседки.

– Кто здесь?

Григорьев по мобильному вызывал охранников, приговаривая:

– Я так и знал: этот проклятый опер не зря плывет в сторону моей виллы.

– Это могло быть совпадением, – не соглашался его друг.

– Обойдемся без них, – буркнул врач.

Дальнейший диалог Леонид не слышал. Как гепард, предчувствующий охоту, он рванул к морю, слыша топот ботинок. Но у него было преимущество. Как молодой тюлень, он бросился в воду и поплыл, выжимая из себя максимальную скорость. Противники же стаскивали с себя одежду, чтобы броситься вдогонку. Как гром среди ясного неба, слышался голос Григорьева:

– Болваны! Вы что, собираетесь догонять его вплавь? Берите лодку!

Сомов закусил губу. Если охрана использует для его поимки быстроходное суденышко, ему несдобровать. А бравые парни уже садились в лодку. Заурчал мотор. Леонид мысленно поблагодарил маму, иногда силой выпроваживавшую его на плавание, и, нырнув, направился к берегу. Его голова скрылась под водой в тот самый момент, когда по ней стал шарить луч мощного фонаря.

– Его нигде не видно, хозяин, – виновато произнес один из охранников. Собеседник Григорьева, оставшийся незнакомым оперативнику, вероятно, возглавлявший погоню, презрительно сплюнул:

– Конечно, он же не дурак. Я бы на его месте скрывался под водой сколько мог. Он появится, будьте уверены. А потом поплывет к берегу. Любой бы понял: на воде от нас ему не уйти.

Сомов, к тому времени успевший глотнуть воздух, пока луч шарил в противоположной стороне, услышал предположения противника. Значит, к берегу плыть опасно. Придется предпринять единственный маневр. Он, конечно, очень опасный, однако в противном случае его схватят на берегу или в воде – и результат будет одинаков. То, что происходило потом, оперативник запомнил на всю жизнь. Ему пришлось ставить своеобразные рекорды по быстроте и реакции. Как только фонарь направляли в другую сторону, голова беглеца показывалась над водой, и он усиленно работал руками и ногами, постепенно приближаясь к лодке. Сколько он тогда выпил морской воды? Во всяком случае, достаточно для того, чтобы при упоминании о море испытывать тошноту.

– Негодяй! – закричал вдруг его преступный коллега. – Черт побери! Он наверняка занимался подводным плаванием. Двигаем к берегу, ребята. Прочешите каждый кустик и каждый камень, а потом – быстро к лестнице пансионата. Попробуем перехватить его там. Во всяком случае, этот гад там появится. Не станет же он разгуливать в одних плавках! Даже скрываться в подобном наряде просто некомфортно!

Сомов безумно хотел услышать что-то вроде этого. Лодка скользнула возле него, едва не задев бортом. Оперативник в который раз погрузился с головой, проплыл еще несколько метров и вынырнул у берега. Судя по забору из колючей сетки, владения Григорьева здесь заканчивались.

Едва заметная тропинка вела на гору, и капитан, спотыкаясь, стал карабкаться наверх. Истерзанные ступни болели, ныла каждая мышца в спине. Мысль о том, что ему некуда идти, не добавляла хорошего настроения. Его обложили со всех сторон, как волка, и ждут момента, когда можно будет с ним расправиться. Сейчас бравые парни Григорьева орудуют в его номере. Теперь оперативнику стало понятно, почему администратор, пряча глаза, не подселяла ему жильцов. Его комната должна быть в любой момент готова для обыска без свидетелей. Леонид похвалил себя за предусмотрительность. Необходимое средство связи – мобильный – он решил не оставлять в пансионате, а, завернув несколько раз в полиэтиленовый пакет, плотным зажимом прикреплял к плавкам при купании. Дрожащая от усталости рука потянулась за телефоном. Пока на его счете достаточно денег, чтобы позвонить в Приреченск и сообщить Павлу нужную информацию. Однако аппарат запиликал сам. Сомов бережно распеленал его, как грудного ребенка. На дисплее не высветился номер. Бандиты, переворачивая его вещи, не нашли телефона и догадались, что он у их противника.