В действительности все вышло совсем не так. Бандиты не собирались разорять их предприятие. Напротив, они предлагали сотрудничество. Крышу.

Ирма постепенно ожила. Крыша открывала новые горизонты. Женщин-надомниц быстро рассчитали, арендовали цех на крупном фармацевтическом заводе, закупили оборудование, наняли квалифицированных специалистов: рабочих, технологов. Формально Давид оставался директором предприятия, но с каждым днем он все меньше и меньше представлял его масштабы.

— Не переживай, — успокаивала Ирма. — Я все сделаю как надо, а ты занимайся своей наукой.

Но и в науке вышла незадача. Скандал с лабораторией пищевых ароматизаторов каким-то образом просочился в университет. Старые знакомые не подавали ему руки. С трудом преодолевая стыд, Давид отбывал на кафедре присутственные дни, остальное время сидел дома: смотрел телевизор, играл на компьютере. В один из таких бесцельно убиваемых дней в квартире раздался телефонный звонок.

— Привет, старик. — Давид узнал голос одноклассника, друга детства. — Как жизнь?

— Не радует.

— А как насчет забить стрелку?

Дод обрадовался. Ему уже давно хотелось с кем-нибудь поговорить по душам. С Ирмой они общались мало. Она все время спешила, все чаще повторяла имя крышевого — Рамиз, Рамиз.

Условились встретиться вечером, посидеть в ресторане.

Приятель, изрядно потрепанный жизнью, много пил, горько жаловался. Когда Давид начинал о своем, резко обрывал:

— Тебе ли говорить…

Потом напился до того, что стал на весь зал ругать власти. Пришлось увести его насильно.

— Я отвезу тебя, — предложил Давид.

— Да я сам тебя отвезу. Какая тачка! Умереть можно!!!

Давид пытался урезонить его, но бесполезно.

— Мы еще повоюем! — хрипло выкрикнул приятель и включил зажигание.

Через полчаса все было кончено. У подъезда Давида он вылез из машины первым и был убит наповал из огнестрельного оружия.

— Действовал профессиональный убийца. Киллер, — объяснили подъехавшие вскоре опера. — Но, имейте в виду, стреляли в водителя. Так что ищите, кому помешали…

В общем беспросвете мелькнула мысль о пищевых ароматизаторах. Но быстро исчезла. С ними это никак не вязалось.

И вообще, думать не хотелось. В ресторане они выпили порядочно, теперь мутило. Скорее бы остаться одному, закрыть глаза, забыться.

В квартире царила мертвая тишина. Значит, Ирма, как обычно, уехала по делам. Давид быстро разделся, прошел в спальню. И вдруг комната наполнилась диким, душераздирающим криком. В следующее мгновение Ирма порывисто вскочила с кровати и принялась ощупывать Давида.

— Что с тобой? — удивился он.

— Мне… — лепетала она срывающимся голосом, — мне снился страшный сон… про тебя.

— Что меня убили? — подсказал Давид, внезапно протрезвев.

— Да… Откуда ты знаешь? — Она уже справилась с собой и теперь, страстно прижимаясь К нему, увлекала в постель.

Проснулся он поздно. Жутко болела голова. В неразберихе мыслей вдруг молнией сверкнула догадка. Он понял, кому мешает. Ирме. Мешает дома и в бизнесе. Его место должен занять Рамиз. А если Ирма что-то решила, она этого добьется.

Давида парализовал ужас. Он лежал в холодном липком поту, ожидая, что вот сейчас дверь распахнется и по нему откроют огонь. Потом поборол себя, встал, принял душ, сварил кофе. И пока пил его, окончательно убедился в безвыходности ситуации. Остается написать завещание и проститься с близкими.

Все имущество: квартиру, машину, фирму, недостроенный коттедж — и без завещания получит Ирма. Это понятно. Из близких у него только родители. Они здорово огорчатся. Но ничего не поделаешь. Давид набрал номер матери и спросил буднично:

— Как жизнь?

Она сразу все поняла. Не все, но — главное. Следующим вечером в Тбилиси прилетел отец Давида. Чтобы не привлекать внимания, остановился в гостинице, поднял на ноги всех знакомых и начал расследование.

Подтвердились самые худшие подозрения. Рамиз — местный авторитет. Ирма — его любовница. Давид — лишний человек, усложняющий структуру. Но даже природа идет по пути упрощения…

Отец еще тряхнул связями. Все сочувствовали, но личного доступа к Рамизу не имел никто. Потом все-таки нашелся один. Выяснилось, решить вопрос можно. При помощи денег. Сумма фантастическая.

— Нет, — сказал Давид, — даже пробовать не стоит.

— Стоит, — устало произнес отец.

И снова взялся за телефон. Теперь он звонил в Швецию.

Через три дня сумма была собрана и передана Рамизу. А еще через неделю они улетали из Тбилиси в Стокгольм.

Отец, всегда сдержанный, немногословный, сказал ему тогда:

— Запомни, своей жизнью ты обязан клану.

— Клану? — не понял Давид.

— Деньги на выкуп собрали наши родственники. И имей в виду, у приличных людей долги принято отдавать.

В Стокгольме началась новая жизнь. Отец только что уволился из престижной фирмы и пустился в какую-то темную коммерцию. В бизнесе он ориентировался примерно так же, как ночью в тайге. А около него вертелась куча голодных родственников. Тех самых, которые отдали на выкуп Давида последние деньги. И вся эта компания медленно, но верно двигалась ко дну. Нужно было спасать, отдавать долги.

Конечно, до Ирмы ему далеко, но все же кое-чему он у нее научился.

Давид бросился в работу, как в океан. Поплыл. Получалось не очень. Потом промелькнула удача. Сумел зацепиться. Дальше возникла идея с Москвой. Воплощать ее пришлось самому. У всех жены, дети. А он — свободен.

Родственники вздохнули с облегчением. Они превратились в совладельцев доходного, отлично налаженного бизнеса. Клан процветал.

Большую часть года Давид теперь жил в Москве. Сначала в гостинице, потом снял квартиру в Анькином доме, нанял домработницу. Можно было передохнуть, позволить себе некоторые вольности, но ничего не хотелось. Раньше бизнес был вынужденным занятием, теперь стал основным содержанием жизни. Вот и все.

Родители пространно намекали, что пора жениться. Он не спорил. Хотя для себя решил этот вопрос: жил с домработницей. Это тоже был род бизнеса, взаимовыгодная сделка. — Тебе надо жениться, — сказал отец в очередной раз.

Давид привычно приготовился промолчать.

— На Еве, дочери Георгия, — закончил свою мысль отец.

Давид молчал, но уже по другой причине. Он был поражен.

Георгий, троюродный брат отца и почти его ровесник, тоже университетский преподаватель, был женат вторым браком на своей студентке. Довольно скандальная история развода с увядающей доцентшей и женитьбы на беременной студентке разворачивалась на глазах у Давида: девушка была его однокурсницей. Потом он потерял их из поля зрения. Увиделись в Швеции. Периодически встречая Еву на семейных торжествах, Давид каждый раз задумывался о том, как незаметно летит время: из ребенка она превращалась в подростка, потом в девушку.