— А как я могу называть тебя? — запоздало вспомнила девушка.

— У меня много имен, — сид как будто задумался. — Сын Поэта, Дитя Распри, но эти имена старые, как туман Границы, и я их не слишком люблю. Так что будет лучше, если ты будешь звать меня Тисом.

Джил смутно помнила, что ягоды тиса ядовиты, а из его дерева делают луки. С подвохом имя, впрочем, а есть ли здесь хоть кто-то без подвоха?

— Скверно, что все это произошло в горах Бенморы, — добавил Тис. — Там правит Король-Ворон и нет власти моих Короля и королевы.

— Он ослепил Дилана, моего брата, — зло сказала Джил. — Но мы сами его не видели, только вороньих королев.

— Между ними давно нет мира. Ну, постараемся успеть до ночи добраться.

Тис толкнул пятками коня, принуждая его с шага перейти на галоп. Джил крепче вцепилась в его пояс. Когда сгустились сумерки, сид отдал девушке свой синий плащ.

— Скоро, — сказал он, но вопреки этим словам, ночь успела окончательно вступить в свои права, а Джил — окончательно замерзнуть.

Вначале в непроглядной темноте ночи появилось далекое красное зарево. И только когда они подъехали ближе, стало видно, что зарево это — от многих факелов, горящих на холме. Их света хватило даже Джил, чтобы разглядеть и очертания склонов, и могучее дерево на вершине.

Тис спешился и помог Джил спуститься на землю. Ноги затекли, и ей пришлось ухватиться за руку сида, чтобы устоять. Конь фыркнул, из ноздрей у него вырвался пар. Тис похлопал его по холке.

Подниматься на холм к Скачущей-в-Охоте Джил категорически не хотелось. Было что-то тревожное в багряном зареве, мерцающем в ночи, в голове у девушки от усталости все смешалось в невнятную кашу. Она никак не могла сообразить, о чем будет просить — вернуть ли брата, вытащить Хастингса, вернуть ее саму домой или избавить от проклятия или преследования вороньих королев.

— Идешь? — спросил у нее Тис.

— Иду, — Джил стиснула зубы и начала подниматься по склону.

Под деревом стоял трон, на троне сидела женщина. Факельные блики плясали на ее лице и на тяжелой медной короне, украшенной какими-то красными ягодами. На коленях у нее лежал меч, два копья опирались на спинку трона. Даже издали Джил разглядела, как сияет наконечник одного из них. Второе было тусклым и холодным.

Кто-то еще стоял возле трона в тени дерева, но свет факелов падал так, что виден был только трон и женщина на троне.

Наверное, потому Джил не сразу заметила, что не только они с Тисом поднимаются по склону. А когда заметила — зажала себе рот ладонью, чтобы не закричать от ужаса и отчаянья.

— Тихо, — едва слышно шепнул ей сид. Его тяжелая рука легла Джил на плечо, увлекая обратно в темноту.

Та только кивнула, глядя, как выходит в круг огней воронья ведьма, средняя сестра, та, которая не отдала им Дилана в Вороньей башне.

— Поглядим, что будет, — прошептал сид с каким-то мрачным предвкушением в голосе.

Будь она одна, Джил развернулась бы и бросилась прочь. Почему-то ей показалось, что раз ее опередили, то все кончилось, все пропало, и сейчас ее выдадут прямо в когтистые вороньи лапы.

— Я хочу говорить с Королем этой земли, — сказала ведьма. Она стояла с прямой спиной, величественная в черных развевающихся одеждах. Джил смотрела и думала, о том, какая же она все-таки отвратительная, если приглядеться внимательно.

— Говори со мной, — сказала женщина на троне. Голосу ее определенно не хватало звучности и глубины. — Я его королева.

— И у тебя есть право решать вместо него? — воронья ведьма даже рассмеялась, словно от удивления.

— Есть.

— Карать и платить виру, одаривать и забирать?

— Есть и такое право за мной.

— Славно, — воронья королева в три шага оказалась прямо перед королевой на троне. — Тогда знай. Король-Охотник брат мне, и он обещал своим сестрам, что они ни в чем не будут знать отказа на его земле. Сдержишь ли ты его обещание?

— Сдержу, — отозвалась та.

— Славно, — повторила ведьма. — Очень славно. Моей сестре нанесли обиду и я хочу взять виру с обидчика.

— Какую виру ты хочешь, и кто обидчик?

— Она же сейчас отдаст меня ей, — пораженно прошептала Джил.

— Погоди и посмотри, — Тис тихо рассмеялся.

— Девушка из людей. Она придет в эти земли, потому что другой дороги через Границу нет. Из-за нее кровь моей сестры была пролита, и за эту кровь я хочу виру. Человеческую кровь за кровь нашу. Пролитую сидским серебром за пролитую холодным железом!

Джил показалось, что земля уходит у нее из-под ног.

— И эта девушка действительно повинна в пролитой крови? — спросила королева на троне.

— Без нее кровь бы не пролилась. Если ты так мудра, чтобы говорить за Короля, должна видеть, что за мной нет лжи.

— Будет тебе вира. Такая, которую ты назвала, — она улыбнулась, и Джил наконец поняла, что не так с ее голосом. Для багряного зарева факелов и трона под дубом он был слишком обычным. Слишком человеческим.

Медленно, тяжело женщина поднялась с трона, придерживая одной рукой округлый тяжелый живот. Вторая рука ее взлетела вверх, ладонь прижалась к яркому наконечнику копья, оставив после себя красный след. Воронья ведьма отшатнулась.

Королева сложила лодочкой обе ладони и протянула их просительнице.

— Вот твоя вира. Человеческая кровь за кровь сиды. Пролитая серебром за пролитую железом. Возьми, если за тобой нет лжи.

— Ты носишь дитя, — сказала ведьма, отступая еще на шаг. — Я заберу твое дитя, если не отдашь нам ту девчонку!

— Второе мое копье из железа, — женщина сделала еще шаг вперед. В ладонях плескалось темное. Голос ее неожиданно обрел и глубину, и звучность. — Оно достаточно холодно, и мне не нужно особого права, чтобы пустить его в ход. По родству с Королем и потому, что ты пришла как просительница, я дам тебе уйти сейчас. Бери, за чем явилась, и убирайся!

Она плеснула кровью прямо в лицо вороньей ведьме. Сверкнули в свете факелов широкие чеканные браслеты на запястьях. Джил с какой-то удивительной отстраненностью подумала, что нужно когда-нибудь нарисовать это лицо, красивое, яростное и совершенно лишенное неуловимой сидской чуждости.

— Не всем и не все стоит просить у Той-которая-скачет-в-Охоте, — довольно сказал Тис. Он заставил Джил отступить еще на несколько шагов в темноту, чтобы случайно не оказаться на пути у вороньей ведьмы, потом легонько подтолкнул девушку в спину:

— Иди и проси, если не передумала.

Пока Джил шла к трону, тени за кольцом факелов ожили, и на вершине холма оказалось неожиданно вовсе не так пусто. Сида с длинным мечом у пояса села у ног королевы, взяла белыми пальцами ее окровавленную руку. Что-то бросила зло и тихо, женщина на троне только покачала головой. Другая девушка принесла кувшин и чашу, потянулась налить, но королева оставила ее коротким жестом здоровой руки.