и чуть смущённые присутствием чужака приветствия, и шумящая разноголосая толпа принялась заполнять гостиную.

Изредка Ясмин замечала, как взгляды падали на её руки или плечи, но едва ли кто-то из присутствующих рискнёт спрашивать: после прихода к власти магов даже многие южане стушевались, не понимая, чего теперь ждать от властей. Пока, по крайней мере. Дошли даже слухи из окрестностей Авейры о разорении одной из плантаций после попытки открытого сопротивления, а некоторых рьяных предводителей восстания заковали в рабские ошейники.

Примерно так же поступил Вальдер. Правда, подал так, словно это большая милость с его стороны! И страшно, что она сама начинала в этом сомневаться: милость оно или зло, с которым многие смирились, опустив головы.

По праву хозяйки Ясмин принялась коротко и односложно представлять своего супруга, не делая особого ударения на том, как он явился сюда и кем на самом деле является.

– Мой супруг, кириос Вальдер ди Арстон. Прошу вас, сюда…

– Очень приятно…

– Мы уже наслышаны о вас, кириос…

Принимая приветствия и пожелания счастливой семейной жизни, Вальдер выглядел будто бы дружелюбно и открыто. Он охотно улыбался, отвечал благодарностью и ответными пожеланиями добра и мира, пожимал руки мужчин и целовал смуглые ладони местных красавиц.

Пару раз Ясмин поймала на себе даже завистливые взгляды двух девиц на выданье. Она помнила их ещё маленькими, но девчонки выросли и теперь заглядывались на многих присутствующих здесь мужчин. На Вальдера в том числе, и даже, пожалуй, особенно заинтересованно. И Ясмин попыталась вдруг встать на их место и увидеть своего мужа заново.

Что ж, он и правда выделялся среди представителей местной знати. Даже белые пряди седины, придающие Вальдеру необычный вид, на удивление не старили его, а выделяли, контрастируя с тёмными волосами большинства окружающих.

Но главное – пронзительный, пробирающий до самой сути взгляд: девушки, которые его встречали, не могли равнодушно пропустить выразительную фигуру пришлого мага. За прошедшее на Корсакийских время Вальдер загорел, и зелёные глаза стали казаться ярче. Ясмин со злостью поймала себя на мысли, что с другими он ведёт себя совершенно иначе.

Может, она и впрямь сама тому виной? Договорись сразу мирно, прислушайся с самого начала – всё было бы иначе? Но в ответ на её ярость он решил преподать эти уроки… Может, и правда отец написал то письмо и выбрал Вальдера в мужья, не предполагая, что дочь станет так артачиться.

Не найдя никого, с кем могла бы искренне поделиться своим горем и болью, Ясмин осталась одна в дальнем углу гостиной. Видя одни только лояльно настроенные к переменам лица, она почувствовала впервые за всё это время сомнения в своих взглядах. Накатывало волнами отчаяние, будто больше не на что опереться.

Может, она впрямь сошла с ума, раз решила, что сможет в одиночку отстоять какие-то свои права, не имея ни личного влияния, ни той самой колдовской магии, что теперь стала единственным пропуском в мир власти.

Участь людей без магии – быть вторым сортом, быть никем. Слушать тех, кто наделён силой, а значит, мудрее. Мудрее ли?!

– Ты сегодня особенно прекрасна… – Вальдер, явно почувствовав её мысли, подошёл с бокалом разбавленного ликером виски и предложил ей. И остановился рядом, глядя прямо на неё, на сей раз без какой-либо попытки уязвить.

– Я знаю. – Ясмин приняла напиток и сделала глоток – сладкий алкоголь растёкся теплом в груди.

Она посмотрела ему в глаза и заметила что-то новое. Он чувствовал вину, замечая ссадины на её пальцах, или это она навоображала себе?

Вальдер положил локоть на край высокого комода, прижал ко лбу согнутые пальцы и взглянул на Ясмин, чуть склонив голову. Хотелось сказать: с насмешкой, но нет, он был очень задумчив и рассеян, словно смотрел на неё, а вспоминал о чём-то своём, оставленном в далёком прошлом.

– Гости говорят о том, что ты поёшь просто завораживающе. А я ещё ни разу не слышал этой магии. – Он приподнял голову и остановил её рвущееся с губ возражение: – Нет, я не буду тебя заставлять делать это, Ясмин. Не считай меня настолько деспотичным, прошу тебя. Может, я и заслуживаю твою ненависть после всего… Хотя, поверь мне, не в моих правилах принуждать женщин, и, возможно, я был к тебе слишком жесток. – Вальдер снова встретился с ней взглядом. – Однако я клялся тебе не применять свой дар и сдержу слово. Ну же, улыбнись.

Ясмин прикусила губу и заметила, как Вальдер ею залюбовался. Что ж, может, план завоевать его доверие и потом обмануть так, чтобы спасти людей, не так и безнадёжен!

– Я ведь знал, что тебе понравится на плантации: ты солнечное дитя, моя дикая кошка… Тебе нужен был этот простор.

Он заговорил про плантации, а Ясмин вспомнила последний разговор с Рианом. И одно это воспоминание мигом подарило крылья. Если кто-то может смотреть на тебя так, значит, не так уж ты плох.

– А мне кажется, тебе нужно было мое унижение и раскаяние, – усмехнулась она.

Гости уже начинали поглядывать в их сторону заинтересованно, и не хотелось, чтобы они услышали эти речи. А впрочем, почему и нет?..

– Это было справедливо. Если были наказаны мятежники за подобное преступление, то я должен был поступить таким же образом и с тобой. Я и так очень и очень мягок. На войне за покушение на жизнь казнили не глядя, Ясмин.

– Значит, считаешь, мы всё-таки не воюем?

И она улыбнулась, обнажив зубы, не сдерживая свою мстительную радость. Такую улыбку он хотел? Её личный демон, проклятое исчадие бездны, что пришло похитить душу. Ему нельзя верить. Нельзя.

– Вот так мне нравится гораздо больше. – Вальдер усмехнулся в ответ. – Тебе не идёт быть мрачной. И нет, это не война – благодари меня или своих духов, что она прошла мимо твоего дома.

– Как же назвать иначе твоё вторжение?

Ясмин снова почувствовала в груди клокочущие тучи гнева.

– Милосердие. Компромисс. Обоюдовыгодное предложение, которое спасает нас обоих: тебя от крови и убитых близких, а меня – от нужды снова браться за оружие и вызывать ненависть у всех вокруг.

И снова о чём-то ещё, мимолетно проскользнувшем в его душе, он умолчал.

Что ещё ему от неё нужно?!

Ясмин помедлила, задумчиво отвернувшись к гостям. И проговорила:

– Хорошо. Ты услышишь…

21. Солнце течёт сквозь тебя

Ясмин подошла к сидящему в углу музыканту с банджо. Расступились вокруг гости, а после толпа замкнулась за ней снова полукругом чуть поодаль. Ясмин опустилась рядом