В том же номере «Зеркала», ровно под «секретным докладом», публиковались расчеты фонда «Видродження» Джорджа Сороса, обосновывающих пользу и неизбежность вступления Украины в зону свободной торговли ЕС. И без всяких «конси-лиумнных дискуссий». Как говорил в анекдоте с телеэкрана офицер КГБ зрителю, пытавшемуся найти телеканал без речи Брежнева: «Я тебе поверчу!»

Еще одной «галочкой» для Белого Дома должно было стать разрешение палестино-израильского конфликта — столь же липовое, как прием в Европу постсоветских стран. Поскольку из двух палестинских партий по разнарядке выбрали одну, точнее, ее заведомо лояльное руководство, а главное требование палестинцев — прекращение израильского строительства на их территориях — оказалось где-то на обочине. Зато Джон Керри пообещал Палестине невиданный экономический рост за счет постиндустриальных технологий — то есть IT, солнечной энергетики и тому подобных чудес, которые уже завели в экономический тупик Европу.

Но пока суд да дело, израильский вассал решил сыграть на противоречиях между двумя американскими командами на соседнем египетском поле. Даже двухпартийный десант американских дипломатов и конгрессменов в Каир обернулся фиаско: глава армии Абдулфаттах аль-Сиси, совершивший переворот, не пожелал слушать ни увещеваний об освобождении законного президента, ни настояний прекратить расстрелы на улицах и в мечетях. 18 августа New York Times, ссылаясь на европейских дипломатов, сообщила: «Израильтяне, имевшие контакты с аль-Сиси с тех пор, как тот возглавлял военную разведку, поддерживали захват власти. Оказывается, генерал и его окружение состояли в интенсивном диалоге с израильскими коллегами, которые убеждали его не волноваться: не оставит вас Вашингтон, никуда не денется». А в журнале Foreign Policy Джон Хадсон написал прямым текстом: «У египетских правителей есть новый друг в Вашингтоне — израильское лобби».

Между тем, как было видно по приближенной к Госдепу прессе, команда Керри по меньшей мере до 8 августа пребывала в святой уверенности, что генерал аль-Сиси ей полностью подконтролен, и по первой же инструкции уступит власть местным либералам. Как постфактум рассудили авторы New York Times, египетские генералы оказались столь непослушными еще и потому, что им вовремя (пока Белый Дом тянул) предложили деньги три арабских монархии — Саудовская Аравия, ОАЭ и Кувейт.

Такой нестыковкой с ближневосточными вассалами решила воспользоваться Франция. В самом деле, если по всей Северной Африке рушится власть союзников «Братьев-Мусульман», вместе с влиянием Турции и Катара, то не отдавать же их салафитам? Не лучше ли вернуть весь Магриб под контроль Франции, где он и был до вмешательства клинтоновской команды в 2011 году? Тем более что Алжир и Мали и так прочно находятся под контролем Парижа.

Но монархиям Залива, учитывая их контакты с талибами, равно как и удобство их воздушных баз для афганского транзита, тоже нужно было подарить «конфетку». И вот 20 августа в Иордании собрались так называемые умеренные сирийские оппозиционеры, а на следующий день кадры CNN, ровно как перед операцией «Буря в пустыне», протранслировали мировому сообществу распростертые детские тела — жертвы неустановленного химического оружия.

Так называемые умеренные оппозиционеры уже не скрывали, что рассчитывают на первые роли в Сирии после того, как диктатора Асада наконец разбомбят. И уже называлось имя своего, «правильного» диктатора — генерала Манафа Тласса, сбежавшего из Дамаска в июле 2012 года через саудовскую столицу в Париж. Генерал Тласс, сын экс-министра обороны Сирии, брат местного «сахарного короля» и зять крупного саудовского торговца оружием, не скрывал, что сбежать ему помогла французская разведка. А особое покровительство ему оказывал глава МИД Франции Лоран Фабиус.

Именно Фабиус заявил 23 августа, что авиаудар по Дамаску, в качестве возмездия за химическую атаку, неизбежен. 25 августа он повторил это в Иерусалиме. Ведь именно израильский генерал Итай Брун в апреле этого года первым обвинил власти Сирии в использовании химического оружия.

Но этим французский министр, как союзник команды Керри, ограничиться не мог. И заодно объявил о необходимости создания палестинского государства. Вот тут и произошло то, что в американском военном жаргоне называется snafu — в приличном переводе «все вверх дном».

Между тем, как справедливо напоминает Daily Beast, франко-саудовская авантюра разрушила региональную стратегию и Керри, и самого Обамы. Ведь они рассчитывали на флирт с Ираном, а эта страна с первого же момента не поверила поклепу на Дамаск.

Все еще ожидая «отмашки» Пентагона, фрондирует и обиженный Париж. «Мир больше не является однополярным», — заявил на встрече с дипломатами раздраженный Фабиус. «Скорее можно говорить о нулевой полярности». Нуль — это Барак Обама.

В рассказе Франца Кафки «В исправительной колонии» огромная механическая карательная машина множеством приспособлений мучает человека, но убить все никак не может, потому что в этом процессе рассыпается на глазах. Англосаксонская машина новой колонизации, навязавшая миру постиндустриальную парадигму, сама попала в ее ловушку — но всеми силами пытается доказать, что ей по-прежнему принадлежит мировое господство, и никто не смеет на него посягать.

У нас на глазах из этого механизма вываливаются болты, связывающие несущие идеологические конструкции и казавшиеся незыблемыми межэлитные скрепы. Но она еще в состоянии давить массой и вертеть на шарнирах страны-мишени, благо миллионы наемных человеко-винтиков по инерции исполняют профильные функции.

Машина продолжает наводить страх, что продемонстрировала готовность трех правительств остановить самолет со Сноуденом. Но она не работает, как раньше. Еще десять лет назад невозможно было себе представить, что политики-изоляционисты, то есть противники экспансии постиндустриального псевдопрогресса, станут в Америке мощной и самостоятельной силой. И что очередную военную интервенцию всецело одобрят мизерные девять процентов американского общества.

Мало того, нападение на Сирию, если все же произойдет, прольет воду в Америке исключительно на мельницу изоляционистов. С каждым авиаударом у них будет все больше безупречно патриотических аргументов. Они вправе сказать своему народу, и скажут наверняка, что внешняя политика определяется не Госдепартаментом, а прихотями вассальных теневых элит. И что поэтому роль, в которой выступает США как государство, не только бесславна, но и унизительна.

Автор концепции «мягкой власти» Джозеф Най учил, что ключом к ненасильственному подчинению является привлекательность имперской модели. Но тот дух надежды, который Барак Обама внушал американцам на выборах 2008 года, он же сам и растратил. Что стало особенно заметно после эпизода со Сноуденом: словами президента Center for National Interest Димитрия Саймса, «проблема в том, что США раньше говорили с позиций морального превосходства, а теперь это будет очень нелегко».

Российская дипломатия в период «перезагрузки» демонстрировала всемерную лояльность Белому Дому. И именно в этот период ее реальное влияние сократилось на Ближнем Востоке почти до нуля. В этом году Россия сменила тон и проявила стойкость перед давлением. Не только когда Москву принуждали выдать Сноудена, но и когда соблазняли оружейной сделкой с Эр-Риядом.